В мае 2021 г. президент Южной Кореи совершил очередной визит в Америку, посетив новоизбранного президента Байдена на фоне ряда внутриполитических проблем и продолжения американо-китайского противостояния.
В преддверии визита журналисты и эксперты РК очертили целый ряд проблем, которые должны были бы стать предметом обсуждения президентов. Первая проблема, как ни странно, – не Северная Корея, а потенциальная помощь Соединённых Штатов Югу вакцинами, а в идеале – более серьёзное сотрудничество на этой почте. Как отметил глава администрации Мун Чжэ Ина по вопросам политики Ли Хо Сын, «США обладают оригинальными технологиями и материалами для вакцинирования, в то время как Южная Корея обладает биологическим производственным потенциалом № 2 в мире». Таким образом, благодаря партнёрству Южная Корея может стать глобальным центром производства вакцины, что может иметь далеко идущие экономические последствия, поскольку есть предположение, что Covid-19 вошёл в нашу жизнь так же плотно, как грипп. Несмотря на высокие по международным меркам темпы вакцинации, консервативная оппозиция довольно сильно критикует Мун Чжэ Ина за то, что всё происходит недостаточно быстро и недостаточно успешно, и особенно с точки зрения получения вакцин из Штатов (пусть и с последующим возвратом). В этом контексте в начале мая бывший председатель консервативной партии Хван Гё Ан, намеревающийся вернуться в политику, посетил США и активно вёл переговоры с местными политическими и деловым кругами. Целью переговоров было предоставление вакцины.
Вторая тема – экономические связи между двумя странами, и отнюдь не случайно Муна сопровождала целая группа влиятельных бизнесменов. Председатель SK Group и глава Корейской торгово-промышленной палаты Чхэ Тхэ Вон, вице-председатель Samsung Electronics Ким Ки Нам и генеральный директор LG Energy Solution Ким Чжон Хён. Здесь нельзя не отметить, как поменялась позиция Сеула в зависимости от американского курса. На каком-то этапе частично благодаря противостоянию с компанией «Самсунг» Мун провозгласил лозунг «No Memory Korea», предполагающий отказ от ставки на выпуск полупроводников и с высокой вероятностью это было связано с попыткой окоротить главу «Самсунг» Ли Чже Ёна. Но, как только президент Байден заговорил о важности производства полупроводников на фоне глобальной нехватки чипов, Мун немедленно заявил о поддержке данного сектора и назвал его «национальной стратегической отраслью».
Третья тема – действительно, КНДР. Здесь предполагалось, что Мун Чжэ Ин будет пытаться уговорить Байдена сохранять текущий уровень отношений и, что самое важное, не отступать от признания Сингапурской декларации 2018 года. В целом это не очень большой удар по американской позиции, поскольку из четырёх пунктов декларации три представляли собой общие слова с довольно широкой трактовкой, а последний пункт, касавшийся возвращения останков американских военнослужащих, был в значительной мере выполнен.
Тем более, что идею поддержки этого документа высказывали и американские политики и эксперты наподобие Курта Кэмпбелла. Левые СМИ отмечали, что было бы идеально, если бы Мун не только убедил Байден не оставить в неприкосновенности итоги курса Трампа, но и добился формального окончания Корейской войны.
17 мая МИД опровергло сообщения газеты Maeil о том, что РК обещалась улучшить отношения с Японией в обмен на то, что Соединённые Штаты не откажутся от Сингапурской декларации. «Это сообщение не только не соответствует действительности, но и является злонамеренным». Поэтому корейско-японские отношения можно было бы назвать четвёртой темой, поскольку Байден активно пытается помирить Сеул и Токио, скорее придерживаясь японской точки зрения на то, что все финансовые вопросы были урегулированы соглашениями 1965 и 2015 годов.
С четвёртым вопросом тесно связан и пятый – потенциальное участие РК в организуемых Америкой региональных альянсах наподобие QUAD. С точки зрения автора, несмотря на демонстрацию независимой политики, Сеул не сможет в итоге не присоединиться к ним, но хотелось бы получить определённые гарантии. Возможно, именно поэтому корейские бизнесмены будут оговаривать варианты инвестиций в США, которые бы восполнили выгоду, неизбежно упущенную после того, как в ответ на присоединение к QUAD Китай введёт против Южной Кореи формальные или неформальные санкции, аналогичные или превосходящие те, что вводились после размещения на территории РК американской ПРО THAAD.
Не исключалось, что Мун и Байден будут обсуждать вопросы прав человека применительно к КНДР.
