Большинство стран Запада признают Монголию в качестве государства, разделяющего либерально-демократические политические и идеологические ценности. Монголия ежегодно попадает на весьма высокие позиции в различных индексах и рейтингах, оценивающих «демократичность» и «свободу» политических режимов различных государств мира. Так, международный рейтинг Freedom House считает Монголию «свободной страной» и ставит её на 57 место в мире из 210. Укрепление и развитие монгольской демократии, в свою очередь, активно поддерживается рядом западных партнёров этой страны. В частности, на её территории действует ряд консультативных институтов и представительств международных организаций, которые занимаются как мониторингом избирательного процесса (к примеру, мониторинговая миссия ОБСЕ с 2013 года и представительство ЕС), так и выработкой политических рекомендаций (ежегодный политический диалог «Монголия-ЕС» с 2021 года и Friedrich-Ebert-Stiftung Mongolia). На работу подобных миссий странами «демократического лагеря» выделяются весьма значительные материальные ресурсы.
В силу нынешних тенденций глобальной политики, всё чаще строительство «демократии западного образца» в Монголии увязывается с поддержанием международной идентичности самих монголов. Говоря конкретнее, параллельно с поддержкой демократии в Монголии Западом активно продвигается её образ «островка демократии среди авторитарных соседей в лице РФ и КНР». Подобное позиционирование региональной идентичности монголов, казалось бы, призвано «слепить» из России и русской культуры «угрозу» для монгольской политической идентичности, тем самым посеяв в обществе зерна недоверия и презрения по отношению к северному соседу.
Тем не менее, значительный уровень доверия странам Запада в Монголии не приводит к падению доверия в адрес России. К примеру, по данным социальных опросов, число граждан Монголии, позитивно относящихся к США и РФ примерно сопоставимо и значительно в обоих случаях: так, «крайне позитивно» к РФ относятся 33% респондентов, в то время как к США — 29%. В свою очередь, «скорее позитивно» к РФ относятся 52% и 53% — к США.
В условиях нынешнего обострения американо-российского антагонизма и попадания монгольского общества под влияние западных СМИ и НКО, сосуществование таких больших показателей поддержки у обеих сторон представляется весьма необычным. По мнению автора, подобный «парадокс» общественного мнения может быть объяснен следующими уникальными факторами:
Демократия на службе интересов нации
Прежде всего, монгольское видение демократии неразрывно связано с понятием безопасности и развития самой Монголии. В данном случае идеология обеспечивает страну и её комплексное благополучие, а не наоборот. Если партнёрство с Россией соответствует интересам Монголии, то его будут поддерживать даже те монголы, которые считают Россию «авторитарной». Также, западная идеология не проникает глубже политических предпочтений монголов: им по-прежнему характерны традиционные культурно-бытовые и семейные ценности.
Прагматичное восприятие международных процессов
В Монголии доминирует прагматичное восприятие международной ситуации, и большая часть граждан Монголии по-прежнему рассматривает Россию как в качестве ближайшего внешнеполитического союзника (66%), так и в качестве основного внешнего гаранта национальной безопасности Монголии (46%), способного дать ей куда более реальные гарантии безопасности, нежели весь «коллективный Запад» вместе взятый. Россия, вне любых ценностных суждений, воспринимается подавляющим числом монголов как сила, способная сдерживать экономическое и политическое давление Китая, которое определяется гражданами страны в качестве ключевой угрозы национальной безопасности.
Богатые традиции целостного восприятия истории
Как и в соседнем Китае, в Монголии сохраняется целостное восприятие национальной истории, и большая часть граждан, несмотря на критику политических репрессий 1930-х годов и «культа личности Чойбалсана», помнит позитивные страницы монголо-советского партнёрства: как борьбу за независимость и признание Монголии, так и строительство социально-экономической базы Народной Республики. Не менее памятны в Монголии и дореволюционные персонажи российской истории: в частности, Барон Унгерн (несмотря на ряд неоднозначных поступков), освободивший значительную часть Монголии от китайских войск в 1921 году и Иван Коростовец — «архитектор» первого внешнеполитического договора монгольского правительства Богдо-Гэгэна – договора с Российской Империей 1912 года. Для монгольской нации богатая и хорошо сохранённая история является частью системы «национальной гордости», а также средством поддержания своей уникальности и идентичности.
«Традиционное» и «западное» уживается с «советским»
В отличие даже от ряда постсоветских стран, в Монголии полностью отсутствует необходимость разоблачения всего российского и советского для создания или возрождения собственной государственной идеологии. У монголов сохранились очень давние и богатые политические традиции, восходящие к державе Хунну и империи Чингисхана. В этой стране не нужно осуществлять критический разгром «социалистического периода» ради привлечения общественного внимания к историческим корням государственности — обе исторические эпохи итак находят себе достойное место в общественном восприятии.
«Западное» — противовес «китайскому»
Также, укрепление всего «западного» происходит скорее как противовес китайскому, нежели российскому влиянию. Усиление позиций западной культуры и идеологии воспринимается в первую очередь как средство противостояния или средство сдерживания потенциальной культурно-ценностной экспансии Китая в Монголию. Ничего подобного не прослеживается со стороны России вот уже три десятилетия, а значит, «западное» в Монголии противопоставляется не столько «российскому», сколько «китайскому».
Выводы
Таким образом, всевозможное продвижение западной культуры, политической и общественной идеологии в Монголию куда меньше влияет на образ России в общественном сознании, нежели это происходит в большинстве других стран мира. Такая уникальная страна, как Монголия, способна давать свой ответ на те предложения и вызовы, на который целые «части света» могут реагировать одинаково. Точно такой же, уникальный ответ был дан монголами на вопрос о сочетаемости ценностно-политических ориентиров Запада с сохранением положительного восприятия одного из его ключевых оппонентов в лице России. В этом плане монгольская общественно-политическая модель оказывается куда более «инклюзивной» и широкой, нежели большая часть центрально азиатских, закавказских и, тем более, восточноевропейских. Это обстоятельство должны отчётливо осознавать все те, кто желает «вбить клин» между россиянами и монголами путём продвижения в Монголии западных политико-идеологических ценностей.
Борис Кушхов, отдел Кореи и Монголии ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
