В конце июня – начале июля 2019 г. научное сообщество было озабочено историей пропажи в КНДР молодого исследователя из Австралии.
29-летний Алек Сигли учился в магистратуре по корейской литературе в Университете Ким Ир Сена и руководил туристической компанией Tongil Tours/«Тхониль рёхэнса», которая организует образовательные поездки для иностранных студентов, включая летние языковые программы.
С детства его интересовала азиатская культура: его мать была родом из Шанхая, а отец изучал современный Китай. В школе Алек заинтересовался социализмом, а став студентом колледжа Азии и Тихого океана Австралийского национального университета, обратился к азиатской литературе, которую изучал в университетах Японии, Китая и Южной Кореи.
После этого он начал специализироваться на северокорейской пропаганде. В 2014 году он впервые побывал в КНДР, а в 2016 году получил стипендию для обучения в Университете Соган в Южной Корее, после чего в 2018 г. стал первым австралийцем, который учился в Пхеньяне по специальности «корейская литература». Что предполагает очень хорошее знание языка. Там же он сыграл свою свадьбу с гражданкой Японии Юка Моринага в присутствии десятков друзей и родственников со всего мира.
В марте 2019 г. Сигли написал для Guardian Australia о своем опыте проживания там, заявив, что в качестве долгосрочного иностранного резидента по студенческой визе у него есть «почти беспрецедентный доступ к Пхеньяну»: «Я могу свободно бродить по городу без сопровождения. Взаимодействие с местными жителями может быть ограничено время от времени, но я могу делать покупки и обедать почти везде, где я хочу». У него был мобильный телефон, подключенный к сети для иностранцев и с возможностью совершать международные звонки.
Сигли вел блог в Фейсбуке и твиттере, писал на сайте компании. Он также писал статьи и эссе, которые появлялись в западных СМИ, включая NK News, и ни один из его текстов не содержал критики по отношению к правительству и политической системе Севера. Политики он подчеркнуто не касался, и объяснял, почему: «Прошу вас учитывать, что из-за моей учебы и работы в стране я стараюсь не затрагивать политическую обстановку в блоге. … В любом случае я не особо заинтересован в том, чтобы повторять о КНДР все, что уже было сказано, и предпочитаю рассказывать о жизни в Северной Корее, как я ее вижу и испытываю на личном опыте». 20 июня он рассказывал о посещении ресторанов в Пхеньяне с другими иностранными студентами, а позднее — об открытии нового отеля.
Никакой угрозы себе он не чувствовал, и в интервью Sky News отметил, что хотя он приехал в КНДР во время «сближения», студенты, которые находились на Севере в 2017 г в разгар обмена угрозами, тоже жили нормальной жизнью.
В этом же интервью он упоминал, что его не беспокоит, что правительство Северной Кореи контролирует его сообщения в социальных сетях, потому он понимает, что публикует в интернете, и старается держаться подальше от неприятностей. «Я читал обо всех этих случаях в деталях, и это часть моей работы в качестве гида, чтобы понять культуру».
Алек Сигли «пропал» 25 июня. Во всяком случае, именно с утра этого дня его семья не смогла, как обычно, связаться с ним, что было очень необычно для него, и забила тревогу. В иных источниках отмечалось, что его Skype был активен, но на сообщения он не отвечал. Информация об исчезновении австралийца быстро разлетелась по соцсетям, в том числе и в Twitter, где у студента-активиста 6 тыс. подписчиков.
27 июня 2019 г. в южнокорейских СМИ появились сообщения о том, что Алек Сигли был арестован, хотя кто первый сообщил такую информацию, установить не удалось (наиболее вероятно, это был Channel A, сославшийся на анонимного инсайдера).
Австралийское министерство иностранных дел и торговли (DFAT) подтвердило, что оказывает консульскую поддержку семье этого человека и “срочно ищет разъяснения” о местонахождении Сигли. Премьер-министр страны Скотт Моррисон тоже немедленно проявил участие. Он поговорил с семьей Алека Сигли и поднял этот вопрос с премьер-министром Японии Синдзо Абэ, а также поговорил с президентом США Дональдом Трампом и президентом Южной Кореи Мун Чжэ Ином во время саммита G20 в Японии 28-29 июня.
1 июля Центральное информационное агентство Кореи сообщило, что в Пхеньян прибыл специальный посланник шведского правительства Кент Рольф Магнус Харстедт. Это серьезный и уважаемый дипломат, первый раз посетивший КНДР 25 лет назад. С тех пор он является частью дипломатического моста между Севером и остальным миром. Официально, Харстедт провел переговоры с министром иностранных дел Северной Кореи Ли Ен Хо и они обсудили развитие двусторонних отношений и ситуацию на Корейском полуострове.
