В конце марта 2021 года Северная Корея осуществила серию пусков ракет малой дальности, которую поспешили объявить началом нового межкорейского обострения.
Вначале, 20 или 21 марта, КНДР провела пуск крылатых, вероятно, противокорабельных ракет. Это было первое ракетное испытание Северной Кореи с 14 апреля 2020 года, когда она запустила несколько крылатых ракет малой дальности в Восточное море накануне дня рождения покойного Ким Ир Сена и всеобщих выборов в Южной Корее.
Сообщили об этом 23 марта с некоторой задержкой и без особенного ажиотажа. Представители как Сеула, так и Вашингтона отметили, что подобная практика является обычной для Севера и не подпадает под нарушение резолюций Совбеза ООН, запрещающих использование баллистических ракет. Президент США Джо Байден сказал, что «ничего особенного не изменилось», а высокопоставленные американские чиновники отметили, что «мы не считаем, что в наших интересах раздувать эти вещи в обстоятельствах, в которых мы рассматривали бы эти действия как часть нормального набора напряженной военной обстановки, как мы видим на Корейском полуострове».
Тем не менее южнокорейские эксперты сразу отметили, что дело может не ограничиться только этим. Южнокорейские консервативные СМИ и депутат-консерватор Ха Тхэ Гён даже успели раскритиковать администрацию Мун Чжэ Ина за то, что, зная про обстрелы, власти не стали предавать их огласке.
По мнению американского специалиста Гарри Казианиса, у Севера есть ощущение, что администрация Байдена намерена увеличить давление на Пхеньян и что любое ракетное испытание вне зависимости от масштаба надо рассматривать как сигнал Байдену, призванный говорить, что военные возможности КНДР возрастают.
Благо пуски прошли на фоне новостей о том, что новая администрация США проводит всесторонний обзор своей политики в отношении КНДР, который приведёт к новому подходу, и ожидается, что этот новый подход будет более жёстким по сравнению с курсом Трампа, который в последние годы своего правления де-факто поставил процесс на паузу. Тем более что, по мнению американского военного аналитика Анкита Панды, со временем крылатые ракеты КНДР тоже могут нести ядерное оружие.
25 марта КНДР запустила две ракеты малой дальности, и южнокорейские СМИ специально отмечали, что речь идёт о баллистических ракетах, пуски которых запрещены резолюциями СБ ООН. Последний пуск ракет малой дальности состоялся в марте 2020 года.
Как сообщает ЦТАК, «надежность улучшенной версии твердотопливного двигателя была подтверждена несколькими наземными реактивными испытаниями двигателей и их испытательными стрельбами, а также были вновь подтверждены нерегулярные орбитальные особенности режима полета с низкой высотой скольжения типа прыжка, уже примененного к другим управляемым снарядам». Вероятно, речь идёт о разделяющейся головной части и о том, что новые ракеты показали т.н. манёвр подтягивания — вместо того, чтобы следовать параболической траектории, они маневрируют, что затрудняет перехват.
Изображения, опубликованные в «Нодон синмун», показали новую ракету малой дальности, и эксперты издания NKNews считают, что это была та же ракета, которая была продемонстрирована на январском военном параде: улучшенная версия ракеты KN-23, известная также как «Кимскандер». Российский военный эксперт Владимир Хрусталёв тоже полагает, что перед нами более мощная ракета, являющаяся аналогом южнокорейской «Хёнму-4». Как считают южнокорейские эксперты, новые KN-23 могут нести тактические ядерные боезаряды. Утверждается, что если снизить вес боевой части ракеты, то её можно использовать как ракету не малой, а средней дальности. Это, однако, пока предположение.
Тут уже настало время высказывать озабоченность. 26 марта Мун Чжэ Ин назвал «ракетные провокации» Северной Кореи «нежелательными».
