Пять лет назад автор обратил внимание на то, что произошло после того, как власти КНДР освободили трех осужденных граждан США (46-летнего Кеннета Пэ, 24-летнего Мэтью Тодда Миллера и 56-летнего Джеффри Фоула), каждый из которых позиционировался как «невинная жертва режима». Кеннет Пэ во время посещения детского дома сделал несколько компрометирующих фотографий, иллюстрирующих, в каких ужасных условиях живут дети; Мэтью Миллер хотел получить на Севере политическое убежище, а получил шесть лет; Джеффри Фаул случайно забыл в туалете карманную библию, а ему приписали ведение религиозной пропаганды.
А потом выяснилось иное. Фоул по возвращении домой практически сразу же признался, что да, он действительно вел религиозную пропаганду и намеренно библию оставил так, чтобы ее могли подобрать, желая способствовать этим распространению христианства в КНДР. Мэтью Миллер с самого начала хотел быть арестованным и спланировал это для того, чтобы «поближе узнать северокорейский народ». Именно поэтому он пытался вручать северянам заведомо ложную информацию (записи, которые он сделал в своем ноутбуке, включая схемы вывода американских войск из Южной Кореи и доступ к файлам американской военной базы), а на суде не предпринимал никаких попыток оправдаться. Кеннет Пэ публичных заявлений не делал, потому что на широко освещавшемся процессе его вина была доказана слишком хорошо и исчерпывающе.
Но это присказка. Если аудитория помнит, среди трех граждан США, задержанных за шпионаж и отпущенных на фоне американо-северокорейского сближения, был Ким Дон Чхоль, миссионер и президент компании, занимающейся услугами в сферах торговли и гостиничном бизнесе в особой экономической зоне Расон. В октябре 2015 года Ким был арестован во время встречи со своим информатором и получения флеш-карты, на которой хранилась информация о военных объектах страны. А позднее провел подробную пресс-конференцию, на которой сообщил, что в 2011 году с ним на контакт вышли разведчики РК, под руководством и на средства которых он собирал различную информацию, в том числе военную: «Мне была поставлена задача фотографировать военные секреты и скандальные моменты». За это он получил 10 лет, но через примерно два с половиной года был отпущен, после чего либеральные СМИ Запада периодически упоминали его историю в дежурном контексте «режим хватает невинных и выбивает показания ради того, чтобы использовать граждан США как заложников».
Но вот в июле 2019 года Ким Дон Чхоль дал развернутое интервью порталу NK News (тому самому, с которым сотрудничал Алек Сигли), посвященное публикации его книги “Border rider”, где, в том числе, признался, что шпионил не только на Сеул, но и на Вашингтон, — разведка США просила его работать в стране и предоставлять подробную информацию о северокорейской военной и ядерной программе.
Госдепартамент США, ЦРУ и Национальная разведывательная служба Южной Кореи не ответили на запросы о комментариях по поводу того, что сказал Ким, и потому мы считаем нужным подробно пересказать «вновь открывшиеся обстоятельства». Благо это было первое объемное интервью англоязычному изданию, где Ким подробно рассказал о своей жизни, своем задержании и о том, как он прошел путь от доверенного инсайдера до заключенного № 429.
Ким переехал в США в 19 лет, занимался там клининг-бизнесом, а в 1985 году женился на кореянке из Китая. Получив степень доктора философии в Далласской духовной семинарии, в 2001 году он начал миссионерскую работу в корейском автономном районе КНР, но китайские власти были не особо рады его присутствию.
Когда выяснилось, что дядя его жены был двоюродным братом Хен Ен Чхоля (того самого министра обороны, предположительно казненного в 2015 г.), он решил перенести свою активность на Северную Корею. В апреле 2004 года Ким и его жена прибыли в Пхеньян по приглашению Бюро по делам зарубежных соотечественников при отделе Единого фронта ЦК ТПК, и динамичный бизнесмен получил разрешение создать независимое предприятие в ОЭЗ Раджин-Сонбон (обычно называемой Расон). В 2009 им был построен современный отель Tumengang (ныне конфискован властями). В этот бизнес он вложил 2,6 миллиона долларов, — все свое состояние.
