После провального «исхода» американских войск из Афганистана и с приходом к власти в Кабуле «Талибана» (запрещенная в РФ террористическая группировка), в Центральной Азии (ЦА) начала стремительно переформатироваться система региональной безопасности. В традиционную зону влияния и ответственности России на территории бывших советских республик пытаются войти новые игроки – США, Турция и Китай.
Особую активность стали проявлять формальные союзники по блоку НАТО — Соединенные Штаты и Турция, став даже в попытках экспансии в Центральной Азии прямыми конкурентами в последнее время. Анкара в этом вопросе пытается активно использовать свою пантюркистскую тактику, усиливая связи со странами региона через проталкивание идеи «Великого Турана». США же, со своей стороны, все еще надеются остаться в регионе, расположив свои военные базы в какой-нибудь центральноазиатской стране. Хотя опыт военного присутствия Вашингтона в ЦА уже имеется, тем не менее после событий 2014 года Москва сумела выдавить военные базы США из своего подбрюшья.
Будучи явно недовольными такой политикой Москвы по ограничению влияния и проникновения Вашингтона и Анкары в ЦА, обе эти страны с особо ревностным вниманием отслеживают деятельность в регионе Китая, через свои возможности пытаясь ее ограничить и даже скомпрометировать. Особую активность в этом плане проявляют, естественно, Соединенные Штаты, через свои информационные возможности стараясь очернить региональную политику Пекина, публикуя многочисленные политические «утки» и якобы компромат на действия КНР.
Так, одним из направлений такой провокационной деятельности стала публикация рядом американских СМИ «информации» о якобы создании Китаем в Таджикистане серии военных баз. В частности, «по данным» Washington Post, «секретная» китайская военная база якобы появилась еще в 2017 году в Мургабском районе Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана, неподалеку от границ с Афганистаном. По публикуемой американскими СМИ информации, там якобы несут службу китайские солдаты из Синьцзянь-Уйгурского автономного округа.
Однако рассорить подобными вбросами Москву и Пекин Вашингтону не удалось, так как Китай по дипломатическим каналам ранее согласовал с Россией свои действия, аргументировав их не военными, а логистическими целями для контроля за возможным перемещением уйгурских боевиков из Афганистана в КНР и обратно. Указанный военный объект весьма невелик по своим размерам, где, помимо таджиков, присутствовали представители китайской и афганской стороны.
Все изменилось после прихода к власти в Кабуле «Талибана» и необходимости усиления сдерживающих мер на границе Таджикистана и Афганистана в Мургабском районе Горно-Бадахшанской автономной области, строительства там новой военной базы для нужд спецназа Таджикистана.
Указанное обстоятельство, а также откровенное нежелание государств Центральной Азии давать разрешение на расквартирование в регионе американских военных баз, стали причиной развертывания США новой пропагандистской информационной кампании о якобы строительстве здесь «очередной военной базы КНР». Если, например, поверить «данным» таджикской редакции «Азаттыка» (это финансируемое США в ЦА «Радио Свобода» — СМИ, признанное в России иностранным агентом), то Душанбе якобы дал «зеленый свет» строительству на его территории нового китайского военного объекта и предложил предоставить Пекину полное право собственности на существующую базу, готов передать полный контроль над ней.
Однако эта очередная «утка» Вашингтона была быстро вскрыта официальным сообщением властей Таджикистана, объявивших, что Китай действительно построит базу в Горно-Бадахшанской автономной области, граничащей с Китаем и Афганистаном, но принадлежать она будет специальному отряду быстрого реагирования УБОП МВД Таджикистана. Хотя количество личного состава будущей базы пока не оглашается, тем не менее, по мнению военных экспертов, численность контингента может составит 300-500 силовиков, несколько единиц легкой бронетехники, возможно, БПЛА. Этот режимный объект, на фоне захвата Афганистана талибами, будет построен в рамках соглашения между министерством внутренних дел Таджикистана и министерством безопасности Китая. Стоимость объекта оценивается в 10 миллионов долларов, а само строительство произойдет за счет средств, которые выделяются на безвозмездной основе КНР, которая берет на себя обязанность за предоставление необходимых для реализации проекта техники, оборудования и материалов.
План строительства этой военной базы возник на фоне напряженности между Душанбе и новым правительством талибов. Президент Таджикистана Эмомали Рахмон отказался признать правительство талибов, призвав к более широкому представительству этнических групп Афганистана, среди которых таджики являются вторыми по численности. По информации Reuters, «Талибан» якобы заключил союз с этнической таджикской группировкой боевиков, базирующейся на севере Афганистана, которая стремится свергнуть правительство Э.Рахмона.
Безусловно, Китай, решившись на строительство этой базы в ГБАО, прежде всего преследует свои интересы, так как этот регион всегда вызывал тревогу у властей КНР. Именно через него уйгурские боевики «Исламского движения Восточного Туркестана» (запрещено в РФ) могут попасть в Китай и организовать диверсии, в связи с чем Китай явно намерен в случае необходимости использовать эту базу МВД Таджикистана для защиты своих границ от нападений находящихся в Афганистане вооруженных группировок. Кроме того, наличие такой военной базы на границе с Афганистаном будет дополнительным козырем в переговорах Пекина о сотрудничестве с новыми властями в Кабуле.
Помимо этого, вне сомнения, указанная база может стать ответным ходом Пекина на активную внешнюю экспансию в Центральной Азии Турции, стремящейся создать некую «логистическую сверхдержаву» на пути между Азией и Европой и стать главным транзитером китайских товаров на европейский рынок.
Указанная роль Китая в строительстве новой военной базы в ГБАО может также быть и определенным шагом Пекина по недопущению расширения в Таджикистане влияния Индии, пытающейся, в частности, создать себе определенные позиции в деятельности таджикской авиационной базы Фархор. Чего Китай и особенно его нынешний союзник Пакистан, конечно, не хотели бы.
Что же касается взятия Китаем на себя финансовых расходов по строительству новой таджикской военной базы, то необходимо напомнить, что Китай и раньше выделял средства для оборонной сферы Таджикистана. Так, КНР ранее был выделен грант на укрепление безопасности таджикско-афганской границы, где планировалось строительство трех комендатур, четырех пограничных застав, четырех пограничных постов и одного учебного центра. В 2016 году в Душанбе при финансовой поддержке КНР за $19 млн был построен Дом офицеров. В ноябре 2018 года в таджикской столице на китайские деньги был открыт Центр борьбы с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом.
Платов Владимир, эксперт по Ближнему Востоку, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
