В НВО ранее не раз отмечалась резкая активизация в последние годы на внешней арене Соединённого Королевства, которая носит разноплановый характер, то есть включает в себя аспекты политики, экономики, обороны. Что совпало по времени с растянувшимся процессом выхода СК из ЕС, запущенного после известных итогов общенационального референдума, проведенного 23 июня 2016 г.
Весь этот период, завершившийся лишь в конце 2020 г., шёл поиск новых партнёров по всестороннему межгосударственному взаимодействию. Экономическая компонента (едва ли не главная) указанных поисков была возложена на специально созданное министерство внешней торговли, которое сегодня возглавляет Элизабет (“Лиз”) Трасс.
Практически сразу в центре внимания данного министерства и правительства СК в целом оказались исторически не чуждые Япония, Индия, Австралия, то есть ведущие страны Индо-Тихоокеанского региона, куда смещается фокус всех глобальных процессов.
11 сентября прошлого года в ходе видеоконференции Э. Трасс с министром иностранных дел Японии Тосимицу Мотэги состоялся акт подписания двустороннего Соглашения о свободной торговле. Спустя полтора месяца ими же в Токио (в формате не частой в наше время “непосредственной встречи”) был подписан документ по детальной реализации указанного Соглашения.
В ходе обеих этих мероприятий Э. Трасс поднимала вопрос в практической плоскости (в принципиальном плане обсуждавшийся с 2018 г.) о присоединении своей страны к региональному объединению Comprehensive and Progressive Agreement for Trans—Pacific Partnership (CPTPP), включающее в себя 11 стран Азии и обеих Америк, среди которых Япония является неформальным лидером. Оно было создано 1 января 2019 г. с целью формирования коллективной зоны свободной торговли для стран-участниц.
Официальное заявление от имени правительства СК, поданное 1 февраля с. г., было рассмотрено 2 июня в ходе очередного (видео)заседания Комиссии CPTPP (то есть координационно-исполнительного органа, включающего в себя всех 11 министров стран-участниц). Единогласно принятое положительное решение по данному заявлению стало основным содержанием итогового Совместного заявления Комиссии.
Относительно самого факта и возможных последствий присоединения СК к CPTPP высказываются разные соображении. Понятен оптимизм, выраженный японским экспертом в статье, опубликованной “Королевским институтом международных отношений”. Включение в возглавляемое Японией объединение столь весомой страны несомненно способствует росту на международной арене авторитета первой. И без того вполне заметного.
Мнение же на этот счёт британских независимых экспертов носит значительно более сдержанный (если не настороженный) характер. В качестве примера сошлёмся на аналитические выводы интернет-ресурса the Conversation. Достаточно понятная аргументация приводит их авторов к заключению о сомнительности хотя бы компенсации тех потерь, которые понесёт СК в результате Brexit, возможными (но вовсе не очевидными) выгодами от вступления в CPTPP.
Казалось бы, неких дивидендов от данного акта можно было бы ожидать в его внешнеполитической компоненте. Особенно принимая во внимание опубликованный в середине марта правительственный документ под амбициозным заголовком “Глобальная Британия в эпоху конкуренции”.
Но и здесь упомянутые эксперты усматривают скорее серьёзные риски. В основном вследствие запутанности той политической картины, которая может нарисоваться, если КНР тоже реализует публично озвученную ранее возможность присоединения к CPTPP. В связи с этим напоминается, что предыдущий американский президент в своё время вывел США из предшественника данного объединения Trans—Pacific Partnership.
Так что может возникнуть странная и вряд ли комфортная для СК ситуация пребывания в некоторой (пусть формально и торгово-экономической) конфигурации, в которой нет ключевого военно-политического союзника, но есть главный геополитический оппонент. С последним у нынешнего Лондона де-факто весьма сложные отношения, реальная природа которых, впрочем, не слишком ясна.
Упомянутые эксперты также полагают, что (гипотетическое) членство КНР в одном с СК объединении вряд ли поспособствует реализации не менее амбициозных планов Лондона в отношении Индии. Напомним, что, последняя отказалась участвовать в другом региональном объединении RCEP (Regional Comprehensive Economic Partnership) главным образом потому, что его неформальным лидером является Китай.
Обратим в очередной раз внимание на то, что внешнеполитические метания последнего времени правительства Б. Джонсона происходят на фоне возрастающих проблем внутреннего плана (проявившихся, в частности, в итогах последних местных выборов в Шотландии), которые усугубляются негативом от последствий Brexit. Внешнеполитическая активизация – универсальный повсеместно используемый приём, когда неясно, что делать внутри страны. Едва ли не образцовый пример в этом плане являет собой нынешний глобальный лидер США.
Трудно чем либо ещё объяснить очевидное несоответствие нынешнего международного статуса СК и заявляемых правительством страны политико-военно-стратегических амбиций на международной арене. Эти последние очевидным образом присутствуют в том пропагандистском шуме, который сопровождает начавшийся 22 мая семимесячный поход военно-морской ударной группы во главе с авианосцем Queen Elizabeth. В её состав входят два эсминца, два фрегата, одна ударная АПЛ, два судна обеспечения, американские эсминец и 10 истребителей F-36B корпуса морской пехоты, голландский фрегат.
Группа пройдёт маршрутом в 40 тыс. км, пролегающим через Средиземное море, Индийский океан, Южно- и Восточно-Китайские моря. Планируется посещение 40 стран, проведение совместных учений прежде с участием ВМС Индии, Австралии, Японии, Южной Кореи
Одна из ключевых задач заключается в демонстрации “обеспечения свободы судоходства” в Южно-Китайском море. За этим мемом скрывается вызов претензиям КНР на 80-90%% акватории ЮКМ. Которые, однако, до сих пор не были (и, по заявлениям китайского руководства, никогда не будут) источником каких-либо препятствий для функционирования на данном отрезке одного из крупнейших мировых торговых путей, начинающегося в зоне Персидского залива и восточного побережья Африки.
Принимая во внимание провокационный авантюризм (генетически присущий британской внешней политике), Пекину следует заранее готовиться к прибытию далёких (и непрошенных) гостей в крайне важное для него прибрежное морское пространство. Тем более, что два участника группы, британский эсминец Defender и голландский фрегат Evertsen, уже провели (в Чёрном море) своеобразную репетицию будущих действий, которые в значительно больших масштабах будут наверняка предприняты в “Китайских” морях.
Более или менее понятны мотивы интриг Лондона на пространстве, которое образуют постсоветские лимитрофы, отделяющие РФ от стран “старой Европы”. В условиях разрыва прежних связей с этой последней становится особенно актуальным (уходящий в глубь веков) традиционный курс Лондона на всяческое противодействие развитию крайне выгодных для “староевропейцев” отношений с Россией. Сегодня в этих целях пригодится “пушечное мясо” разной степени незалежности.
Но совершенно неясно, чем нынешнему руководству СК реально (вновь подчеркнём это) не угодил Китай. С которым ещё 6 лет назад, в ходе триумфально прошедшего визита в страну китайского лидера Си Цзиньпина, тогдашнее правительство Д. Кэмерона собиралось установить “эру золотых отношений”. Нельзя же в качестве таковых (весомых) “реалий” считать ситуации в китайских (что тоже подчеркнём) административных единицах Гонконг и СУАР.
Впрочем, сегодня для КНР и РФ разбирательство с подобными недоумениями уже вряд ли имеет практическое значение. Важно лишь то, что становится совершенно очевидной необходимость резкого повышения уровня согласования действий во всех сферах двусторонних российско-китайских отношений. Включая экономику, внешнюю политику и оборону.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