3 июля шведские дипломаты встретились с представителями Северной Кореи от имени Австралии, чтобы обсудить исчезновение Сигли. Как рассказал Харстедт позднее, «когда я приехал туда, даже не было признано, что они держали [Сигли] под стражей». Однако северяне были открыты к диалогу и «внимательно слушали»
4 июля Алек Сигли появился в аэропорту Пекина. Кент Рольф Магнус Харстедт сопровождал его, как генконсул Австралии. Студент кратко поговорил с толпой репортеров, ожидающих его в аэропорту Пекина, сказав: «Я в порядке, я в порядке, да. У меня все хорошо». Вскоре его вывезли из аэропорта на машине посольства, и затем он перебрался к жене в Японию.
Скотт Моррисон и министр иностранных дел Марис Пейн поблагодарили шведских официальных лиц за помощь в обеспечении освобождения австралийского студента. «От имени правительства Австралии я хотел бы выразить глубокую признательность шведским властям за их неоценимую помощь в обеспечении скорейшего освобождения Алека.
Сам Алек не стал устраивать пресс-конференций, но в заявлении от своего имени поблагодарил всех причастных к его освобождению – Харстедта, Моррисона, «многих других людей, имена которых я не знаю». Кроме того, он призвал СМИ уважать его частную жизнь, поскольку он и его семья возвращаются к нормальной жизни.
Позднее он опубликовал в своем блоге текст, в котором еще раз подчеркнул сожаление о том, что все так вышло, и нежелание комментировать ситуацию.
5 июля министр внутренних дел Питер Даттон предостерег Сигли от возвращения в Северную Корею. Дескать, он бы на его месте руководствовался здравым смыслом и остался бы в Японии или вернулся в Австралию или РК. «Я не думаю, что он снова поставит себя в такое положение … все могло закончиться совсем по-другому».
6 июля по данному вопросу наконец высказалось ЦТАК. Алек Сигли был выслан из КНДР за проведение «антиправительственной пропаганды через Интернет». Оказывается, «расследование показало, что по подстрекательству NK News и других средств массовой информации, направленных против КНДР, он несколько раз передавал данные и фотографии, которые он собирал и анализировал, прочесывая Пхеньян и используя удостоверение личности иностранного студента». Сигли «честно признал свои шпионские действия … и неоднократно просил о помиловании, извиняясь за посягательство на суверенитет КНДР», и был отпущен из соображений гуманизма.
Надо сказать, что NK News — одно из наиболее нейтрально настроенных к КНДР англоязычных изданий, и пропаганды в нем очень мало.
Странная история вызвала множество объяснений, тем более, что в молчанку играл не только главный герой истории. Кент Рольф Магнус Харстед тоже отвечал уклончиво: «там может быть более сложное объяснение, по многим причинам, с точки зрения времени и того, как это случилось».
Шведский дипломат дал понять, что не будет вдаваться в подробности о том, каковы были его инструкции, в чем была проблема и как она была решена. А также, — что знает больше о ситуации и причинах задержания и освобождения Сигли, чем было бы уместно раскрыть. И быстрое освобождение Сигли не должно быть «упрощено» до реакции на его вмешательство. «Единственное, что я могу сказать, это то, что мы приветствуем, что Северная Корея была готова выслушать наши аргументы и то, что это было решено так быстро — я думаю, что это хорошо для всех заинтересованных сторон».
Поскольку задержание Сигли произошло на фоне «двухсполовинного» саммита Трампа и Кима, это вызвало определенную конспирологию. Разумеется, одна версия следовала за другой. Пропхеньянские комментаторы приняли версию ЦТАК (сказали, шпион, значит – шпион), антипхеньянские заявляли, что кровавый режим «в очередной раз взял заложника, чтобы давить на Трампа в преддверии саммита с Кимом». «Северная Корея уже давно использует задержание иностранцев в пределах своих границ в качестве метода для передачи сигналов или получения рычагов воздействия на иностранные правительства».
Издание Daily Mail предполагает, что арест австралийца был вызван его активностью в Facebook: он-де лайкнул шутку о том, что связан с агентами ЦРУ, а также комментарии о ядерной войне в Северной Корее и пропагандистские плакаты, «которые, возможно, расстроили власти».
Профессор Джозеф Камиллери, специалист по международным отношениям из Университета Ла Тробе, считает, что невозможно, чтобы режим не был полностью осведомлен о деятельности г-на Сигли с момента его прибытия. Они точно знали, что он делает, и, значит, Сигли был задержан не потому, что режим обеспокоен содержанием его постов или статей, а из-за более широкого дипломатического контекста. «Задержание американского гражданина во время фоновых переговоров между США и КНДР для предстоящего саммита было бы опасно провокационным, но задержание союзника послало бы сигнал о том, что он хочет видеть значительный результат встречи».