По обычаю, накануне визита в РК была написана масса статей с рекомендациями, что должен и чего не должен делать президент, и каждая отражала политическую повестку автора. Консерваторы требовали солидаризироваться с американским курсом, не верить Северу и присоединяться к «четвёрке», развивая объединённые возможности двух стран, а более левые политики типа Мун Чжон Ина предлагали сделать упор на сотрудничество в области борьбы с коронавирусом, за экологию, за научно-технические обмены и т.п. Впрочем, о том, что саммит должен быть посвящён не Северной Корее, а вакцине и чипам, писали даже такие консервативные издания, как «Чунан ильбо». На фоне пандемии и американо-китайского противостояния и то, и другое превратилось в «стратегический актив».
Не обошлось и без утверждений о том, что на фоне саммита КНДР обязательно устроит какую-нибудь особо жёсткую провокацию.
За день до визита стала известна развёрнутая программа мероприятия. С точки зрения автора, церемониальных и протокольных событий в ней было больше, чем конкретного общения.
Собственно саммит происходил 21 мая, причём перед переговорами с Байденом Мун Чжэ Ин был приглашён американским президентом на торжественное вручение почётной медали Белого дома 94-летнему ветерану Корейской войны. Это произошло перед началом саммита и выглядело дополнительной демонстрацией верности альянсу, тем более что Мун стал первым иностранным лидером, который посетил подобную церемонию. До собственно Байдена южнокорейский лидер встречается с вице-президентом Камалой Харрис: стороны договорились о необходимости расширения двустороннего альянса. Мун отметил, что администрация Байдена, оказывается, тесно сотрудничала с Голубым домом в контексте пересмотра стратегии в отношении Пхеньяна. Хотя вообще-то из СМИ и хроники визитов скорее складывалось ощущение, что корейскую сторону скорее ставили перед фактом, минимально учитывая её пожелания. Кроме того, политика Байдена в отношении КНДР в том виде, в каком её объявили, даёт весьма широкий арсенал методов, поскольку скорее было сказано, что это НЕ будет заигрывание в стиле Трампа или стратегическое терпение в стиле Обамы. Интереснее то, что Мун и Харрис подчеркнули важность двустороннего альянса не только в Индо-Тихоокеанском регионе, но и во всём мире.
Затем Мун довольно долго разговаривал с Байденом, после чего состоялась пресс-конференция. Однако отдельным документом было развернутое совместное заявление двух президентов, которое как бы подводило итоги визита. Было ли оно написано заранее или стало итогом текущих переговоров – хороший вопрос, так как в отличие от Трампа, Байден не сторонник подхода top—down. Общее время личной встречи заняло 171 минуту, а всего южнокорейский лидер пробыл в Белом доме 5 часов 40 минут. Утверждается, что это было примерно на час дольше, чем планировалось.
Таким образом, собственно переговорам был посвящён один день. Без мелких инцидентов не обошлось. На церемонии вручения медали Байден сначала назвал Муна премьер-министром, однако когда он обратился к нему напрямую, президента РК проименовали правильно.
Южнокорейские СМИ, как обычно, уделяли внимание глубокому символизму протокола, который должен был иллюстрировать то, что Мун был более желанным партнёром для Байдена, чем Суга: и встречались они без масок, и время обеда было больше. Однако надо отметить, что визит действительно прошёл взаимовыгодно и, по мнению автора, вогнал ещё пару гвоздей в крышку гроба представлений о том, что Мун – «идейный антиамериканист и продался Китаю».
Теперь посмотрим, что было достигнуто Муном по каждому из направлений и чем, возможно, за эти успехи было заплачено. Благо, по словам Муна, это был «самый лучший саммит, с самыми лучшими результатами».
Помощь вакцинами. Помощь по линии вакцин Мун в целом выбил, хотя надо отметить, что 20 мая Джен Псаки подтвердила, что США будут распределять вакцины по всему миру. Важным достижением является и заявление Байдена, что США обеспечат полную вакцинацию всех южнокорейских военнослужащих, которых насчитывается 550 000 человек, и вступит в глобальное партнёрство с Сеулом по глобальным поставкам вакцин для оперативного реагирования на инфекционные заболевания. Помимо этого, 22 мая Samsung Biologics подписала соглашение о выпуске в РК вакцины Moderna. Подписание состоялось в присутствии президента и это уже четвертая вакцина, которая будет производиться в РК после AstraZeneca, Novavax и Спутника V.
Учитывая, что в настоящее время население страны составляет около 50 млн. человек, вопрос антиковидной помощи Мун решил скорее удачно.
Впрочем, автору важнее кажется то, что стороны дали обязательства работать над укреплением и реформированием ВОЗ. Это весьма важно, поскольку данную структуру нередко упрекают в том, что она занимает излишне прокитайскую позицию.
Экономическое сотрудничество. Четыре крупных компании, включая Samsung и SK объявили о готовности инвестировать в предприятия по производству микросхем, электромобилей и аккумуляторных батарей на территории США более 35 млрд. долларов США (Samsung Electronics – 17 млрд., LG Energy Solution и SK Innovation – около 14 млрд., Hyundai Motor – 7,4 млрд., SK Hynix – 1 млрд.).
