Глобальное противостояние сверхдержав – КНР и США так или иначе затрагивает все страны мира. Однако в первую очередь оно затрагивает страны, находящиеся в непосредственной сфере влияния конкурирующих гигантов. Причем если сфера влияния США не имеет четкой географической привязки, и в нее наряду со всеми государствами Запада могут входить также африканские и азиатские страны, то сфера влияния КНР в первую очередь распределена вокруг китайских границ и постепенно ослабевает по мере удаления от Поднебесной. Это демонстрирует разницу во «влиятельности» между двумя сверхдержавами: несмотря на то, что КНР вот-вот станет мировым экономическим лидером и активно наращивает свое экономическое и политическое присутствие по всему свету, у США по-прежнему «самые длинные руки». Поэтому Вашингтон предпочитает бороться с Пекином как можно ближе к его границам: китайско-американское противостояние захватывает Тайвань и страны Юго-Восточной Азии, его активными участниками на стороне США являются Япония и Южная Корея. А вот КНР подобными успехами в непосредственной близости от США, например, в Латинской Америке, похвастаться пока не может. Это также показывает нам, какая из сторон в данный момент находится в атакующей позиции, а какая – в обороняющейся.
Как упомянуто выше, одной из главных арен китайско-американского противостояния является Юго-Восточная Азия (ЮВА) – богатый ресурсами и густонаселенный регион, обладающий стратегически важными выходами к Индийскому и Тихому океанам, непосредственно граничащий с КНР. И для КНР, и для США ЮВА – чрезвычайно привлекательная цель, способная принести стратегическую победу одной из противоборствующих держав, если одна из них сможет окончательно взять этот регион под свой контроль. Однако и страны ЮВА обладают собственной волей, не желают окончательно оказаться под влиянием какой-то одной сверхдержавы. Гораздо выгоднее сохранять свободу и получать от обеих сверхдержав подарки за свою лояльность. Тем не менее, по мере того, как китайско-американское противостояние усиливается, растет и их давление на региональные государства. И сколько времени независимые страны ЮВА смогут балансировать между двумя полюсами многополярного мира, а также в какую сторону они в конце концов «упадут», предсказать довольно сложно.
Одной из самых богатых, развитых, и, соответственно, наиболее самостоятельных стран ЮВА является Индонезия. Она обладает населением почти 276 млн человек, входит в 20-ку ведущих экспортеров нефти, контролирует часть стратегически важного Малаккского пролива (через который осуществляется около четверти всех мировых морских грузоперевозок) и претендует на региональное лидерство в ЮВА. Разумеется, такая страна испытывает особое внимание со стороны КНР и США, желающих склонить ее на свою сторону.
С Китаем Индонезию связывают давние и тесные отношения хотя бы в силу географической близости. Еще в 1950-е гг. коммунистическая КНР и социалистическая Индонезия президента Сукарно пытались построить блок, максимально независимый от Запада. Однако потом к власти в Индонезии пришли противники Сукарно, которые запустили выход страны из социалистического лагеря и пошли на сближение с США. В 1967 г. между КНР и Индонезией даже были приостановлены дипломатические отношения. В последующие десятилетия экономика КНР расцвела, материковый Китай превратился в державу, которую нельзя игнорировать. В результате — в 1990 г. отношения были восстановлены, а в 2005 г. КНР и Индонезия уже заключили стратегическое партнерство.
При этом в 2010 г. Индонезия заключила всеобъемлющее партнерство с США. Считается, что «всеобъемлющее партнерство» означает больший объем сотрудничества, поскольку «стратегическое партнерство» заключается для достижения конкретных стратегических целей, а «всеобъемлющее партнерство» означает сотрудничество по всем вопросам. На протяжении следующего десятилетия Вашингтон многократно заявлял о том, что Индонезия – «третья демократия мира» (по населению) и ведущее государство ЮВА.
Важным фактором, играющим в пользу Вашингтона, являются претензии КНР на индонезийские нефтегазовые месторождения в районе островов Натуна в Южно-Китайском море (ЮКМ). Постоянный рост китайского военного присутствия в ЮКМ заставляет Джакарту воспринимать китайские претензии как нешуточную угрозу, и это плотнее привязывает ее к США.
Тем не менее, в экономическом сотрудничестве с Индонезией в наши дни лидирует Китай, который стал ее главным торговым партнером. В 2021 г. индонезийско-китайский товарооборот в очередной раз продемонстрировал впечатляющий рост, превысив $124 млрд. При этом товарооборот Индонезии с США составил лишь немногим более $37 млрд (правда, это все равно дает Америке почетное второе место в списке индонезийских торговых партнеров).
