С началом прорыва энергетических коммуникаций на Южном Кавказе в период с 1994 по 2006 гг., Турция получила новые благоприятные возможности как в получении нефти и газа, так и в их экспорте на мировой рынок (прежде всего, в страны ЕС). И таким первым прорывом на постсоветском пространстве стал Азербайджан с выходом на западный берег Каспийского моря.
За прошлые два десятилетия Грузия стала соединяющим мостом для транспортной и энергетической связи Турции с Азербайджаном. В частности, были построены и введены в эксплуатацию новые трубопроводы и железнодорожная магистраль (включая нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан, газопроводы Баку – Тбилиси – Эрзерум и трансанатолийский газопровод TANAP, железная дорога Баку – Тбилиси – Карс). Дополнительно к турецко-азербайджанскому энергетическому сотрудничеству Анкара не менее успешно развивала газовое партнерство с Россией. В постсоветский период в Турцию по дну Черного моря проведены два российских газопровода «Голубой поток» и «Турецкий поток». Соответственно, по мере наращивания газового экспорта и транзита Турция постепенно диверсифицировала стратегию газовой зависимости от России в пользу курса баланса.
С предложением же российской стороны в октябре 2022 г. о строительстве газового хаба на территории Турции в целях деполитизации экспорта русского газа, Турция получает новые уникальные экономические и политические возможности для воздействия на мировую газовую торговлю (включая на страны ЕС), а также укрепления независимого статуса турецкого государства на внешней арене.
Пока в силу объективных и конъюнктурных причин, связанных с катастрофическими последствиями разрушительного землетрясения на юго-востоке страны и стартом предвыборного процесса в Турции, Анкара предметно не обсуждает с Москвой комплекс вопросов, связанных со строительством газового хаба (в частности, вопросы финансирования, согласования с потенциальными покупателями и другими поставщиками газа). Тем не менее, уже сейчас становится очевидным, что полностью деполитизировать экспорт русского газа в ту же Европу через турецкий транзит и газовый хаб очевидно России не удастся.
В частности, из-за категоричной позиции США и их финансовой системы ФРС, страны ЕС будут стремиться ограничивать, если не полностью бойкотировать, экспорт российского газа. Последнее означает, что финансовая разведка и иные контрольные органы стран Запада будут сковывать возможности Турции по выдачи российского газа с иным индексом. Дело в том, что объемы российского газа и конкурентов в том же Азербайджане, Катаре, Иране, Алжире, Казахстане, Туркменистане просто несопоставимы.
В обсуждении перспектив проекта газового хаба позиция Анкары склоняется к необходимости увеличения потока экспорта газа из всех вышеназванных стран в Турцию, расширения сотрудничества стран каспийского бассейна с газопроводной системой TANAP для реализации возможности реэкспорта русского газа и скрытия объемов голубого топлива в резервуарах Восточной Фракии.
В эти дни в Анкаре проходит очередной саммит глав стран Организации тюркских государств (ОТГ), в повестке которого, помимо других вопросов общетюркского взаимодействия, есть тема энергетического сотрудничества (включая и по проекту газового хаба). Не случайно министр иностранных дел Турции М. Чавушоглу 16 марта с.г. заявил, что Анкара выступает за расширение сотрудничества по проекту трансанатолийского газопровода TANAP в целях увеличения поставок газа из каспийского бассейна (региона) на международный рынок.
Естественно, вес Турции в глобальном энергетическом уравнении, как отмечает Чавушоглу, возрастает. Анкара при поддержке Лондона, Вашингтона и Брюсселя уже реализовала совместно с Баку и Тбилиси ряд важных вышеназванных энергетических проектов (нефте- и газопроводов) по вывозу в ту же Европу природных ресурсов каспийского бассейна. Правда, пока речь идет о шельфе азербайджанского сектора каспийского бассейна. Для увеличения же объемов поставок природного газа на международный рынок в Европу Турция предлагает расширить список потенциальных экспортеров голубого топлива в каспийском регионе.
