Южно-Тихоокеанский регион (ЮТР), простирающийся от берегов Австралии до Южной Америки и насчитывающий более 30 тыс. островов, с 2000-х гг. испытывает сильное влияние Китая, которое к 2018 г. окрепло настолько, что стало угрожать стратегической безопасности Австралии, считавшей себя региональным лидером как минимум последние 30 лет. Огромные китайские инвестиции, кредиты и дотации в пользу 13-ти малых островных государств и еще 13-ти зависимых территорий в ЮТР, принадлежащих Австралии, Новой Зеландии, Франции и США, сделали КНР ключевым донором. Но пока еще не стратегически значимым игроком в южной части Тихого океана: переговоры Пекина с островными государствами о размещении китайских военных баз до сих пор успешно купировались австралийской дипломатией. Эти переговоры связаны с китайским проектом «Один пояс – один путь», один из участков которого охватывает Тихий океан и который подразумевает, помимо прочего, создание баз китайских ВМС в портах участвующих в нем стран.
Папуа – Новая Гвинея могла стать геостратегически удобным местом для первой китайской военно-морской базы в ЮТР. Страна расположена всего в 2 тыс. км от Австралии и обеспечивает удобный доступ к Южно-Китайскому морю, где КНР проводит политику экспансии, в том числе военной. Исторически у Китая с Папуа – Новой Гвинеей сложились тесные связи: к середине XX в. здесь поселилась самая значительная в регионе китайская диаспора (около 100 тыс. человек), занявшаяся экспортом леса и полезных ископаемых. В 1968 г. китайцы создали вторую по значению партию, а в 1980 г. (спустя пять лет после обретения Папуа – Новой Гвинеей независимости) к власти в стране пришел ее лидер Джулиус Чэнь китайско-папуасского происхождения, который за последующие 20 лет побывал в должности премьер-министра еще три раза. К концу XX в. китайцы расселились на южно-тихоокеанских островах, богатых лесом и полезными ископаемыми: на Соломоновых Островах, Вануату, Фиджи, а также во французских территориях – Новой Каледонии и Французской Полинезии (более известной как Таити, где в 2006-2011 гг. представитель китайской диаспоры Гастон Тонг Санг побывал у власти три раза).
Переговоры КНР и Папуа – Новой Гвинеи о стратегическом партнерстве, начавшиеся в 2014 г., а также работы по реконструкции четырех портов в городах Вевак (здесь располагалась крупнейшая японская авиабаза в 1944-1945 гг.), Кикори (в устье реки Кикори, в бассейне которой добываются нефть, газ и транспортируются к порту по нефте- и газопроводам), Ванимо (центр экспорта леса) и на острове Манус, были расценены Австралией как угроза ее безопасности. Остров Манус расположен в 3 тыс. км от Австралии и располагает глубоководным портом, рядом с которым пролегают наиболее важные международные морские торговые пути. На Манусе в годы Второй мировой войны была развернута самая крупная в Тихом океане американская военно-морская база Ломбрум, которая затем использовалась Австралией в 1944-1974 гг., а после обретения независимости Папуа – Новой Гвинеей в 1975 г. здесь разместились национальные силы безопасности для патрулирования прибрежных вод. В 2001-2017 гг. на Манусе находился австралийский миграционный центр временного содержания беженцев.
Остров Манус регулярно получает щедрую финансовую помощь от КНР. Опасения Канберры о возможном появлении на Манусе китайской военно-морской базы усилились после того, как в 2017 г. Китай основал свою первую внешнюю военную базу в африканском Джибути. И тогда в сентябре 2018 г. Канберра официально заявила о планах по реконструкции принадлежавшей ей до 1974 г. военно-морской базы Ломбрум. Успехи Австралии в переговорах с Папуа – Новой Гвинеей, которая в ноябре 2018 г. согласилась на предложение Канберры, объясняются более выгодным предложением экономической помощи, чем то, которое поступило от Пекина, хотя такие затраты пропорционально гораздо более ощутимы для австралийского бюджета, нежели для китайского.