Можно сделать вывод, что Индонезия, как и говорилось в начале данной статьи, умело балансирует между КНР и США, чтобы получать максимальные выгоды от сотрудничества с обеими сторонами и, поддерживая между ними баланс, сохранять собственную самостоятельность. Также создается впечатление, что Индонезия делает акцент на экономическом сотрудничестве с Пекином и на политическом – с Вашингтоном.
Однако, как известно, политика – надстройка экономики, и материальные интересы в политике всегда занимают первое место. Как упоминалось выше, товарооборот Индонезии с Китаем в 2021 г. на $87 млрд превысил ее товарооборот с США. Такой существенный крен в сторону КНР очень интересен, особенно если учесть, как стремительно он вырос. Ведь китайско-индонезийский товарооборот в 2020 г. составил немногим более $78 млрд, а в 2021 г. он увеличился более чем на 58%.
Можно предположить, что такой стремительный рост связан с приостановкой китайского импорта австралийского угля, которая произошла в 2020-2021 гг. вследствие длительного ухудшения китайско-австралийских отношений. В результате Китаю пришлось срочно искать других поставщиков, и в их число вошла Индонезия. Именно минеральное топливо стало главной статьей индонезийского экспорта в КНР в 2021 г. Возможно, этим и объясняется такой стремительный рост китайско-индонезийской торговли.
Как мы помним, из-за отказа от австралийского угля в Китае развился энергетический кризис, преодолеть который помогли другие поставщики, а также повторный ввод в эксплуатацию ранее законсервированных китайских угольных шахт. Складывается впечатление, что КНР в данной ситуации выступает зависимой стороной, а поставщики угля, такие как Индонезия, – объектами зависимости. Тем не менее, такие деньги, которые получила Индонезия в 2021 г., тоже не могут не вызвать определенную зависимость. Есть мнение, что резкий и крупный крен в сторону КНР, который произошел в индонезийской торговле в 2021 г., может привести к похожему движению и в индонезийской политике. Если, конечно, США не смогут предложить Индонезии сопоставимые суммы денег.
Однако, пока особо выгодных предложений Джакарте от Вашингтона не делается, а со стороны Пекина в индонезийскую экономику продолжается активное вливание средств. Так, в январе 2022 г. Народный банк КНР продлил соглашение с ЦБ Индонезии о валютном свопе на $40 млрд.
Интересно, что на фоне этих событий начало снижаться количество сообщений в СМИ о деятельности КНР в районе островов Натуна. При этом китайских кораблей, курсирующих в этом спорном районе, меньше не становится, однако Индонезия словно «перестала их замечать». Готова ли Индонезия уступить свои нефтегазоносные участки морского дна в неофициальное пользование Пекину, или же она собирается с силами, чтобы дать Китаю решительный отпор, сказать сложно.
В июне 2022 г. в Малаккском проливе прошло совместное патрулирование ВМС Индонезии и Индии. Две страны активно сотрудничают в разных сферах, а их общая морская граница способствует активному взаимодействию в области морской безопасности. При этом стоит помнить, что Индия является стратегическим партнером США и главным азиатским конкурентом КНР, а о значении Малаккского пролива говорилось выше. Об антикитайской направленности патрулирования напрямую не сообщалось, но сам его факт является посланием Пекину о том, что Малаккский пролив остается под контролем стран, дружественных США, и что Индонезия готова участвовать в сохранении такого положения дел с оружием в руках.
В августе 2022 г. на индонезийском о-ве Суматра прошли очередные международные учения Garuda Shield, на которых индонезийские войска ежегодно оттачивают взаимодействие с ВС США.
По-видимому, status quo остается прежним: Индонезия, как и раньше, балансирует на тонкой грани между Китаем и США. Однако ставки существенно повысились: чрезмерный уклон в сторону КНР грозит потерей богатых месторождений в районе островов Натуна и военного сотрудничества с США, а излишний крен в сторону США грозит исчезновением стратегических сумм денег и вовлечением в американские военные авантюры. Учитывая происходящую в наше время всеобщую радикализацию настроений, можно предположить, что Индонезии все-таки придется сделать выбор в пользу одной из сверхдержав, но ни один вариант не принесет однозначной выгоды.
Дмитрий Бокарев, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
