15 февраля 2023 г., выступая на заседании парламентского Комитета по внешней политике и объединению, министр объединения РК Квон Ён Се заявил, что в КНДР ухудшается ситуация с обеспечением продовольствием, и Пхеньян обратился ко Всемирной продовольственной программе ООН с просьбой оказать помощь. Вместе с тем, министр признал, что «ситуация на Севере, похоже, не достигла той точки, когда люди умирают от голода, чего-то подобного тому, что наблюдалось во время Трудного марша» середины-конца 1990-х гг., когда от нехватки питания и болезней скончались до 600 тысяч. Человек. В более поздних сообщениях министерство оценило ситуацию с нехваткой продовольствия в КНДР как «серьёзную», отметив наличие информации о случаях гибели людей от голода в отдельных регионах страны. Вместе с тем, эти смерти не носят массовый характер.
Насколько это правда и на чем основаны эти опасения?
16 февраля министерство объединения сообщило, что Северная Корея проводит репрессии в отношении торговли зерном на рынках, поскольку в октябре прошлого года она приняла новую политику по ужесточению государственного контроля за распределением зерна. По данным министерства, репрессии нарушили распределение на фоне серьезного продовольственного кризиса: якобы «Север повысил закупочные цены на зерно для запасов и продавал его по ценам ниже рыночных, открыв государственные станции по продаже зерна. Но этот шаг привел к сбоям в поставках продовольствия, поскольку фермеры, по-видимому, воздержались от продажи риса из-за опасений потерь бизнеса». Где источники министерства обнаружили в КНДР фермеров, способных воздержаться от продажи риса, а не крестьян, сдающих большинство зерна государству по твердым закупочным ценам, — тайна сия велика есть! Хотя в октябре 2022 года Север действительно принял новую политику по ужесточению государственного контроля за распределением риса и других зерновых.
Неясна ситуация и с источниками министерства. Отвечая на вопрос, наблюдаются ли случаи смерти от голода в крупных городах, представитель министерства не стал вдаваться в подробности, заявив, что в некоторых регионах северокорейцы умирают от голода, и такие смерти произошли «недавно». Похоже, это очередные анонимы, даже существование которых находится под вопросом.
Затем, хотя в ходе переговоров Квон Ён Се и исполнительного директора Всемирной продовольственной программы ООН (ВПП) Дэвида Бисли выяснилось, что Пхеньян обратился в ВПП с просьбой о помощи, по словам представителя Азиатско-тихоокеанского филиала ВПП, туда официальный запрос от Севера не поступал. Это выглядит странно, потому что ранее в случае продовольственного кризиса в Пхеньяне не стеснялись заявлять об этом.
Ряд СМИ, в том числе газета «Тонъа ильбо», со ссылкой на неназванные источники в КНДР сообщили, что северокорейским военным сократили ежедневный рацион зерновых с 620 до 580 граммов, что стало первым сокращением с 2000-х годов. Однако исследования базирующейся в Сеуле Asia Risk Group показывают иное. В первой половине февраля в Пхеньяне 1 кг риса продавался за 5200 вон (ранее 5480), в Синыйджу и Хесане за 5400 и 5700 вон соответственно (в конце января 5470 и 5800). Цены на кукурузу, демонстрировавшие в январе рост, также снизились. В Пхеньяне килограмм кукурузы можно приобрести за 2900 вон (вместо 2800).
Согласно отчету Управления сельского развития Южной Кореи, производство растениеводческой продукции в КНДР в 2022 г., по оценкам, достигло 4,51 миллиона тонн, что на 3,8% меньше, чем годом ранее. А по данным статистического управления РК, в 2022 году площадь рисовых полей на Севере составляла 539 569 гектаров — по сравнению с 544 006 гектарами, зарегистрированными в 2021 году. Сокращение есть, но оно не настолько критично, чтобы вызвать голод.
По отдельным оценкам, главным «доказательством» продовольственного кризиса является то, что с 26 февраля по 1 марта в КНДР прошел седьмой пленум ЦК ТПК восьмого созыва, повестка которого в основном была посвящена вопросам «неотложных вопросов сельского хозяйства и долгосрочных целей развития сельского хозяйства». Дескать, «редкий шаг Севера по созыву такого ключевого партийного собрания во второй раз примерно за два месяца указывает на срочность решения продовольственного кризиса в стране». И не случайно чиновники из сектора сельского хозяйства были замечены на трибуне в первом ряду.
Однако алармистского тона в материалах пленума нет. И помимо вопросов сельского хозяйства, на пленуме обсуждали вопросы «установления исполнительской дисциплины в отношении плана народного хозяйства» и «совершенствования финансовой сферы».
Что же до основной темы, то на пленуме, проходившем в конце 2022 года, повышение производства зерна было названо первой из двенадцати ключевых задач экономики на 2023 год. В этой связи, выступая на пленуме 28 февраля 2013 г., Ким Чен Ын призвал к радикальным изменениям в сельскохозяйственном производстве в течение нескольких лет, подчеркнув необходимость поиска путей для стабильного и поступательного развития сельского хозяйства.
Но Ким Чон Ын обозначил ряд конкретных мер по увеличению урожайности, в том числе, улучшение ирригационной системы страны, чтобы справиться с аномальными климатическими явлениями, обновление сельскохозяйственной техники и расширение площади пахотных земель. Лидер Северной Кореи указал на безусловную необходимость достижения в текущем году установленных целевых показателей производства продукции сельского хозяйства и определил сельскохозяйственный вопрос в качестве «стратегического», отметив важность повышения урожайности всеми хозяйствами. Заявлено, что определённые планом показатели «ни в коем разе не могут выступать предметом торга».
В качестве конкретных мер по увеличению производительности в отрасли сельского хозяйства были названы: активное продвижение строительства ирригационных систем, поставки «новой и высокопроизводительной» техники и оборудования, рекультивация приливных отмелей и расширение посевных площадей. Ким Чен Ын отметил необходимость своевременного выявления и устранения факторов, негативно влияющих на развитие сельского хозяйства. Вместе с тем конкретных мер, посредством которых предполагается добиться желаемого, названо не было.
Как отмечает в этом контексте кореевед и журналист Олег Кирьянов, развитие сельского хозяйства определено в качестве одного из приоритетных направлений, но основные возможности для его развития и увеличения объёмов производства продовольствия уже были задействованы ранее (фактически, ничего нового не предложено); акцент делается на «закручивании гаек» в идеологическом плане и ужесточении дисциплины в отношении требований к выполнению плановых показателей, — усиливается роль сельских руководящих органов власти и партийных структур.
Таким образом, продовольственная ситуация в стране довольно сложная, но не критичная и о голоде говорить не стоит. По сути, мы имеем дело со своеобразными когнитивными искажениями. Во-первых, режиму «отказывают» в способности принимать превентивные меры для решения той или иной проблемы, потому что «государство зла» в массовом сознании якобы должно быть образцом некомпетентности. Во-вторых, если воспринимать как аксиому то, что КНДР находится на грани кризиса и вот-вот развалится (эту мантру некоторые повторяют уже 10+лет), то любые факты будут встраиваться в эти рамки.
Не случайно почти любая публикация на рассматриваемую нами тему в англоязычных СМИ РК обязательно заканчивается пассажем: «Север известен хронической нехваткой продовольствия, которая, по-видимому, усугубилась в последние годы на фоне глобальных санкций за его ядерную и ракетную программы, неблагоприятной погоды и карантина на границах, вызванного пандемией COVID-19».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».