Речь, конечно же, идет в первую очередь о туркменском секторе Каспия с потенциалом в 7% мировых запасов газа, а также о казахском газе с объемом 0,87% мировых запасов. Ранее Россия к подобному варианту относилась критично, исходя из экономических и геополитических соображений. Однако в ситуации российско-украинского кризиса и масштабных санкций коллективного Запада, Москва решила усилить вектор стратегического партнерства с Турцией в надежде на надежность турецкой стороны по теме транзита товаров и экспорта газа. Так, после известных диверсий западных спецслужб на потоках газопроводов «Северный поток 1 и 2», Москва сделала выгодное предложение Анкаре по строительству газового хаба и перенаправлению экспортных объемов газа с Балтики на Черное море.
Что же отвечает Турция? Она поддерживает в лице своего президента Р. Эрдогана предложение президента В. Путина по газовому хабу. Однако турки не спешат, точнее «спешат медленно» в вопросах реализации данного проекта. С одной стороны, турки говорят, что у них (особенно после разрушительного землетрясения) есть дефицит финансов, поэтому русским придется чуть ли не на свои деньги строить инфраструктуру газового хаба на территории Турции (аналогично проекту АЭС «Аккую»). Возможно, турецкие партнеры всего лишь зондируют реакцию Москвы по теме собственного финансирования названного проекта, поскольку официальный запрос подобного типа пока не поступал. С другой же стороны, Анкара на общетюркском саммите предлагает своим союзникам принять активное участие в расширении экспорта дополнительных объемов газа в TANAP.
Каким же образом тот же Туркменистан или Казахстан будут участвовать в данном проекте без согласия российской стороны? Имеются ли по дну Каспийского моря новые газопроводы для стыковки с TANAP, либо же их придется строить (но на чьи деньги)? Наконец, а пропускная способность нынешнего TANAP гарантирует увеличение экспорта объемов газа с того же Туркменистана и Казахстана для удовлетворения потребностей европейского энергетического рынка? Как видим, вопросов больше чем ответов.
В этой диспозиции возникает и тема маршрута нового глобального транзита из восточного шельфа и берега Каспия на Запад через Азербайджан в Турцию и Европу. Азербайджан и Турция для стыковки пока что используют территорию Грузии, что и предопределило «окончательное» установление прозападного внешнеполитического курса Тбилиси в 1998–1999 гг. Правда, грузинский маршрут оказался с финансово-экономической точки зрения самым дорогостоящим. Выбор же Запада с Турцией тогда в 1990-х гг. не имел альтернативы, ибо на кону стояла идея обхода территории России с использованием геоэкономических проектов по дальнейшему геополитическому внедрению НАТО на постсоветский Юг и Восток.
После же второй карабахской войны осенью 2020 г. и успеха Азербайджана, Турция заинтересована в транспортном коридоре через армянский Мегри в Зангезуре для кратчайшей связи с Баку и тюркскими странами Центральной Азии (историческим Туркестаном). Может ли данный маршрут рассматриваться Турцией (странами ОТГ) и Западом в качестве альтернативы грузинскому маршруту и обоснованием увеличения газовых поставок в Европу? Исключать подобное мы не можем.
Турция перед Россией участие Туркменистана и Казахстана в экспорте газа через TANAP (или TANAP-2) будет мотивировать необходимостью «скрыть» в данном потоке реэкспорт русского газа. Нельзя исключать, что на Западе (в переговорах с теми же США и ЕС с поддержкой Великобритании) Турция будет скорее всего мотивировать строительство TANAP-2 необходимостью использовать момент «слабости» России, находящейся под западными санкциями и зависимой от турецкого транзита, для обеспечения выхода страны НАТО (а после и всего НАТО) в тюркский Восток (Туркестан), располагающий вместе с газом Туркменистана, Казахстана и Узбекистана почти 9% мировых запасов газа. К тому же, нельзя исключать и упоминание, что усиление Турции по экспорту газа в силу своей выгодной географии на стыке Европы и Азии будет влиять и на политику Ирана. Присоединение же Ирана к турецкому маршруту транзита газа приведет к тому, что Анкара получит контроль практически над более 60% мировых запасов газа (включая экспорт из России, Ирана, Катара, Туркменистана, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана и Алжира).
Таким образом, российский проект газового хаба позволяет Турции параллельно развивать новый экспортный газовый проект TANAP-2 с выходом на восточный берег каспийского бассейна.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
