В очередном обращении к Тайваньской проблематике отметим развитие её центрального на сегодняшний день момента, обусловленного очевидным усилением в последние год-два позиций той части американского истеблишмента, которая выступает за отказ в подходах к ней от так называемой “стратегии неопределённости”.
В отличие от такой знаковой фигуры, каковой остаётся бывший советник по национальной безопасности президента США Джон Болтон, трудно сказать, относится ли к этой части нынешний спикер нижней палаты конгресса Нэнси Пелоси. Во всяком случае, ни до, ни во время нашумевшего визита на Тайвань, ни после него она ничего публично на эту тему не говорила.
То есть указанная поездка Н. Пелоси не привнесла в Тайваньскую проблематику никакой принципиальной новизны, не выходила за рамки медийной провокации и была адресована даже не столько Пекину, сколько американским обывателям. Которые, похоже, вскоре выскажут всё, что они думают “обо всех этих ребятах и девчатах (а также различных комбинациях тех и других), которые нами управляют”.
Элементы такой новизны содержит в себе разрабатывавшийся с лета с. г. и получивший двухпартийную поддержку проект закона Taiwan Policy Act. Который, однако, не вышел из стен конгресса и, видимо, останется в них вплоть до следующей сессии. Но рассматривать его будет уже новый состав конгрессменов. Ознакомиться же с последней редакцией TPA (от 15 сентября) вполне возможно. Несмотря на то, что каждая строка этого обширного документа зачёркнута, но это никак не мешает понять, куда в данном случае движется мысль конгрессменов.
А движется она в сторону фактической замены другого закона, Taiwan Relations Act, который действует до сих пор с момента принятия 1 января 1979 г. Именно TRA-1979 составляет базу (главным образом, хотя и вместе с так называемыми “гарантиями Рейгана”) той самой “стратегии неопределённости”.
В этом документе важно как то, что есть, так и то, чего нет. Присутствует тезис о соблюдении Вашингтоном “принципа одного Китая” (без упоминания, впрочем, кто его представляет). Констатируется также неприемлемость для него попыток не мирного решения проблем в отношениях “между берегами Тайваньского пролива” (примечательный, между прочим, словесный оборот) и даже просто угрозы использования в этих целях силы. Но ничего не говорится о том, как поведут себя США в случае появления не только “угрозы”, но даже того самого “применения”.
Вновь обратим внимание на глобально-политический контекст принятия данного закона, принципиально отличающийся от того, что наблюдается сегодня. В 60-80-е годы прошлого века, когда основным геополитическим конкурентом США выступал СССР, для Вашингтона крайне важно было привлечь на свою сторону Китай. Который сегодня, однако, уже сам оказывается в фокусе главных внешнеполитических забот США. Что, по мнению представителей упоминавшейся части американского истеблишмента, делает не только излишним весь тот “политес” в отношении Пекина, который прописан в TRA-1979, но и просто мешает борьбе с ним.
То есть, по их мнению, позиция США в ключевой для КНР Тайваньской проблеме должна быть полностью “определённой”. А, следовательно, не должно быть никаких “уточняющих разъяснений” недавней (вроде бы) “оговорки”, которую Дж. Байден сделал в ходе интервью телеведущему популярной программы “60 минут”. Когда на дважды заданный (фактически один и тот же) вопрос об обязательности американского военного вмешательства в случае попыток КНР силовым способом решить Тайваньскую проблему, тоже дважды последовал положительный ответ.
Но уже через час от некоего “источника Белого дома” было сделано то самое “разъяснение” о неизменности политики США относительно данной проблемы. Основные же положения указанной политики прописаны, повторим, в TRA-1979.
Отметим, впрочем, что в данном случае речь идёт, скорее всего, не об “оговорке” ответственного лица с признаками неких отклонений в восприятии окружающего мира, а о вполне осознанном зондаже реакции (главным образом) населения собственной страны на возможное радикальное изменение стратегии относительно едва ли не самой важной сегодня внешнеполитической проблемы.
Признаки таких изменений, повторим, просматриваются в “перечёркнутом” пока TPA-2022. Например, в “Разделе 102” госдепартаменту предписывается: “1) взаимодействовать с демократически избранным правительством Тайваня как законным представителем народа Тайваня и 2) прекратить устаревшую практику обозначения правительства Тайваня в качестве “тайваньских властей”. И что от тезиса об уважении Вашингтоном “принципа одного Китая” осталось, если бы TPA-2022 уже был принят? По мнению китайских экспертов почти ничего.