Еще одна из теорий заключается в том, что Сигли недопонял, насколько смутно в госбезопасности страны представляли себе его несанкционированные контакты с внешним миром. То, что он считал текстами вполне нейтральными, властям могло показаться очернением. В этом контексте статьи в британской прессе и работа на NKnews показались последней каплей, после чего его стали воспринимать как журналиста, притворяющегося студентом, благо похожие истории, увы, встречались.
Что может сказать автор по поводу этой истории? Если задаться желанием найти скрытый смысл, то его можно найти почти в любой ситуации, и в этом смысле «не случайно» что Сигли был задержан 25 июня (в день начала Корейской войны) и освобожден 4 июля (в день независимости США).
Для иностранца Сигли пользовался очень высокой степенью свободы, — это предполагает, что Сигли был хорошо погружен в северокорейский контекст и хорошо понимал, что можно делать и говорить, а что нельзя. Иными словами, Алек Сигли по своему прошлому и пониманию северокорейских реалий радикально отличался от Вомбиера, с которым его пытаются сравнивать.
Оттого у автора есть две версии, которые могут сочетаться. Первая заключается в том, что он случайно «не туда забрел» (иностранец без сопровождения до сих пор воспринимается как нечто подозрительное, особенно не в центре города), после чего был задержан и бюрократическая машина закрутилась. Кстати, как-то Алек упоминал в блоге, что бродил по Пхеньяну и его окрестностям без сопровождения и был задержан, потому что у него не было студенческого билета.
Конспирологическое видение мира всегда выбирает наихудший вариант, тем более, что несколько предыдущих скандалов с людьми типа пастора Лим Бён Су вполне могут подтверждать тезис о том, что человек, неоднократно посещавший страну и много сделавший как благотворитель, тайно занимался распространением религиозной литературы и сбором информацией, которая затем могла быть использована для дестабилизации режима. При такой «оптике» даже отправка за рубеж невинных фото, а тем более публикация на порталах класса NK news может быть расценена как аналог шпионской деятельности.
Северокорейская система госбезопасности (как на самом деле и многие другие) работает по понятному принципу: «сначала хватаем и потом разбираемся», лучше схватить невиновного и прослыть негодяем, чем упустить врага и получить реальный ущерб стране. Здесь можно вспомнить и историю с тем, как бдительные северокорейские рыбаки взяли на абордаж российскую яхту, которая возвращалась из Южной Кореи и несла на себе подозрительную южнокорейскую маркировку. Но оперативными действиями посольства эта проблема была решена за пару дней.
Возможно (эту точку зрения выдвинуло несколько специалистов по стране) сыграли свою роль и какие-то ведомственные конфликты, условно говоря, между более либеральными товарищами из МИД и более консервативными из госбезопасности. В этом смысле задержание Сигли могло иметь целью не самого Сигли, а, условно говоря, того чиновника, который разрешил ему гулять по Пхеньяну без сопровождения, — «вот вы сняли австралийца с поводка, а он шпионом оказался». В такой ситуации уже нельзя просто отпустить человека и сказать, что вышла ошибка. Точнее, отпустить-то можно, но преподать это не как следствие ошибочных действий, а как то, что задержали кого надо, но из гуманных отношений отпустили.
Вторая версия заключается в том, что Алек стал жертвой доносов. Вряд ли северокорейская госбезопасность отслеживает каждый лайк каждого студента в facebook – это несколько иной уровень контроля и возможностей, которые есть у Пхеньяна. Но после того как в органы приходит информация, что некто неправильно себя ведет, человек попадает в разработку и жернова начинают вертеться.
Автор не знает есть ли у Сигли способные на такую «подставу» враги или конкуренты, но предполагает, что донос мог происходить не только от тех, кому он мог казаться подозрительным иностранцем, но и от тех, кто наоборот не хотел, чтобы он продолжал честно рассказывать о КНДР не как о Мордоре, и вообще своим существованием нарушал все сложившиеся штампы как «государства Зла умучившего Отто Вомбиера», согласно которым студент из англоязычной страны должен находиться под колпаком и гулять только по «потемкинским» проспектам, лишь догадываясь об ужасе, который царит за ними.
Как писал один из его коллег Шин Такахаси, Алеком следует восхищаться за его попытки донести до внешнего мира реальность жизни внутри страны через свою научную и медийную работу, проливающую свет на закрытую страну.
Возможно, Алек прервет молчание, и тогда мы узнаем больше, но пока для автора эта история о каком-то странном непонимании или инциденте с непонятной причиной, но быстрым и счастливым концом. Думаю, инцидент не отобьет охоту заниматься полевыми северокорейскими исследованиями
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
