После вывода войск НАТО из Афганистана Турция намеревается играть в этой стране более важную роль и сотрудничать с талибами.
2000 турецких солдат были с самого начала в составе международного военного контингента в рамках миссии ISAF в Афганистане. С июня 2002 по август 2005 года ответственность за миссию, в которой участвовали 43 государства, была возложена на турецких командиров. Основная задача, которую выполняла Турция в Афганистане, — обеспечение безопасности аэропорта в Кабуле.
Еще в июне с.г. в кулуарах саммита НАТО в Брюсселе президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обсуждал с американским президентом Джо Байденом возможность военной поддержки США со стороны Анкары и уже тогда существовала вероятность того, что турецкие военные будут обеспечивать безопасность аэропорта Кабула после вывода американских войск.
Но цели Анкары заключаются не только в обеспечении безопасности аэропорта. Еще до перехода в Афганистане всей власти к «Талибану» (движение запрещено в ПФ), Анкара верила, что сможет обрести новую роль в Афганистане, а за этим — и в целом в Центральной Азии. При этом большие надежды Анкары увязывались не только с использованием в своих интересах выгодного географического положения страны, но и с возможностью монетизации ее богатых недр, в совместной достройке и эксплуатации газопровода ТАПИ — газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия.
25 августа официальный представитель «Талибана» заявил, что после открытия основных афганских банков целью нового правительства является завершение строительства газопровода ТАПИ, который должен доставить углеводороды с месторождения Галкыныш в Индию. Как указывается в западном издании Air&Cosmos, проект финансируется Азиатским банком развития, двумя основными донорами которого являются США и Япония. Предполагается, что новая «труба» заработает в 2023 году и будет транспортировать в течение следующих 30 лет ежегодно более 33 млрд кубометров газа, в том числе добытого на афганских месторождениях Герат и Кандагар. Возрождением этого проекта Вашингтон в первую очередь стремится, в том числе с использованием и возможностей Анкары, оторвать Туркменистан от России и Китая, которые являются основными потребителями его газа, и ослабить иранский проект IPI — газопровод Иран-Пакистан-Индия.
Безусловно, повышенный интерес Анкары к дальнейшему еще большему закреплению своих позиций в Афганистане обусловлен энергетическими проектами: Турция последовательно идёт к тому, чтобы стать важнейшим энергетическим узлом для Европы, что позволяет ей оказывать влияние на ЕС. В частности, это соседний Туркменистан, ещё один важный партнер для Анкары, и Транскаспийский газопровод. Нельзя также забывать интерес к Афганистану как рынку сбыта для строящейся Эрдоганом «новой турецкой империи», источник некоторых видов сырья.
Кроме того, Турция заинтересована в возрождении другого древнего транспортного коридора на территории Афганистана – «Лазуритового» или «Нефритового пути», некогда во многом совпадавшего с Шелковым путем. Этот инфраструктурный проект, разработанный Турцией и утвержденный в 2017-18 годах, призван соединить Турцию через Грузию, Азербайджан, Каспийское море и Туркменистан с Афганистаном, а оттуда обеспечить выходы как в Южную, так и Центральную Азию, способствовать утверждению другого весьма важного для нынешних турецких властей проекта – «Великого Турана».
Именно с акцентом президента Эрдогана по закреплению территории «Великого Турана» как глобального надгосударственного образования, объединяющего как тюркские, так и другие народы Центральной Азии, экспансионистские амбиции Анкары стали в последние десятилетия расти особенно быстро. Эксплуатируя лозунг о «братстве тюркских народов», Анкара напористо продвигает свои военно-политические интересы в Центральной Азии, подталкивая руководство государств региона к поддержке идеи создания единой тюркской армии. При этом необходимо признать, что ощутимых выгод странам региона эта политика не несет, а для правящих элит представляет прямую угрозу, формируя в странах протурецкое лобби, отстаивающее интересы не своей нации, а «турецкого старшего брата».
Необходимо отметить, что Турция уже не одно десятилетие медленно и методично усиливает свои позиции в Афганистане. Ещё с конца 2000-х годов турки занимались подготовкой кадров афганской армии, оказывали Кабулу финансовую помощь. В последние годы Турция активно инвестировала в Афганистан, развивала свой бизнес, а также свои связи здесь с Катаром и Пакистаном, у которых свои интересы в Афганистане. Анкаре не представляет трудностей вести диалог с талибами, узбеками и таджиками.
Усиление своих позиций в Афганистане Анкара стремилась использовать для укрепления проекта «Великий Туран», получения значительного плацдарма в Центральной Азии. А это позволяет ей влиять на ситуацию уже в «Туркестане» — таким было название самобытного историко-географического региона Центральной Евразии и Центральной Азии, широко употреблявшееся Турцией в XIX веке и начале XX века, оказывать давление на Россию и Китай (не стоит забывать, что уйгуры Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР – это также тюрки).
Свой успех в игре на сегодняшней афганской шахматной доске Анкара во многом увязывает с тем, что, являясь страной с преимущественно мусульманским населением, она сможет активно использовать свои религиозные преимущества и сыграть особую роль в переговорах с талибами. Этот тезис в конце августа в определенной степени подтвердил и пресс-секретарь талибов в эфире турецкого телевидения, заявив каналу Ahaber, что талибы хотят хороших отношений с Турцией, потому что Афганистан и Турция являются «братьями по вере». Однако консервативные круги в Турции считают, что талибы гораздо ближе к исламу, чем Эрдоган и его система. Поэтому диалог с талибами, по их мнению, нужно вести очень осторожно, поскольку их радикальные идеи могут влиять на консервативную часть турецкого населения, а для Эрдогана это крайне нежелательно.
Однако нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что действия Анкары в Афганистане, как и стремление через него укрепить проект «Великий Туран», осуществляются при непосредственном участии Вашингтона. Ведь именно с Анкарой США наиболее активно обсуждали тему передачи контроля над кабульским аэропортом. Кроме того, потеряв практически все прежние возможности для оказания выгодного влияния на регион, Вашингтон явно рассчитывает от укрепления позиций Анкары в Афганистане действовать здесь в дальнейшем через нее. В особенности в отношении таких региональных государств-соседей Афганистана, как Китай, Индия, Пакистан, Иран, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан. А также пусть и не граничащих с Афганистаном, но имеющих свои интересы в регионе и зависящих от будущей политики Кабула, таких государств, как Россия, Киргизия, Казахстан.
Владимир Одинцов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».