Стороны договорились, что будут совместно работать над созданием стабильных цепочек поставок полупроводников, чипов, медицинских принадлежностей, экологически чистых аккумуляторов, фармацевтических препаратов и других «критически важных материалов».
Обсуждались расширение взаимодействия в реформировании ВТО, а также взаимные инвестиции и разработки, углубление кооперации в целях создания устойчивых цепочек поставок в таких направлениях как полупроводники, аккумуляторные батареи для электромобилей, новые материалы, фармацевтика, водородное топливо, улавливание и хранение углерода, искусственный интеллект, 5G, 6G, квантовые и биотехнологии, open-RAN.
Любопытно, что в рамках экономического сотрудничества стороны объявили о его расширении и в секторе ядерной энергетики, включая совместное участие в строительстве АЭС. Это тоже момент существенной важности. Доселе Мун довольно громко заявлял об экологической основе своей политики по ядерной отрасли и о курсе, направленном на максимальное снижение доли АЭС за счёт возобновляемых источников энергии.
Оттого решение Муном вопросов экономического сотрудничества можно считать успешным, хотя пока речь идёт лишь о предварительных договорённостях и протоколах о намерениях.
Северокорейский вопрос. Формулировки были довольно округлыми. Соединённые Штаты готовы дипломатически взаимодействовать с Северной Кореей, чтобы предпринять практические шаги по полной денуклеаризации Корейского полуострова.
Здесь сразу можно обратить внимание на смешанную формулировку. С одной стороны, про денуклеаризацию всего полуострова, а не только КНДР, говорят скорее южнокорейские левые и вместе с ними – Китай и Россия. С другой, сохраняется сам термин «полная денуклеаризация». С третей, совместное заявление призывает к полной реализации соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН, что, в общем-то, не оставляет сомнений в том, какую итоговую цель предполагают США. Тем не менее, Мун поприветствовал формирование политики США в отношении Севера, а Байден выразил поддержку межкорейскому диалогу. Кроме того, стороны, с одной стороны, были согласны работать над улучшением ситуации с правами человека, а с другой, дали обязательства «продолжать оказывать содействие гуманитарной помощью наиболее нуждающимся северокорейцам». Также была подчёркнута готовность содействовать воссоединению разделённых семей.
В ходе саммита Байден заявил, что может встретиться с северокорейским лидером, и это вызвало ажиотаж среди комментаторов, похоже, не дочитавших заявление до конца. Ибо, по мнению Байдена, встреча была бы возможно в случае, если «Ким возьмёт на себя серьёзные обязательства обсудить отказ от своих ядерных амбиций, которые также должны быть проверены в ходе переговоров перед встречей». В таком формате это означает только тогда, когда Ким будет готов капитулировать и убедит в этом Вашингтон.
СМИ РК отметили, что во время пресс-конференции Байден не упомянул Сингапурскую декларацию, но в совместном заявлении упоминалось, что дипломатия и диалог будут основаны на предыдущих обязательствах, таких как Пханмунчжомская и Сингапурская декларации.
Тема прав человека тоже была затронута в совместном заявлении, и анонимные источники утверждают, что Мун согласился включить в текст вопрос о правах человека в КНДР в обмен на упоминание Пханмунчжомской и Сингапурской декларации.
Тем не менее, похоже, что курс Байдена в отношении КНДР будет в заметной степени прагматическим. Он назначил главным переговорщиком с КНДР спецпосланника по Северной Корее, безусловно компетентного и не принадлежащего к числу ястребов, специалиста Сона Кима, который был послом США в РК и американским представителем на шестисторонних переговорах.
Эксперты в США и не только также согласились с мыслью о том, что назначение Сона Кима отражает приверженность к дипломатическому пути решения проблемы.
Поэтому в целом сложно утверждать, удалось ли сторонам достичь консенсуса по северокорейской проблеме, зато точно можно заметить демонстрацию этого консенсуса на публике.
Отношения Сеула и Токио. 21 мая Джен Псаки отметила, что РК и США могут иметь взгляды на некоторые аспекты американо-китайских отношений, и «это будет частью нашей дискуссии». Кроме того, Паски отметила, что «мы продолжаем продвигать расширенное трёхстороннее сотрудничество».
Во время пресс-конференции Байден упомянул, что он и Мун обсуждали укрепление сотрудничества с региональными партнёрами, включая QUAD и трёхстороннее сотрудничество с Японией, значимость которого названа фундаментальной. Автор считает, что для оценки последствий договорённостей в этой области будет проще смотреть на динамику развития связей Сеула и Токио.
