На протяжении последних ста лет причиной многочисленных конфликтов и войн часто становились нефть и газ, из-за которых разрабатывались специальные стратегии, чтобы захватить месторождения энергоносителей или не дать противнику осуществлять контроль над сырьевым ресурсом — жизненно важным для промышленных стран и современных армий. Причем уже не раз страны-захватчики на собственном горьком опыте убеждались, что цена, которую приходится платить за захват нефти и газа, может оказаться гораздо выше, чем их стоимость.
Страны, участвовавшие в Первой мировой войне, стали могущественными за счет угля и железной руды, добываемых на их территории. И яркий тому пример рост могущества Германии, произошедший в первой половине предыдущего столетия. Однако развитие корабельных турбин, работающих на мазуте, и двигателей внутреннего сгорания полностью перетасовало все карты. Нефтяной век, а за ним и газовая лихорадка полностью поглотили умы западной аристократии в двадцатом веке и стали определяющим фактором в развязывании многих войн и вооруженных конфликтов.
Так, непосредственным катализатором разгрома японского милитаризма стало эмбарго на поставку нефти, введенное в августе 1941 года США и Европой в связи с войной Японии в Китае и оккупацией ею французского Индокитая. В Токио посчитали, что нападение на Америку обеспечит Японии доступ к неограниченным запасам нефти, но вместо этого война привела к краху империи.
Попытка Германии разгромить Советский Союз в ходе блицкрига потерпела крах уже летом 1942 года, когда Гитлер сосредоточил свои лучшие дивизии на юге России, чтобы направить их во исполнение плана «Блау» к богатым нефтяным месторождениям на Кавказе. Однако фашистам так и не удалось захватить нефтяные месторождения в районе Грозного и Баку. На протяжении шести месяцев немецкие войска, направленные на Кавказ, отступали по всему фронту, а тем временем более 100 тысяч германских солдат и офицеров сдались в плен в Сталинграде, что стало переломным моментом во Второй мировой войне. В результате мечты о нефти закончились крушением «стальной мечты» Гитлера.
Ирано-иракская война 1980-1988 годов продолжалась восемь долгих кровавых лет и привела к ослаблению и деморализации обеих стран. Обозленные тем, что наземные операции зашли в тупик, страны старались наносить противнику «нефтяные» удары на море. Но ни одной из воюющих сторон не удалось разгромить противника или добиться того, чтобы тот сдался. Однако у этой войны был один важный итог: она привела к прямым боевым действиям США против Ирана после того, как американские военные корабли начали сопровождать торговые суда в Персидском заливе, а военные корабли, авиация и «морские котики» США уничтожили иранские суда и военно-морские базы.
Американо-иракская война начиналась вовсе не в 2003 году, а раньше, являясь, по сути, историей битвы за нефть. После Первой мировой войны Ирак, входивший в состав разгромленной Османской империи, оккупировала Британия и все нефтяные богатства страны между собой поделили Англия, Франция и США. Но спустя много лет, в 1968 году, после госпереворота в Багдаде к власти приходит Саддам Хусейн, который очень скоро национализировал всю нефть, что и спровоцировало вооруженную интервенцию США и Запада против этой страны.
Для американских лидеров — а за всю историю и для многих других — цена нефти и газа, на самом деле, оказалась гораздо выше, чем они могли себе представить. Только на последнюю иракскую войну был потрачен триллион долларов, она принесла гибель огромного количества жизней и ничем не оправданных жертв. Среди них, в частности, 8 тысяч американских военных, более 50 тысяч иракских полицейских, почти 200 тысяч мирных граждан. Общие потери — почти треть миллиона людей!
Развитие международных отношений и мировой экономики в последние десятилетия наглядно демонстрируют с одной стороны – стремление Германии взять первенство в Европе, а с другой – активное нежелание Вашингтона и Лондона дать хоть какие-нибудь преимущества Берлину в Евросоюзе и в целом в дальнейшем мироустройстве. Указанные противоречия заметно обострились в последние годы, когда Германия стала усиливать свою кооперацию с Россией и борьбу за владение европейским газовым хабом. В 2016 году Джордж Фридман — глава американской аналитической компании Stratfor, которую называют «теневым ЦРУ», заявил в интервью немецкому изданию об отношении «коллективного Запада» к такому союзу Германии и России: «Нет ни одной страны в Европе, поддерживающей такой альянс. Польша и Франция, например, — яростные противники подобного союза. Сближение России и Германии — ужас и страх для Европы». И, разумеется, Фридман назвал главного противника подобного сближения – Соединенные Штаты Америки. Затем, во время выступления в Чикаго, Фридман прямо сказал, что «первоочередная цель Вашингтона на протяжении веков — остановить возможное сближение России и Германии и не допустить создания коалиции между названными странами». По словам Фридмана, Вашингтон действует по принципу «разделяй и властвуй». Капитал ФРГ, подчеркнул Фридман, неизменно тяготеет к объединению с природными и человеческими ресурсами РФ. Но Америка всеми средствами старается помешать этому, поскольку такой союз означает, что США потеряют свое влияние в ЕС.
О том, на какую промышленную и военную мощь способны немцы, стало понятно в 30-40-е годы прошлого века. После Второй мировой войны Соединенные Штаты оккупировали Германию и по сей день сохраняют на ее территории более сотни объектов своей военной инфраструктуры. За счет привязки экономики ФРГ к американскому рынку сбыта, она также была взята Вашингтоном под контроль. Евро был увязан с долларом, что дает возможность ФРС США в любой момент повысить ставку рефинансирования и обрушить экономику Германии и всего ЕС.
Тем не менее, канцлер Меркель в последние годы стала активно стремиться к независимости от Вашингтона, защищая сначала проект «Северный поток», а затем «Северный поток-2», несмотря на сильнейшее давление Вашингтона и соседей по Евросоюзу. При этом и в Вашингтоне, и в Лондоне прекрасно понимали, что этот газопровод увеличит конкурентоспособность и энергонезависимость немецкой экономики, позволит Берлину оказывать большее влияние на соседние страны.
Необходимо подчеркнуть, что «Северный поток — 2» — немецкий газопровод, в котором эта страна максимально заинтересована, несмотря на то, что Меркель уверяет, что это «общеевропейский проект», так как газ из него будет получать большая часть Европы. Тем самым Германия не только заберет все транзитные доходы у Украины, но и превратится в газовый хаб для всего континента. Это позволит Германии полностью газифицировать всю страну, обеспечить все категории потребителей, что принесет огромный экономический эффект. Кроме того, Германия станет гарантом энергетической безопасности в Европе, что даст ей огромную политическую власть и позволит ей проводить намного более самостоятельную политику, менее зависимую от ее главных западных союзников.
Тот факт, что Европейский союз зависит от российского газа, неоспорим. По данным Евростата, в 2020 году блок потребил 394 миллиардов кубометров газа. Из них 43% были импортированы из России и только 13% произведены в ЕС. И эту ситуацию не могут изменить никакие попытки США ограничить роль Германии в Европе, в том числе и с использованием Украины в качестве активного рычага в таком противодействии Вашингтона России и Берлину.
Владимир Данилов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
