С учетом геополитической дислокации, пять республик Центральной Азии – Казахстан, Киргизия, Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан – после распада СССР непрерывно находились в зоне особого внимания США, прежде всего в силу стремления Вашингтона разрушить континентальное пространство, естественным путем соединяющее Китай и Россию. Хиллари Клинтон, будучи в свое время госсекретарем США, выражая установку нынешних политических сил в США, заявляла, что не позволит здесь «восстановить СССР», то есть, другими словами, спокойно наблюдать, как республики региона восстанавливают свои силы после разрушительного 1991 года.
Для реализации собственных целей Вашингтоном была создана новая формула C5+1, которая предусматривала расширение центральноазиатской «пятерки» за счет включения в нее Афганистана, чтобы дестабилизация афганского типа автоматически накрыла весь огромный регион ЦА. С учетом географической принадлежности Афганистана к региону и влияния происходящих в этой стране процессов на всю Центральную Азию, страны «пятёрки» в принципе готовы сотрудничать с Кабулом, однако только по тем планам, которые разрабатывают сами, без «благотворительной» помощи США. И только в том случае, когда в Афганистане установится хоть какая-то стабильность.
Одновременно с этим США пытаются внедрить экономические и инвестиционные проекты в противовес России и Китаю, для чего, в частности, была создана площадка «Соглашение по торговле и инвестициям США и Центральной Азии» (TIFA). Ее целью стало откровенное стремление Вашингтона взять под свой политический и экономический контроль центральноазиатские страны. Однако продвигаемые США в рамках форматов С5+1 и TIFA проекты, по оценкам самих центральноазиатских государств, весьма часто противоречат интересам стран ЦА. И таким примером, в частности, могут служить энергетические и экологические проекты, в том числе с участием американской организации «Power the Future», которые, не решая проблемы острой нехватки энергии в менее обеспеченных странах данного региона, направлены откровенно против национальных интересов центральноазиатских республик.
В частности, именно таким оказался активно продвигаемый Вашингтоном в Узбекистане проект по использованию альтернативных источников энергии. Он не только не соответствует политике этой страны по приобретению энергонезависимости, но и утвержденной президентом Узбекистана Концепции развития атомной энергетики на период 2019-2029 гг. А с учетом того, что сфера развития собственной энергетики является одной из основных для региона, такие проекты США выглядят в глазах Узбекистана как осознанное закрытие Вашингтоном для республики всех стратегических возможностей.
В своей центральноазиатской политике Вашингтон особое внимание уделяет Казахстану и Узбекистану. Снижение же интереса США к остальным трем республикам Центральной Азии объясняется откровенно прагматическим подходом Белого дома из-за оценки ограниченных собственных возможностей и неослабевающих позиций России и КНР в Киргизии, Таджикистане и Туркменистане.
Стремление США особо выделить свои отношения в Центральной Азии с Узбекистаном, вне всякого сомнения, обусловлено тем, что эта республика единственная в регионе граничит со всеми остальными, включая и Афганистан. Кроме того, ее выбор в качестве ключевой площадки Центральной Азии может обуславливаться и большим количеством населения здесь.
Однако, как свидетельствуют данные Госкомстата Узбекистана, инвестиционное участие США в основном капитале этой республики за 2019 — 2020 гг. составило менее 3%. А это означает, что, несмотря на стремление Вашингтона продемонстрировать развитие «особых отношений сотрудничества» с этой страной, они не направлены на улучшение жизни узбекских граждан, а на некоторые другие направления «сотрудничества».
Что же касается новой администрации Белого дома, то необходимо отметить, что Джозеф Байден, как, кстати, и остальные президенты США, за всю свою многолетнюю политическую карьеру ни разу не был в регионе Центральной Азии. Во время его избирательной кампании регион Центральной Азии или его отдельные республики не являлись отдельной темой для обсуждения или бурных дебатов. Поэтому можно предположить, что значительного изменения политики США в Центральной Азии в ближайшей перспективе вряд ли стоит ждать. Скорее всего речь будет идти ᴏ реализации уже ранее озвученной стратегии США 2019-2025 гг. по региону.
Поэтому не удивительно, что Вашингтон, демонстрируя стремление укрепить отношения с Казахстаном и Узбекистаном, которые будут превалировать в действиях США в регионе, продолжает активное вмешательство во внутренние дела в Туркменистане, Киргизии и Таджикистане против России и КНР, продвижение сотрудничества здесь с США в сферах, где Вашингтон рассчитывает на свои «конкурентные преимущества».
Подтверждением этому могут служить уже предпринятые конкретные практические шаги со стороны США: 7 января было анонсировано создание Центральноазиатского инвестиционного партнерства между США, Казахстаном и Узбекистаном с намерением привлечь до 1 млрд долларов для частных проектов в течение пяти лет. При этом Казахстан, оставаясь самым крупным торговым американским партнером в регионе (около $2 млрд в год), сохранит свои позиции и при новой администрации Джо Байдена. Что же касается Узбекистана, тот его роль может усилиться за счет афганской тематики в вопросах безопасности, а также стремления Вашингтона сделать его региональным лидером.
Уже сейчас США предпринимают попытки взять под контроль политический и избирательный процесс в странах ЦА, особенно развернув эту работу в Киргизии, чтобы привести во власть лояльных США политиков. Активизация в этом направлении началась еще при прежней администрации Белого дома – в 2019-2020 годах во время подготовки и проведения выборов в Жогорку Кенеш (Агентство США по международному развитию — USAID выделило $2,5 млн на эти выборы, часть из которых была нацелена на поддержку проамериканских кандидатов и информационное сопровождение в их пользу, вторая часть — на создание и деятельность ОФ «Общее дело»). К парламентским выборам 2020 года Вашингтоном в Киргизии был сформирован внушительный политический ресурс: помимо партии «Реформа» Вашингтон делал ставку на ряд других политических объединений – «Ата Мекен», «Социал-демократы», «Бир Бол». Действуя под контролем USAID и посольства США, фонд «Общее дело» формировал предпосылки для дестабилизации поствыборной общественно-политической ситуации в стране. К данной работе были привлечены около тысячи молодых людей из АУЦА, директором которого в начале 2020 года был назначен Эндрю Качинс, который до Бишкека работал в Москве и руководил программой Центра стратегических и международных исследований по России и Евразии (CSIS) – неправительственной организации, являющейся, по сути, аналитическим центром ЦРУ.
Другими словами, Вашингтон будет пытаться продолжать использование апробированной им тактики вмешательства во внутренние дела иностранных государств и организации «цветных революций» в Центральной Азии.
Владимир Одинцов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».