Состоявшаяся 9 апреля в Токио японо-филиппинская встреча министров иностранных дел и обороны (то есть в так называемом формате “2+2”) представляется совсем не рядовым событием в череде прочих, которыми формируется текущая ситуация в Индо-Тихоокеанском регионе.
Прежде всего следует вновь отметить знаковость самого наличия такого формата в системе отношений между некоторой парой стран. Почти всегда оно свидетельствует об устойчиво позитивном и даже доверительном состоянии указанных отношений. Исключением в этом являются, видимо, лишь пара Япония-РФ, которые установили подобный формат ещё в 2013 г. Однако с 2019 г. он перестал функционировать по достаточно очевидным причинам. Что, впрочем, не исключает перспективы возобновления его работы в более политически благоприятном будущем. Кстати, на первой (2013-го года) встрече Японию представлял нынешний премьер-министр Фумио Кисида, возглавлявший тогда МИД страны.
Нынешняя же первая (“инаугурационная”) японо-филиппинская встреча в формате “2+2”, во-первых, подтверждает дальнейшее развитие тренда (обозначившегося ещё в 60-е годы прошлого века) придания в японской внешней политике приоритетного характера фактору обеспечения влияния на ситуацию в субрегионе Юго-Восточной Азии. Хотя его истоки просматриваются уже с начала прошлого века. То есть сегодня следует говорить скорее о возобновлении и продолжении указанного тренда после относительно короткого перерыва, обусловленного последствиями поражения Японии во Второй мировой войне.
В исторический контекст также вписывается присутствие Филиппин среди нескольких стран ЮВА, к которым Токио всегда проявлял повышенный интерес. Но во время той же ВМВ указанный интерес носил настолько специфический характер, что в первый послевоенный период от филиппинцев никак нельзя было ожидать сколько-нибудь позитивных встречных чувств по отношению к Японии.
Однако мирная жизнь брала своё и двусторонние отношения начали постепенно развиваться. Свидетельством преодоления негативного прошлого стала масштабная помощь, оказанная в начале 2014 г. Японией филиппинцам, катастрофическим образом пострадавших тогда от очередного (“супер”)тайфуна. Особенно символический характер приобрело участие в оказании помощи подразделений Japan Self—Defense Forces. Японский солдат на филиппинской земле – такое невозможно было себе представить ещё несколькими годами ранее.
С определёнными опасениями из Токио наблюдали за первоначальными акциями пришедшего к власти весной 2016 г. на Филиппинах харизматичного Родриго Дутерте. Хотя в данном случае точнее было бы говорить не столько о реальных действиях, сколько об антиамериканской и прокитайской риторике нового филиппинского президента. Но и она поначалу не могла не насторожить Вашингтон и Токио. Однако спустя полгода в публичных выступлениях Р. Дутерте антиамериканские обороты уже практически исчезли, а новизна во внешнеполитическом курсе Филиппин свелась к усилиям по снижению уровня напряжённости в отношениях с Китаем и развитию с ним экономических связей. При этом никуда не исчез главный вызов нормальным китайско-филиппинским отношениям, обусловленный территориальными спорами в Южно-Китайском море.
Как бы то ни было, но уже в ноябре 2016 г. Р. Дутерте совершил визит в Японию, продемонстрировав тем самым намерение продолжить курс на сближение со страной, которая давно и всё более определённо превращается в одного из ведущих региональных игроков, имеющего свои проблемы в отношениях с тем же Китаем. Далее последовали достаточно рутинные обмены визитами на уровне министров.
Но обсуждаемую встречу в формате “2+2” никак нельзя отнести к рутине, ибо, повторим, само установление такой площадки свидетельствует о важном этапе в общем процессе развития японо-филиппинских отношений. Итоги данного мероприятия изложены в “Совместном заявлении”, на особо примечательных положениях которого следует кратко остановиться.
Первым пунктом констатируется, что самим фактом проведения первой встречи в формате “2+2” “закладываются основы стратегического партнёрства” на период второго десятилетия с момента установления такого уровня двусторонних отношений. Этот тезис продолжается вторым и третьим пунктами, в которых формат “2+2” представляется “в качестве ключевого инструмента для продвижения двустороннего сотрудничества в области безопасности и обороны”. Которое будет развиваться, в частности, путём “расширения обмена оборонным оборудованием и технологиями”. При этом упомянутые “оборудование и технологии” уже сейчас поставляет Япония Филиппинам и вряд ли этот процесс будет носить двусторонний характер. Даже в обозримом будущем.
В следующем пункте стороны отмечают важность вовлечённости США в региональные дела и заявляют о необходимости дальнейшего укрепления как Токио, так и Манилой союзнических отношений с Вашингтоном. Добавим, давно зафиксированных на бумаге.
Являясь одним из членов региональной Ассоциации, объединяющей все 10 стран ЮВА, представители Филиппин подтвердили необходимость развития “конкретной кооперации” между Японией и АСЕАН в соответствие с двусторонним документом, подписанным в 2020 г. Уточним, что подобного рода документами АСЕАН располагает и в отношениях с другими ведущими мировыми игроками.
Несколько пунктов “Совместного заявления” посвящены подходам обеих сторон к разрешению проблем, которые имеются в акваториях морей, прилегающих к Японии и Филиппинам. Отметим, что указанные проблемы сводятся главным образом к территориальным спорам, в которых для обеих стран основным оппонентом выступает Китай. Впрочем, этот последний прямо не упоминается. Не вызывает, однако, сомнений, кто подразумевается в качестве источника “незаконных притязаний на морях, милитаризации, односторонней активности и угрозы использования силы в ЮКМ”.
Японская сторона выразила поддержку решению Постоянной палаты третейского суда в Гааге июля 2016 г., которым отвергаются претензии КНР на 80-90% акватории ЮКМ. Отметим, что само рассмотрение этого вопроса было сделано по заявке правительства Филиппин 2013-го года, то есть за три года до прихода Р. Дутерте к власти. Который, после непродолжительных колебаний (в начальный период налаживания отношений с КНР) тоже, в конце концов, признал действенность указанного решения ППТС. В обсуждаемом же документе Филиппины получили в данном вопросе официальную поддержку Японии. Впрочем, уже не первый раз.
Из других примечательных моментов обратила на себя внимание запись, в которой выражается сожаление относительно “тяжёлых гуманитарных последствий военных действий, в частности, в Буче”. Впрочем, не приводится никакой конкретики относительно того, что и по чьей вине “в Буче” все произошло.
В целом же, итоги первой японо-филиппинской встречи в формате “2+2” подтверждают уже не раз отмечавшийся в НВО тренд на всё более заметное отклонение маятника внешней политики Филиппин от нейтральной позиции, установившейся было с приходом Р. Дутерте к власти. Указанный маятник всё более определённо движется в сторону главных оппонентов КНР.
И пока нет оснований ожидать появления в этом тренде сколь-нибудь значимых корректив после всеобщих выборов, проведение которых запланировано на 9 мая с. г.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”
