Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш призвал Соединенные Штаты и Иран работать вместе, чтобы выйти из нынешнего тупика в отношении международного ядерного соглашения, но сказал, что не ожидает быстрого результата. Администрация президента Джо Байдена заявила, что готова вернуть США к соглашению после того, как предшественник Дональд Трамп вывел страну из соглашения в 2018 году. Однако Вашингтон и Тегеран ожидают друг от друга, что именно другая сторона сделает первый шаг. «Предстоит проделать большую работу, и вряд ли стоит ожидать немедленного решения», — сказал А.Гутерриш во время пресс-конференции по проблемам Ближнего Востока.
Вполне естественно, что две страны имеют прямо противоположные точки зрения на решение так называемого иранского кризиса и иранской ядерной программы. В самих США считают, что первоочередной задачей администрации Джо Байдена является выход из ядерного тупика с Ираном, поскольку Тегеран неуклонно приближается к тому, чтобы иметь достаточно расщепляющегося материала для ядерного оружия.
Многие эксперты сходятся во мнении, что если президент Джо Байден серьезно настроен присоединиться к СВПД, ему необходимо отменить санкции, введенные в отношении Ирана в качестве меры по укреплению доверия. После неожиданных взлетов и падений, приведших к поражению администрации Д.Трампа, нынешний президент, как ожидается, будет работать над повышением доверия к стране и налаживанием отношений с союзниками. Вашингтон мог бы возобновить ядерную сделку, подписанную Тегераном и мировыми державами в 2015 году, сняв антииранские санкции — действие, которое принесет пользу сторонам СВПД, европейским странам и соседям Ирана.
В этих сложных условиях выбор Джо Байдена в качестве спецпредставителя по Ирану пал на опытного дипломата Роба Малли, что вызвало ожесточенные споры между ястребами и его сторонниками, которые начали яростную кампанию в СМИ, защищая или противодействуя его выбору. Противодействие назначению Р.Малли, бывшего главного советника по Ближнему Востоку на второй срок президента Барака Обамы и нынешнего президента Международной кризисной группы, проистекает из его прошлых позиций по взаимодействию с Ираном, хотя он почти наверняка будет действовать иначе как правительственный чиновник. Фактически быть государственным чиновником — это совсем не то, что руководить неправительственным аналитическим центром, чего не смогли понять противники нового спецпредставителя.
С другой стороны, прогрессисты объединили свои силы, чтобы защитить назначение Р.Малли, как будто он обладает магическим обаянием, чтобы положить конец злонамеренному поведению США в отношении Ирана. Они считают, что те, кто обвиняет Р.Малли в симпатиях к Исламской Республике, не понимают — или не интересуются — истинной дипломатией, которая требует уравновешенного понимания мотивов и знаний другой стороны, которые могут быть приобретены только через диалог. Новый спецпредставитель, по их мнению, это человек, который возродит дипломатию с иранским противником, определит возможные области согласия и разрешения, что приведет к снижению напряженности между Тегераном и Вашингтоном.
Иран, следует подчеркнуть, неоднократно заявлял, что не намерен создавать ядерное оружие. Аятолла Али Хаменеи, лидер Исламской революции, объявил производство, накопление и использование оружия массового уничтожения (ОМУ), включая ядерное оружие, харамом (религиозным запретом). В мае 2019 года, ровно через год после того, как Д.Трамп официально вывел США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и ввел самые суровые санкции против Ирана в соответствии с его кампанией «максимального давления», Исламская Республика объявила, что ее «стратегическое терпение» закончилось, и начала постепенно снимать ограничения со своей ядерной деятельности каждые два месяца. В то время когда Иран объявил, что если стороны СВПД выполнят свои обязательства, Тегеран немедленно отменит свое решение. Согласно СВПД, Ирану поручено ограничить свою ядерную программу в обмен на прекращение экономических и финансовых санкций.