Джо Байден тоже ответил уже по-другому: «Позвольте мне сказать, что, во-первых, резолюция 1718 ООН была нарушена теми конкретными ракетами, которые были испытаны… Мы консультируемся с нашими союзниками и партнерами, и будут ответные меры, если они решат пойти на эскалацию. Мы ответим соответствующим образом». С похожим заявлением выступил представитель Госдепартамента: «Незаконные ядерные и баллистические ракетные программы Северной Кореи представляют серьезную угрозу международному миру и безопасности и подрывают глобальный режим нераспространения», а также «угрожают региону и всему международному сообществу в целом».
Среди высказавшихся был и глава МИД России Сергей Лавров, который в эти дни находился с визитом в Сеуле. Впрочем, по его мнению, «важно, чтобы все заинтересованные страны предпринимали различные усилия, включая приостановку гонки вооружений и всех видов военной деятельности, для поддержания мира и стабильности в Северо-Восточной Азии, включая Корейский полуостров».
В ответ на реплику Байдена 27 марта Ли Бён Чхоль опубликовал заявление для печати, в котором озвучил довольно понятные вещи. Высказывание американского президента – «логика разбойника» и посягательство на наше право на самооборону: США могут запускать МБР, а «нам, воюющей с ними стороне», нельзя проводить даже испытания тактического оружия. Если Соединённые Штаты имеют право на «оборонительные» учения, направленные на Северную Корею, то мы имеем аналогичное право проводить подобные учения, нацеливаясь на континентальную территорию США. По мнению Ли, «новая администрация США, очевидно, сделала свой первый неверный шаг», и если они дальше будут вести себя так же, то обязательно нарвутся на неприятности, а КНДР будет продолжать наращивать «самую последовательную и подавляющую военную мощь».
28 марта с похожим заявлением выступил глава Департамента МИД КНДР по делам международных организаций Чо Чхоль Су. Он также отметил двойные стандарты, напомнив про американские авиаудары по Сирии и испытательный запуск французской МБР, которые не воспринимаются как угроза миру, требующая рассмотрения в Совбезе ООН. Чо раскритиковал попытки использовать ООН для обострения ситуации на полуострове и завершил своё заявление репликой о том, что «попытка нарушить наше право на самооборону приведёт к адекватным контрмерам».
Завершающим ударом северокорейской полемики стало выступление «первой сестры». 30 марта заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК Трудовой партии Кореи Ким Ё Чжон прошлась по выступлению Муна от 26 марта, где он держал речь на так называемой «памятной церемонии дня защиты Западного моря», заявляя, что чувствует большую тревогу из-за запуска, поскольку северокорейский пуск создал препятствия атмосфере диалога именно в тот момент, когда Юг так старается приложить усилия для возобновления диалога. С точки зрения Ким Ё Чжон, это «апогей наглости», и она припомнила Муну, что президент РК говорил 23 июля 2020 года во время посещения оборонного НИИ, где он расхваливал разработку баллистической ракеты «достаточностью дальности для защиты мира на Корейском полуострове». Ким отметила двойной стандарт: один и тот же запуск баллистической ракеты в зависимости от того, кто его проводит, либо аргумент для мира и диалога, либо повод для тревоги. «Такой цинизм шокирует нас», и заявления Муна похожи на американские, так что он является «американским попугаем».
Тем временем недруги КНДР собирались организовать «правильную реакцию международного сообщества». 29 марта государственный секретарь США Энтони Блинкен заявил, что запуски не смогут повлиять на твёрдую решимость РК, США и Японии уменьшить региональные угрозы. США и два её азиатских союзника едины в своей приверженности денуклеаризации Корейского полуострова. Глава госдепартамента также напомнил позицию Вашингтона о том, что «дестабилизирующие» действия Пхеньяна представляют собой нарушение резолюций Совета Безопасности ООН, запрещающих Северу запускать баллистические ракеты.
30 марта 2021 года СБ ООН по просьбе США собрался на специальное заседание, посвящённое северокорейским пускам. Предложение о созыве данного заседания внесли Франция, Великобритания, а также непостоянные члены Совбеза – Ирландия, Норвегия и Эстония.
