В конце июня одна из ведущих иорданских газет As-Sabeel опубликовала материал о том, как Эрдоган «возвращает Турции ведущую роль на международной арене», и перечислило наиболее успешные, по мнению издания, шаги турецкого лидера за последние годы. В частности указывается, что он нивелировал значительную часть спорных проблем в Восточном Средиземноморье, уничтожив при этом антитурецкую коалицию, в состав которой входили Египет, Кипр, Греция и Израиль. На западном направлении он противодействовал попыткам Франции изолировать Турцию, встретился с американским президентом Джо Байденом, урегулировал конфликт с США по поводу закупки российских зенитно-ракетных комплексов С-400 и вернул страну в программу производства американских истребителей F-35, укрепил позиции Турции в НАТО. В Закавказье он значительно укрепил политические, военные и экономические отношения с Азербайджаном после того, как помог ему победить Армению. В арабском мире турецкий лидер стал одним из главных защитников Иерусалима, оказав политическую поддержку палестинцам в секторе Газа, что увеличило его популярность среди арабов, нормализовал отношения с Саудовской Аравией, Суданом и Сомали, укрепил отношений с Ливией, предоставив ей военную и экономическую помощь, что расширило влияние Турции в Средиземноморье.
И вот теперь, продолжая упорно проводить политику по укреплению личного авторитета в стране и за ее пределами, Эрдоган приступил к реализации не только политической, военной и экономической экспансии Турции, но и к корректировке природной географии региона со строительством канала «Стамбул». Обращает на себя внимание, что за последние два десятилетия Эрдоган стал демонстрировать явную склонность к мегапроектам. В одном только Стамбуле, например, президент велел построить крупнейший аэропорт в мире и крупнейшую мечеть Турции, тоннель под Босфором и третий мост через Босфор. Теперь к ним должен прибавиться ещё и канал «Стамбул».
Как указывается, протяженность канала составит 45 км, а его пропускная мощность — 160 судов в день (у Босфора — 118–125 судов). Полное завершение строительства, как ожидается, произойдет через семь лет, хотя и есть планы его частичного запуска уже в 2023 году, когда страна будет праздновать столетие.
Как заявляется турецкими властями, проект «Стамбул» главным образом нацелен на то, чтобы разгрузить пролив Босфор и снизить риски аварий, из-за которых, а также новых правил прохода судов через проливы, введенных Турцией, в районе Босфора в 2019 г. уже были отмечены большие очереди из судов, спровоцировавшие небольшую панику на нефтяном рынке. Кроме того, турецкие власти надеются повысить туристическую привлекательность и стратегическое значение Стамбула. «На правом и левом берегах новой искусственной водной артерии Турции будут построены два города. Эти города украсят облик Стамбула»,— сообщил ранее президент Эрдоган.
Однако, за этими пропагандистскими увещеваниями президента Турции явно просматривается намерение Эрдогана сделать Турцию независимой от Конвенции Монтрё, и больше того — чтобы от Турции зависели многие другие. В целом заявленных Анкарой размеров канала «Стамбул» вполне достаточно, чтобы прогонять по каналу как супертанкеры и гигантские контейнеровозы, так и атомные подводные лодки вместе с авианосцами. С этой точки зрения, завершение его строительства окажет прямое влияние на расклад сил в Черном море. Волнующий всех вопрос в связи с новым каналом заключается в том, сможет ли он обойти договор Монтрё, тем самым предоставив неограниченный доступ к Черному морю военно-морским силам нечерноморских стран. Тем более, что турецкий лидер уже подтвердил, что канал смогут использовать не только коммерческие суда, но и военные корабли. Однако нельзя забывать, что канал «Стамбул» дублирует только Босфор, но не Дарданеллы, соединяющие Эгейское море с Мраморным, а конвенция Монтрё накладывает ограничения на оба пролива. Поэтому, для неограниченной свободы прохода всех военных кораблей НАТО по каналу «Стамбул», Турции, если она решится на это под давлением, например, Вашингтона, придется выходить из этой международной конвенции, что будет зависеть только от политического решения властей этой страны и определения будущего политического вектора страны.
О строительстве такого канала, который соединит Черное и Мраморное моря и станет альтернативой Босфору, мечтал еще в XVI веке султан Сулейман Великолепный. В XVIII веке султан Мустафа III дважды пытался реализовать проект, но не справился по экономическим причинам. Поэтому не удивительно, что этот проект был в первом ряду многочисленных планов реализации неоосманских идей Эрдогана еще в его бытность премьером и официально он объявил об этих планах в 2011 году. Дав в конце июня старт строительству канала «Стамбул» и явно рассчитывая тем самым поднять свой рейтинг перед выборами-2023 г., турецкий президент особо подчеркнул, что он станет «новой страницей» развития Турции, в числе прочего будет призван поддержать экономику Турции, пострадавшую от пандемии коронавируса.
