28 ноября 2019 г. Северная Корея провела «тринадцатый юбилейный ракетный пуск»: испытания реактивных систем залпового огня (РСЗО) сверхбольшого калибра — два снаряда в направлении Японского моря с территории провинции Хамгён-Намдо. Позднее агентство Ёнхап со ссылкой на пресс-релиз Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ, JCS) армии РК уточнило, что снаряды пролетели 380 км, поднявшись на максимальную высоту 97 км.
Судя по ТТХ устройства, это всё та же РСЗО на колёсной платформе с четырьмя направляющими калибрами 600 мм, которую испытывали 24 августа, 10 сентября и 31 октября.
Обращает на себя внимание, что ракетная промышленность КНДР перешла от минимальной испытательной проверки к серийной проверке новых изделий, причем проверяется уже не столько собственно ТТХ снарядов, а готовность стрельбы очередями или залпами. Если ранее интервал между выстрелами составлял 2-3 минуты, теперь уже 30 секунд.
По мнению СМИ РК, это свидетельствует о том, что Север находится на стадии окончательной проверки системы перед её размещением в войска. При этом на вооружении КНДР уже стоят реактивные системы калибром 122, 240 и 300 мм, улучшение характеристик которых представляет существенную угрозу для Юга.
Южнокорейская пресса назвала стрельбы «тактикой мелких провокационных действий Севера, нацеленных на РК, с тем чтобы таким образом повлиять на диалог США по вопросам денуклеаризации Корейского полуострова». Автор обратил внимание, что почти день в новостях РК не было «данных о месте запуска, его направлении и дальности полёта снаряда», а представители армии отговаривались репликами вроде «Наши военные отслеживают ситуацию на случай дополнительных пусков и поддерживают боеготовность». Похоже, трудности GSOMIA больше бьют по Южной Корее, чем по Японии.
Реакция на пуск была ожидаема. Часть стран просто не обратила внимания, так как РСЗО по формальным признакам не является ракетой малой дальности. Япония обозвала стрельбы запуском межконтинентальной баллистической ракеты и угрозой всему международному сообществу, за что удостоилась от ЦТАК эпичных инвектив.
ОКНШ РК выразил глубокое сожаление и призвал Северную Корею немедленно прекратить такие действия, но при этом имел в виду не только пуск РСЗО, но и учения с использованием береговых орудий на своем пограничном острове Чанрин в Желтом море, о которых стало известно 25 декабря.
Сеульское правительство направило Пхеньяну послание с выражением решительного протеста и призвало его прекратить подобные действия, но Север не дал никакого ответа.
Вашингтон проявил осторожную позицию: в Госдепартаменте США лишь заявили об осведомлённости о запусках, однако не стали вдаваться в подробности. США отслеживают ситуацию и ведут тесное сотрудничество со своими союзниками в регионе.
CNN, Reuters и другие иностранные СМИ, скорее антитрамповской направленности, напомнили, что Север провёл запуск 28 ноября, когда в США отмечают День благодарения, и что ровно два года назад было проведено испытание МБР “Хвасон-15”. В Washington Post пишут, что запуск был своего рода посланием президенту США Дональду Трампу на День благодарения, а профессор Массачусетского технологического института (MIT) Випин Наран отметил заметную модернизацию ракетного и ядерного потенциала Севера. По его словам, США упустили возможность замедлить развитие ядерного потенциала КНДР в феврале этого года, во время северокорейско-американского саммита в Ханое.
Будут ли еще пуски? Весьма вероятно, что до конца года (Ким обещал!) КНДР ограничится РСЗО и РМД, а после нас может ждать и что-то большее. Уже пошли опирающиеся на данные спутников слухи об активности на космодроме в Тончханни (причем будто бы Ким намерен запустить не МБР, а очередной ИСЗ, упирая на право мирного развития космоса), или (о последнем пишет Asahi Shimbun со ссылкой на американские и южнокорейские источники) северокорейские военные начали активно строить бетонные площадки длиной и шириной до нескольких десятков метров, на которые можно устанавливать мобильные установки для запуска различных типов ракет, включая и МБР. Это может означать не только создание ложных целей и затруднение определения места очередного ракетного запуска.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