Ожидалось, что администрация Байдена будет настаивать на введении дополнительных санкций на заседании Совета Безопасности, и консервативные СМИ Юга немедленно начали писать, что «события резко контрастируют с администрацией Трампа, которая не ввела никаких санкций даже после того, как Северная Корея испытала ракеты более 30 раз после саммита США-Север в Сингапуре в 2018 году. Действия администрации Байдена показывают, что она выполняет свое обещание заставить Северную Корею соблюдать резолюцию ООН, которая строго запрещает все запуски ракет с использованием технологии баллистических ракет» (попутно пиная Муна за то, что если он немедленно не поддержит новый курс США, страна окажется в дипломатической изоляции).
В тот же день представитель министерства обороны РК Пу Сын Чхан сообщил, что РК имеет возможность перехватывать северокорейские ракеты малой дальности, в том числе баллистические. Для перехвата используется система противоракетной обороны РК и США, — добавил он.
Однако, несмотря на воинственные заявления южнокорейских правых, закрытое заседание Совбеза ООН не закончилось ничем. Участники мероприятия выразили озабоченность по поводу пуска, но никакое совместное заявление, не говоря уже о более серьёзных инициативах, принято не было. Само мероприятие заняло всего полчаса. Подробности в СМИ не описывают, и можно предположить, что инициатива США и их союзников, мягко говоря, не встретила понимания.
Подведем итоги. Запуск был ожидаем, поскольку ему предшествовал целый ряд событий, о каждом из которых мы как-нибудь поговорим отдельно. Во-первых, США и РК провели весенние учения, и хотя, по мнению Сеула и Вашингтона, их масштаб был очень урезан, северокорейцы жёстко раскритиковали сам факт. Ким Ё Чжон не особенно стеснялась в выражениях, и хотя Сеулу досталось больше, администрации Байдена намекнули, что лучше оставить Пхеньян в покое, если она хочет спать спокойно все четыре года. Затем Северная Корея разорвала дипломатические отношения с Малайзией после того, как гражданин Севера был экстрадирован в США якобы за то, что покупал предметы роскоши и направлял их в КНДР. Таким образом, северокорейца будет обрабатывать американское следствие. Кроме того, демократы уже начали раскачивать тему прав человека в Северной Корее и планируют назначать по этому поводу специального представителя. И все это на фоне упомянутого выше процесса ревизии внешней политики.
Эти события не могли не заставить Пхеньян показать зубы, — ракетные пуски укладываются в общий тренд отказа от контактов и заявлений официальных лиц о том, что Пхеньян не возобновит переговоры с Вашингтоном, если последний не откажется от враждебной политики в отношении Севера. Однако главное обязательство – не запускать МБР и не проводить ядерные испытания – Ким пока соблюдает, хотя мораторий – отнюдь не официальный документ, а обещание, данное Кимом Трампу.
В связи с этим вопрос заключается в том, ограничится ли Север только этой демонстрацией силы или же нас ждёт что-то большее. Точнее, удержится ли Север в рамках того, что было при Трампе, или эскалация будет повышена – и, скорее, более явной демонстрацией ракетных возможностей.
Среди американских экспертов преобладает пессимизм или, если угодно, реализм. Гарри Казианис полагает, что в качестве ответа на новую политику Байдена северокорейцы в ближайшие месяцы начнут испытывать более продвинутые ракеты и дело может дойти и до ядерных испытаний или пуска МБР. Многие южнокорейские СМИ также полагают, что «режим Ким Чен Ына может вернуться к своей устаревшей тактике балансирования на грани войны в надежде одержать верх над Южной Кореей и США». Дискуссии касаются в основном того, рискнет ли КНДР пройти на действия, чреватые дополнительными санкциями, или вызванная противоэпидемическими мерами блокада и без того настолько закрыла границы, что внешнее эмбарго уже не страшно.
Будем ждать.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