Не видя никаких действий со стороны СВПД по прошествии пяти лет, в декабре иранский парламент принял закон, официально названный «Стратегические действия по снятию санкций и защите прав нации», согласно которому Организация по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) обязана ускорить ядерную деятельность, если санкции США не будут отменены в течение двух месяцев. Ядерный закон предусматривает, что иранское правительство должно принять определенные ядерные меры, такие как повышение уровня обогащения урана до 20% и приостановка добровольного выполнения Дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) через несколько месяцев, если западные стороны не выполнят свои обязательства. В соответствии с одобрением парламента, 4 января иранцы приступили к увеличению обогащения урана до 20% на АЭС в Фордо, и в январе этого года было произведено 17 килограммов 20-процентного урана.
В статье для New York Times 27 января Маджид Тахт Раванчи посол Ирана в Организации Объединенных Наций, выражая точку зрения своего руководства, совершенно открыто сказал: «Окно закрывается. Если новая администрация не выполнит свои обязательства и не снимет санкции в кратчайшие сроки, это уничтожит возможность участия в рамках ядерного соглашения». По мнению иранского руководства, полная и честная отмена санкций создаст новую атмосферу, которая поможет снизить напряженность в регионе и за его пределами. Вместе с тем министерство иностранных дел Ирана отвергло любые новые переговоры или изменения в составе участников ядерной сделки Тегерана с мировыми державами после того, как президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что любые новые переговоры должны включать Саудовскую Аравию. Ядерное соглашение — это многостороннее международное соглашение, ратифицированное резолюцией 2231 Совета Безопасности ООН, которое не подлежит обсуждению, и стороны в нем ясны и неизменны, цитируют государственные СМИ официального представителя МИД Ирана Саида Хатибзаде.
Следует подчеркнуть, что Саудовская Аравия и ее союзник Объединенные Арабские Эмираты заявили, что на этот раз арабские государства Персидского залива должны быть вовлечены в любые переговоры, которые, по их словам, должны также касаться иранской программы баллистических ракет и поддержки Ираном своих доверенных лиц на Ближнем Востоке. Интеллектуальная элита Саудовской Аравии, Кувейта, Катара и ОАЭ опасаются, что географическая близость к Ирану и наличие ряда военных и политических проблем негативно скажутся на безопасности ближневосточных монархий. Беспокойство в Саудовской Аравии и странах ССАГПЗ вызвано в первую очередь тем, что США, по их мнению, могут наладить отношения с Тегераном за счет интересов консервативных монархий Аравии.
США, возможно, приняли тот факт, что Иран не может отказаться от своей ядерной программы, так же, как тот факт, что Иран – это не агрессор, а страна, живущая в столь враждебном окружении (созданном, к слову, при активном участии самих США), что лишь столь весомая угроза как ядерное оружие способно сдержать натиск соседей и западных оппонентов. Но когда Иран и Соединенные Штаты начали громогласно формулировать свои предварительные условия для возобновления ядерной сделки с Ираном 2015 года, Россия, чтобы подтолкнуть обе стороны в позитивному исходу, обратилась к Тегерану и Вашингтону с просьбой решить «проблему» возрождения многостороннего ядерного соглашения. В ходе встречи с министром иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф министр иностранных дел России Сергей Лавров напрямую затронул вопрос о сохранении СВПД в своем вступительном слове, хотя основной темой визита иранского министра в Москву было обсуждение ситуации в спорном регионе Нагорный Карабах.
Согласно заявлению МИД России, в ходе встречи Лавров и Зариф подробно обсудили последние события, связанные с ядерной сделкой с Ираном и констатировали, что позиции их двух стран идентичны и они заинтересованы в ее полном сохранении. Лавров выразил надежду, что «текущие усилия дадут результат и приведут к сохранению СВПД, и что США возобновят полное выполнение указанной резолюции». Он даже сказал, что Россия считает, что все стороны, подписавшие СВПД, возобновят выполнение своих обязательств по ядерной сделке 2015 года.
Виктор Михин, член-корреспондент РАЕН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