Министр транспорта и инфраструктуры Адиль Караисмаилоглу, а вместе с ним и сам Эрдоган раскрыли некоторые детали по реализации строительства канала «Стамбул». Так, по их словам, этот проект обойдется Анкаре примерно в $15 млрд, из них около $1,4 млрд уйдет на строительство мостов. Расходы планируется покрыть в течение десяти лет за счет транзитных сборов.
Однако финансовые издержки по реализации этого проекта вызывают в Турции серьезные споры. На недавней конференции во Франции девелоперы оценили реальную итоговую стоимость проекта в $65 млрд, что на $50 млрд больше суммы, заявленной Эрдоганом. При этом, полностью источники финансирования канала «Стамбул» пока неизвестны. Некоторые банки отказываются от проекта из-за того, что подписали поддерживаемые ООН принципы ответственного банковского дела, которые призывают избегать причинения вреда людям и планете (а строительство нового канала называют очень вредным для экологии). Поэтому Турция обсуждает участие инвесторов из Китая и Катара, появляются даже сообщения о возможной покупке земли поблизости от канала Биллом Гейтсом.
Со строительством канала «Стамбул» Турция надеется заработать на транзите кораблей через него, так как по ныне существующей трасе через Босфор международные суда пока могут проходить бесплатно. По Суэцкому каналу ежедневно проходят 50 судов, что приносит Египту $6 млрд транзитных пошлин в год. По Босфору же за день проходит вдвое больше судов, но Турции это никакой прибыли не приносит, так как, в отличие от Суэцкого канала, Босфор — свободный международный морской путь, хотя он и располагается в территориальных водах Турции. Так было определено по конвенции Монтрё для обоих турецких проливов, Босфора и Дарданелл, в 1936 году.
Самым выгодным способом финансирования проекта в Анкаре изучается закладывание в залог ожидаемых транзитных пошлин. Однако, пока действует конвенция Монтрё, поступать они не начнут, потому что, пока корабли могут свободно проходить по Босфору, они не станут добровольно выбирать дорогой путь через новый канал, отмечает изданию Frankfurter Allgemeine бывший германский посол Митат Ренде. По его словам, было бы большой ошибкой выходить из конвенции Монтрё: если она прекратит действовать, вступит в силу соглашение ООН о проливах 1982 года, а Турция его никогда не подписывала. Кроме того, попытка перенаправить коммерческое движение судов из Босфора в оплачиваемый проход по каналу «Стамбул» может привести к стратегическому ущербу для Турции, так как, если проход между Чёрным и Мраморным морями в будущем подорожает, более экономически выгодными станут другие маршруты.
По оценке ряда экспертов, запуск проекта приобретает особое значение на фоне происходящего в последнее время падения рейтинга в стране Эрдогана и правящей Партии справедливости. Так, по последним данным Евразийского центра изучения общественного мнения (АКАМ), нынешнего турецкого лидера уверенно обходят два его основных конкурента — мэр Стамбула Экрем Имамоглу и мэр Анкары Мансур Яваш. Так, во втором туре президентских выборов за главу Стамбула были бы готовы проголосовать 49,6% избирателей (за президента — 34,7%). Что же касается соотношения поддержки потенциальными избирателями Яваша и Эрдогана в гипотетическом втором туре, то оно могло бы выглядеть как 48,2% и 32% голосов соответственно.
Примечательно, что внутри Турции проект вызывает горячие споры, прежде всего из-за экономической целесообразности и вопросов соблюдения конвенции Монтрё о статусе проливов Босфор и Дарданеллы. Кроме того, специалисты прогнозируют серьезные экологические проблемы, прежде всего, связанные с рисками для питьевых источников Стамбула, из-за чего многие банки отказались финансировать данный проект. Да и чисто экономически канал «Стамбул» выглядит больше затратным, чем прибыльным.
С учетом растущих в турецком обществе сомнений, лидер оппозиционной «Хорошей партии» (İYİ) Турции Мерал Акшенер призвала 30 июня власти страны провести всенародный референдум для принятия решения о строительстве искусственного канала «Стамбул», сообщает Hürriyet Daily News.
Владимир Одинцов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».