Но принятие этого закона, повторим, откладывается. О чём (с очевидным разочарованием) сообщает ведущая тайваньская газета Taipei Times. Ответ же на вопрос, что с ним произойдёт далее, будет существенным образом определяться итогами предстоящих выборов в конгресс США.
В том числе и этот факт свидетельствует о том, что в Вашингтоне, видимо, решили притормозить с переходом к “стратегии определённости” в Тайваньской проблематике. В выступлении того же Дж. Байдена на нынешней Генеральной Ассамблее ООН, состоявшимся через три дня после упомянутой выше “оговорки”, в части, касающейся указанной проблемы, говорится ровно то, что свыше сорока лет назад было прописано в TRA-1979. И что было в очередной раз сказано теми помощниками американского президента, которые поправили (якобы) “оплошность” своего шефа.
Относительно ответа на вопрос: как далеко (и быстро) США следует удаляться в Тайваньской проблематике от “стратегии неопределённости” и двигаться в сторону “стратегии определённости” в американском истеблишменте — налицо не малые разногласия. Их свидетельством является не только сам факт откладывания процедуры утверждения TPA-2022, но и изъятие из его “конечного” (на 15 сентября) текста ранее присутствовавшего тезиса о придании Тайваню статуса “основного союзника США, не входящего в НАТО”.
Таким статусом обладают всего несколько стран, а именно: Австралия, Израиль, Южная Корея и Япония. Но зато в документе присутствует запись о том, что при некоторых обстоятельствах Тайвань “следует рассматривать, как если бы он был определён в качестве крупного союзника, находящегося вне блока НАТО”. Возможно, кто-то из читателей усмотрит некую сущностную разницу в обеих этих записях…
При любых возможных последующих изменениях, достаточно уверенно можно прогнозировать, что в окончательной редакции TPA найдут отражение некоторые из уже обозначившихся трендов. Из них первый обусловлен общим курсом на резкое оживление военно-промышленного комплекса США. Тайвань, несомненно, останется одним из наиболее предпочтительных рынков сбыта его продукции. В отличие от Украины (выполняющей аналогичную роль на противоположном участке стола “Большой мировой игры”), которая может предложить тому же “сюзерену” в качестве платы за покровительство лишь пушечное мясо и чернозём, Тайвань является вполне состоятельным и привлекательным торговым партнёром.
Поэтому, во-вторых, в будущем TPA следует ожидать подтверждения обозначившегося тренда как на развитие с островом двусторонней торгово-экономической кооперации, так и на его вовлечение в формируемые Вашингтоном межгосударственные конфигурации антикитайской направленности.
В-третьих, будет прописан и схожий тренд на вовлечение Тайваня в работу таких авторитетных международных структур, как ВОЗ, ИКАО, МАГАТЭ и даже курирующую их ООН. В этом плане обратила на себя внимание инициатива трёх государств (поддерживающих официальные отношения с Тайбэем) о возвращении Тайваню мандата члена ООН. От их имени выступил в ходе продолжающейся Сессии Генеральной Ассамблеи ООН президент Маршалловых Островов. Представляется не случайным, что соответствующее заявление сделал лидер одного из островных государств акватории Тихого океана. Именно они сегодня (после Тайваня и региона Юго-Восточной Азии) перемещаются в центр борьбы между США и КНР.
В-четвёртых, получит подтверждение курс на вовлечение ближайших американских союзников во все процессы, так или иначе связанные с Тайванем. К таковым в первую очередь относится Япония. В очередной раз озабоченность ситуацией в Тайваньском проливе была выражена министрами обороны США и Японии в ходе встречи между ними, состоявшейся 14 сентября в Вашингтоне.
И, конечно, будет выражена поддержка быстро развивающемуся (качественно и количественно) процессу налаживания контактов между политиками разного уровня США и Тайваня.
Наконец, сам факт того, что в Вашингтоне отложили пока принятие законодательного акта, призванного обеспечить базу новой стратегии по ключевой внешнеполитической проблеме всей системы отношений между двумя ведущими мировыми державами, свидетельствует об осознании (по крайней мере частью политикума США) серьёзности последствий допущения возможных ошибок.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”.