В 2010-х гг. успешные отношения наладились у КНР с самым противоречивым государством региона – Фиджи. На фоне политических разногласий, возникших у Фиджи с Австралией, Новой Зеландией и США ввиду складывания в стране «нелегитимного» «диктаторского» режима под руководством коммодора Фрэнка Баинимарамы, дважды (в 2000 и 2006 гг.) совершавшего военные перевороты, Пекин наладил с Сувой взаимовыгодные связи, которые привели к тому, что Фиджи стало еще одним претендентом на размещение у себя китайской военно-морской базы. Фиджи также установило дружеские отношения с Россией начиная с 2012 г., когда страну посетил глава российского МИД Сергей Лавров, а фиджийский лидер Ф. Баинимарама приехал в Москву с официальным визитом в 2013 г.
Восстановление членства в главной региональной межправительственной организации – Форуме тихоокеанских островов, откуда Фиджи были исключены в 2009 г. по инициативе Австралии и Новой Зеландии и по их же инициативе включены обратно в 2014 г., не изменило векторы фиджийской внешней политики. Так, в 2016 г. Минобороны РФ поставило на Фиджи партию легкого стрелкового оружия и боеприпасов к нему в связи с официальным обращением руководства этой страны. Вскоре Китай изъявил желание реконструировать под свои нужды военную базу Блэкрок (Black Rock) в г. Нанди (здесь же расположен крупнейший международный аэропорт Фиджи). Однако в сентябре 2018 г. Австралия предложила гораздо большую сумму за то, чтобы здесь был учрежден региональный центр подготовки полицейских и миротворческих сил ЮТР, и это предложение было принято фиджийской стороной, а вопрос строительства китайской военной базы был отложен.
Наконец, третьим претендентом на размещение китайской военной базы могло стать Ванутау, о чем в апреле 2018 г. сообщили мировые СМИ. В то время КНР обустраивала причал на самом большом острове Эспириту-Санто рядом с международным аэропортом Вануату, помощь в усовершенствовании которого также оказывал Китай. Как и многие другие государства и территории ЮТР, Вануату попало в «долговую ловушку» Пекина: в 2017 г. китайские кредиты на развитие составили 50% от общего внешнего долга страны. И несмотря на то, что, к примеру, Тонга задолжало КНР сумму, составляющую 60% его бюджета, Вануату оказалось в приоритете китайской внешней военной политики благодаря своему стратегически удобному расположению. Вануату находится на расстоянии 2 тыс. км от Австралии, 3 тыс. км от Новой Зеландии и всего 600 км от Новой Каледонии с французской военной базой и замороженным с 1996 г. ядерным полигоном.
Но вновь щедрость Канберры превзошла предложение Пекина, и правительство Вануату обещало заключить с Австралией всеобъемлющий договор о региональной безопасности на 49-м ежегодном Форуме тихоокеанских островов в сентябре 2018 г. Этот договор был подписан и получил название Декларация Боэ (Boe Declaration, по местности его подписания в Науру). Он также известен как «Бикетава-плюс», поскольку в его основе лежит Бикетавская декларация (Biketawa Declaration) от 2000 г., на основании которой Австралия и Новая Зеландия получили право вводить свои войска на территорию «терпящих бедствие» стран-участниц Форума для обеспечения в них порядка и стабильности. Именно Бикетавская декларация позволила Австралии осуществить военную интервенцию на Соломоновы Острова, где военная миссия Региональной помощи Соломоновым Островам (RAMSI) находилась с 2003 по 2013 гг. Декларация Боэ лишь расширила полномочия стран-участниц Форума в этом направлении, добавив такие важные для региона аспекты безопасности, как изменения климата и права человека.
Наконец, еще одной угрозой безопасности Австралии – на этот раз информационной – могло стать участие китайской компании Huawei в прокладке телекоммуникационных подводных кабелей между Вануату, Соломоновыми Островами, Папуа – Новой Гвинеей и Сиднеем. В Сиднее находится ключевая телекоммуникационная станция, где берут начало все подводные кабели в ЮТР, и доступ к ней частной компании Huawei нарушил бы информационную безопасность страны. В 2018 г. Канберре удалось исключить Huawei из проекта, взяв на себя расходы в размере $139 млн.
Можно сделать вывод о том, что в настоящее время австралийская дипломатия прилагает немалые усилия для сдерживания стратегического расширения Китая в Тихом океане. Это очень дорого обходится австралийскому бюджету, поскольку Пекин становится все щедрее с каждым новым предложением финансовой помощи в пользу островных государств и территорий ЮТР, компенсировать которую приходится Канберре, стремящейся во что бы то ни стало удерживать границы своей безопасности в регионе.
София Пале, кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