В КНДР Ким Дон Чхоль считался надежным и перспективным партнером, получая похвалы от покойного лидера Ким Чен Ира в 2007, 2009 и 2011 годах, включая благодарственное письмо с автографом. Перед ним была поставлена задача по продвижению и привлечению инвестиций в ОЭЗ «Расон», и предоставлена должность в Комитете по содействию внешнеэкономическому сотрудничеству. Кроме того, он имел дела с Ассоциацией корейских жителей в Японии (Чхонрён) и активно работал в связке с отделом Единого Фронта. По их просьбе он даже закончил курс по официальной идеологии Чучхе в Северной Корее в Высшей Школе социальных наук в Университете Ким Ир Сена, получив в 2009 году почетную степень доктора философии.
По его словам, шпионить он стал далеко не сразу. Изначально его намерения были чисты, он занимался спасательными работами, строил здания и отправлял вспомогательные продукты питания и медикаменты местным организациям.
Но в в 2009 году, к нему обратились представители Национальной разведывательной службы Южной Кореи (NIS), а затем ЦРУ: «Вы могли бы сделать что-то для своей Родины. Информация, предоставленная перебежчиками, рисует неполную картину внутренней ситуации в КНДР, а вы находитесь там и имеете высокий уровень доступа». Так, по выражению Кима, он превратился в активного агента разведслужб.
По признаниям Кима, решение стать шпионом заставило его «испытать много внутренних конфликтов», однако и до того, из любопытства (?) он начал собирать информацию, которая могла представлять интерес для внешней разведки. А потом кураторам передавалось все, что могло быть полезным: общественные настроения, перемещения вооруженных сил и их военная подготовка, ядерная программа, особенно базы данных северокорейских ученых-ядерщиков. Для этого Ким использовал и свои связи с отделом Единого фронта, и секретных агентов в Пхеньяне, Чхонджине, Хэсане и Расоне.
Собранная информация передавалась ЦРУ в различных форматах, включая файлы и фотографии. Иногда Ким доставлял информацию лично. «Ценного агента» специально учили приемам сбора информации и снабжали оборудованием в виде часов со скрытой камерой или приспособлений для прослушивания радиочастот.
В 2014 г. прозвенел первый звонок. Горком партии разрушил забор вокруг его отеля и начал присматриваться к его деятельности. Ким вспылил, публично осудив это решение и местные власти, и пригрозил покончить с собой перед ближайшими статуями Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, если проблема не будет решена «беспристрастно». Разумеется, после такого власти взяли его в разработку, которая, видимо, принесла неожиданные плоды.
1 октября 2015 года Ким приехал в Расон и имел ничего не значащий 15-минутный разговор с директором Бюро по делам зарубежных соотечественников провинциального Народного комитета. Однако, когда он уже выезжал из резиденции, Ким, к своему удивлению, столкнулся с одним из своих агентов, который постучал в дверь его машины. У агента было важное задание. ЦРУ обнаружило подозрительное судно в порту Раджин с помощью спутниковых снимков и попросило Кима сделать его фотографии вблизи и выяснить, для чего оно используется. И вот человек, которому это было поручено, открыто связывается с ним, и, можно сказать, публично, передает ему USB и другие требуемые материалы.
Ким успел передать информацию хозяевам (видимо, через мобильный Интернет), но почувствовал, что пахнет жареным, однако только он выехал из ворот, как к нему в машину подсел начальник контрразведки Расона и «попросил» его ехать в соседний отель, где бизнесмен был задержан.
Месяц Ким Дон Чхоля допрашивали в Расоне, еще шесть – а Пхеньяне. По его словам, его «пытали необычными способами» и минимум восемь раз применяли не оставляющую видимых следов пытку водой, которая используется в том числе, и в США (см. истории в тюрьме Абу-Грейб или Гуантанамо). К этому добавлялись долгие перекрестные допросы. Ким, по его словам, думал о самоубийстве, но не мог этого осуществить, так как постоянно находился под наблюдением.
В результате он был вынужден сдать всю свою агентуру, включая шестерых высокопоставленных представителей специальных органов.
На суде Кима сначала хотели приговорить к высшей мере, но в итоге дали 10 лет лагерей. Как американец корейского происхождения, он отбывал срок на общих основаниях. Впрочем, его держали отдельно от северокорейцев и единственным иным заключенным, которого он видел, был небезызвестный канадский пастор Ли Хён Су – с похожей историей благотворителя и шпиона.
Вместе с двумя другими американцами Кима экстрадировали в США.
Что ж, это не первая история, когда человек, много делающий как благотворитель или бизнесмен, в итоге оказывается шпионом не вследствие параноидальности режима, а потому, что он взаправду им был. Жаль, что такой подход разведок США и РК к их работе в КНДР формирует специфическое отношение к любому благотворителю или активному исследователю, жертвой чего, по мнению автора, стал Алек Сигли.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