QUAD и иные вопросы военного сотрудничества. 20 мая Джен Псаки официально исключила возможность того, что Байден попросит Южную Корею присоединиться к QUAD и в целом данная тематика не педалировалась. Тему передачи Сеулу права оперативного командования в военное время (OPCON) тоже подтвердили, но с учётом конкретных условий.
Однако в совместном заявлении президенты отметили, что их подход к Индо-Тихоокеанскому региону основан на общих ценностях, и обещали работать над согласованием новой южной политики РК и американской политики в этой направлении. В этом контексте «Соединенные Штаты и Республика Корея также подтверждают поддержку расширения сотрудничества с тихоокеанскими островными странами и признают важность открытой, транспарентной и инклюзивной региональной многосторонности, включая QUAD». При этом было специально подчёркнуто, что стороны обязуются поддерживать свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион, совместно развивать отношения со странами АСЕАН, подчёркивают важность сохранения мира и стабильности в Тайваньском проливе и как демократические страны будут продвигать концепцию прав человека и верховенство закона. Толстый намёк в сторону Китая здесь очевиден, однако напрямую об этом сказано не было. Зато стороны раскритиковали ситуацию в Мьянме.
Кроме того, по словам Мун Чжэ Ина, стороны договорились «более тесно сотрудничать по вопросам безопасности в Тайваньском проливе».
Наконец, стороны обязались продолжать бороться с изменениями климата и в этом свете поставили задачу достичь к 2030 году нуля выбросов парниковых газов и развивать иные формы климатической и экологической повестки. Ещё стороны, разумеется, выступили за сотрудничество в области прав женщин, кибербезопасности, освоения космоса, миграции и прочей борьбе за всё хорошее против всего плохого.
А вот совсем неожиданной темой, которая не всплывала в повестке предварительных обсуждений и которую автор считает главным итогом визита, была ликвидация американо-южнокорейского соглашения, устанавливающего ограничения на возможности Сеула по разработке и обладанию баллистических ракет дальностью свыше 800 км. При этом снятие ракетных ограничений было позиционировано как следствие тесной координации по вопросам, связанным с глобальным нераспространением.
Об этой теме мы, возможно, поговорим отдельно, потому что это не просто кость, кинутая Сеулу в обмен на сотрудничество, а серьёзная заявка на существенный рывок в ракетном потенциале Сеула. Реакция Севера на этот шаг может очень серьёзно охладить межкорейские отношения и усилить напряжённость на полуострове.
Возвращаясь домой, Мун написал в социальных сетях, что исход переговоров не мог быть лучше и что США попытались понять корейскую позицию по обсуждённым вопросам и отразить её в соглашениях. Главным подарком Мун отметил американское соглашение предоставить Южной Корее вакцины и двустороннее сотрудничество по вакцинам вообще. Ещё одним подарком, на взгляд Муна, было то, что как раз во время визита Байден назначил спецпосланника по Северной Корее. Разговоры об этом жесте шли давно, но важно то, что этим спецпосланником стал Сон Ким, способный разговаривать с северокорейцами без переводчика.
Если же подводить итоги с точки зрения автора, то в течение визита мы видели бесспорную демонстрацию корейской стороной того, что Сеул является близким и верными союзником Вашингтона. Разногласия, если они и есть, основополагающих моментов не касаются. Всё это должно стать ясным посланием для остальных стран региона. Не случайно ряд экспертов отметили, что визит может «ознаменовать поворотный момент с точки зрения выбора РК в американо-китайской конкуренции».
Понятно, что пилюлю пытались подсластить, и министр иностранных дел Чон Ый Ён заявил, что РК не выбирает сторону, а стремится к гармоничным отношениям с обеими сверхдержавами. Однако понятно, что, поскольку администрация Байдена, видимо, избегает прямой конфронтации с Китаем, она нуждается в группе союзников, которые могут внести свой вклад в экономику США с тем, чтобы перестроить цепочки поставок для важнейших отраслей промышленности, чтобы избежать зависимости от Китая.
Что получили от саммита обе стороны? — Мун получил первую помощь вакцинами и возможность заявить внутренней аудитории, что его популистская политика в какой-то мере повлияла на формирование американского курса в отношении КНДР. Кроме того, снятие ракетных ограничений – это тоже подарок, пусть и весьма специфический. Новый виток экономического сотрудничества двух стран представляется автору вполне взаимовыгодным.
Байден же получил, бесспорно, важную помощь в перспективном техническом обеспечении антикитайского альянса. Серия соглашений довольно жёстко привязала Южную Корею к США, и помощь, которая будет оказана, может дать Китаю больше проблем, чем символическое присоединение Южной Кореи к QUAD. По сути, после такого объёма южнокорейских инвестиций в американскую экономику представление о том, что «Южная Корея сосредоточена на своём партнёрстве с США в области безопасности и с Китаем в области экономики», может оказаться явно неверным.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
