В последние годы Австралия устанавливает все более тесные экономические отношения с Китаем и одновременно опирается на стратегический альянс с США, который, как и прежде, является гарантом ее обороноспособности. При этом рост торговой зависимости Австралии от КНР все сильнее сказывается на внешней политике Канберры, которой крайне тяжело поддерживать баланс между главным торговым партнером в лице Китая и главным союзником в лице Соединенных Штатов.
На протяжении вот уже 70-ти лет базисом двусторонних отношений между Канберрой и Вашингтоном выступает договор АНЗЮС, согласно которому австралийская и американская стороны должны совместно работать над укреплением своего военного потенциала, проводить консультации и противостоять общим угрозам в Тихом океане. Но АНЗЮС не носит обязывающего характера, давая Австралии широкое поле для стратегических маневров по обеспечению собственной безопасности; а после глобального финансового кризиса 2008 г., который отрицательно сказался прежде всего на американской экономике, Австралия начала смещать вектор своей внешней политики с Запада на Восток. В 2010-х гг. началось активное торгово-экономическое сближение с главным конкурентом США в Индо-Тихоокеанском регионе – Китаем. Обеспокоенный Вашингтон, желая укрепить свои позиции не только в Австралии, но и в ИТР в целом, договорился о размещении около австралийского портового города Дарвин ротационных сил США в 2011 г. с постепенным наращиванием контингента до 2,5 тыс. человек. Стоит отметить, что Дарвин расположен примерно в 3 тыс. км от геополитически важного и политически неспокойного Южно-Китайского моря, а присутствие ротационных войск США в Северной территории поможет дополнить американские военные контингенты на Гуаме, Гавайях, а также на острове Диего-Гарсия.
Дарвин – столица наименее экономически развитой Северной территории (региона на севере Австралии со статусом чуть более низким, чем у австралийского штата), который требует многомиллионных инвестиций. И именно их оказалась готова выделить китайская компания Landbrige Group, предложив взять порт Дарвин в аренду на 99 лет начиная с 2015 г. Китайское участие в одном из главных стратегических активов Австралии вызвало широкий резонанс. На протяжении долгих лет австралийские правящие круги расценивали этот порт как важный пункт для развития Австралии и называли его «воротами в Азию», через которые проходит до 50% грузопотока в КНР. Тем не менее сделка была подписана, а ее стоимость составила $506 млн. В число арендованных компанией объектов порта входит верфь East Arm Wharf, база снабжения морской пехоты Дарвина, причал Fort Hill Wharf (используется для круизных и военных судов), а также коммерческие судоходные каналы в пределах портовой зоны.
На фоне ажиотажа о потенциальной угрозе национальной безопасности министр обороны Австралии Деннис Ричардсон заявил, что порт Дарвин – это, в первую очередь, торговый порт, а не военно-морская база.
А в интервью от 2016 г. руководитель Landbridge Group Е Чэн заявил, что инвестиции в порт Дарвин соответствуют стратегии компании по расширению ее судоходных и энергетических интересов, служат внешнеполитической цели Китая в рамках развития торгово-экономической инициативы «Один пояс – один путь», которую, стоит отметить, Австралия до сих пор (по состоянию на сентябрь 2020 г.) не подписала, ссылаясь на вопросы национальной безопасности. В случае реализации инициативы Китая, порт Дарвин может стать одним из ключевых пунктов, поскольку порт обеспечивает КНР доступ в Океанию, Индонезию, а также Индийский океан. Также это могло бы положительно сказаться на торговом обороте Австралии не только с КНР, но и странами, уже присоединившимися к китайской инициативе. С другой стороны, Китай может использовать порт Дарвин для возможного давления на Австралию, в том числе и в ограничении доступа австралийских и американских ВМФ в порт. В любом случае Австралии слишком поздно что-либо предпринимать по данному вопросу, ведь, чтобы расторгнуть договор аренды, Канберре придется выплатить огромную сумму компенсации компании Landbrige Group.
Таким образом, дискуссии вокруг прямых инвестиций в Австралию из Китая носят довольно поляризованный характер. С одной стороны, приход китайских инвесторов в Австралию способствует росту конкуренции и развитию различных отраслей, в то время как негативное восприятие роста инвестиций из КНР в качестве потенциальной угрозы национальной безопасности может повлечь за собой и негативную реакцию не только с австралийской, но и с китайской стороны.
Все вышеперечисленные факторы вызывают крайние опасения со стороны США. Однако Австралия развеивает эту обеспокоенность, планируя нарастить военную мощь в целях более широкого охвата ИТР. В феврале 2020 г. премьер-министр Австралии Скотт Моррисон объявил об инвестициях в размере $1,1 млрд в авиабазу RAAF Tindal, которая располагается в 320 км от Дарвина и играет важную роль в предупреждении угрозы безопасности на австралийском континенте. Здесь базируются истребители и самолеты раннего предупреждения, используемые для обнаружения кораблей и самолетов на больших расстояниях, и проводятся совместные австралийско-американские военные учения.
В июле 2020 г. в Вашингтоне состоялись переговоры главы МИД Австралии Мэрис Пейн и главы Минобороны страны Линды Рейнолдс с их американскими коллегами Майком Помпео и Марком Эспером о необходимости усилить сотрудничество в сфере обороны в акватории Южно-Китайского моря. Дополнительно была достигнута договоренность о создании в австралийском Дарвине топливного резерва для американских военных, обслуживание которого будет производиться за счет США. Канберра также заявила о том, что территориальные притязания Китая в Южно-Китайском море не соответствуют нормам международного права, и осудила Пекин по целому ряду вопросов, включая ситуацию вокруг Гонконга.
Стоит предположить, что подобная стратегия Австралии и США может ускорить достижение Индо-Тихоокеанской стратегии американского президента Д. Трампа за счет роста мобильности вооруженных сил США в регионе, а также увеличения военной мощи Австралии.
Трансформация архитектуры Индо-Тихоокеанского региона ввиду роста экономического, политического и военного влияния КНР несет в себе ряд вызовов для Австралии, затрагивающих ее экономическое благосостояние, характер стратегического взаимодействия с США, а также сохранение лидирующих позиций Канберры в южной части Тихого океана. Вероятно, тенденции укрепления торговых связей Австралии и КНР выступают ярким свидетельством того, что экономические выгоды не всегда соответствуют стратегическим задачам, что делает формирование внешнеполитического курса Австралии все более сложным и многогранным.
Дмитрий Бокарев, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
