18 ноября 2021 г. президент США Джо Байден заявил, что Вашингтон рассматривает возможность дипломатического бойкота зимних Олимпийских игр 4-20 февраля 2022 года в Пекине. По словам пресс-секретаря Белого дома Джен Псаки, возможность бойкота связана с опасениями по поводу нарушений прав уйгуров в Синьцзяне.
Дипломатический бойкот означает, что США не отправят официальную правительственную делегацию в Пекин, но позволят американским спортсменам участвовать в соревнованиях.
В ответ официальный представитель МИД Китая Чжао Лицзянь обвинил администрацию Байдена в нарушении олимпийского духа. Он отверг обвинения США в геноциде, принудительном труде и других нарушениях прав человека, направленных против уйгуров и других мусульманских меньшинств. Global Times и Жэньминь жибао также отметили, что «антикитайские силы объединяются, чтобы создать проблемы Китаю», но Олимпиада «станет не только всесторонним стресс-тестом для способности Китая реагировать на различные кризисы, но и катализатором роста менталитета Китая как крупной державы».
Подобная коллизия снова подсветила место Республики Корея в противостоянии США и Китая. Англоязычные СМИ РК отметили, что «Китаю необходимо уделять больше внимания растущим призывам международного сообщества прекратить широко распространенные нарушения прав человека». С другой стороны указывается, что «для Байдена и Си было бы лучше достичь компромисса, чтобы не допустить превращения пекинской Олимпиады в политическую горячую точку» как повторения Московской Олимпиады 1980 года, которую США бойкотировали из-за вторжения Советского Союза в Афганистан в 1979 году, после чего Советский Союз отказался направить свою делегацию на Олимпийские игры 1984 года в Лос-Анджелесе. В других материалах отмечалось, что «администрации Муна необходимо пересмотреть давнюю политику страны, заключающуюся в том, чтобы полагаться на США в вопросах безопасности и зависеть от Китая в вопросах экономического роста».
26 ноября 2021 г. официальный представитель министерства иностранных дел РК на условиях анонимности сообщил, что Южная Корея не получала от Соединенных Штатов никаких запросов о консультациях по поводу возможного дипломатического бойкота игр в Пекине. При этом чиновник подтвердил надежду Сеула на то, что Олимпийские игры в Пекине станут «поворотным моментом» для улучшения межкорейских отношений.
7 декабря правительство Южной Кореи подтвердило свою принципиальную поддержку зимних Олимпийских игр в Пекине в 2022 году. Сеул, однако, не стал уточнять, планирует ли он направить на игры правительственную делегацию.
Одновременно представитель министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбинь заявил, что Сеул и Пекин «поддерживают друг друга в проведении Олимпийских игр, что демонстрирует дружественные отношения сотрудничества между нашими двумя странами и образ жизни большой олимпийской семьи». Что же до бойкотов других стран, Ван отметил, что «никому не будет дела до того, приедут они или нет», поскольку они «никак не повлияют на Олимпийские игры, которые будут успешно проведены Пекином».
9 декабря стартовал возглавляемый президентом США Джо Байденом первый Саммит за демократию, в котором приняли участие лидеры и высокопоставленные должностные лица 110 стран мира. На повестке дня — борьба с авторитаризмом и коррупцией, а также защита прав человека, и в своей вступительной речи глава Белого дома подверг критике «внешнее давление автократов, которые стремятся экспортировать своё влияние и усилить свою репрессивную политику и практику». Антикитайская и антироссийская направленность данного мероприятия видна невооруженным глазом.
Мун Чжэ Ин, разумеется, выступил с проникновенной речью: РК будет вносить свой вклад в усилия по продвижению демократии в Азии, основываясь на своём опыте экономического развития и построения демократического государства.
13 декабря в ходе визита в Австралию Мун Чжэ Ин подтвердил, что РК не рассматривает возможность дипломатического бойкота игр в Пекине. Южнокорейский лидер подчеркнул, что ни США, ни какая-либо другая страна не просили Сеул присоединиться к бойкоту. Кроме того, Мун отметил, что его визит в Австралию не имеет ничего общего с позицией Вашингтона в отношении Пекина. Союз с США является основой дипломатии и национальной безопасности РК, но с экономической точки зрения отношения с Китаем также очень важны.
15 декабря старший секретарь президента по связям с общественностью Пак Су Хён отметил, что РК обязана проявить особый интерес к зимним Олимпийским играм в Пекине, будучи страной-хозяйкой предыдущих Игр. Пак добавил, что решение об участии президента страны Мун Чжэ Ина в церемонии открытия Игр будет принято позднее с учётом различных факторов и строго в национальных интересах, выразив надежду на то, что Вашингтон поймёт позицию Сеула как предыдущей принимающей страны.
Создается впечатление, что Сеул пошел против Вашингтона, но на взгляд автора, подобное демонстративное противостояние в данном вопросе связано с двумя причинами.
Во-первых, по имеющимся сведениям, в Сеуле активно рассчитывали на прорыв в усилиях по оживлению мирного процесса в Корее после Олимпийских игр в Пекине, аналогичный тому, что был после игр в Пхенчхане в 2018 году. Дескать, на столь знаковое мероприятие может приехать Ким Чен Ын и на полях Олимпиады лидеры Севера и Юга проведут ещё один саммит или даже торжественно объявят о завершении Корейской войны 1950-53гг.
Правда, случись такой саммит, толку от него будет как от мероприятия 2007 года, когда Но Му Хён встречался с Ким Чен Иром также практически в самом конце своего президентского срока. И хотя среди итогов саммита было много интересных и достойных идей, экспертам было понятно, что претворять в жизнь эти решения будет уже следующий президент. Но Му Хён рассчитывал, что подобное патетическое мероприятие повысит шансы его лагеря на победу в президентских выборах, но рейтинг демократов это не подняло, а пришедший к власти консерватор Ли Мен Бак обнулил достигнутые на саммите договорённости при первой же возможности.
Вторая причина заключается в том, что меньше чем за три месяца до конца своего срока Мун Чжэ Ин является хромой уткой, которая может позволить себе демонстративные действия, за которые его уже нет смысла наказывать. Зато ему очень важно, чтобы его запомнили, как человека, который противостоял американскому курсу, ибо в конце президентского срока, Мун должен думать о том, как обеспечить себе достойную старость.
Во многом благодаря его собственным действиям, быть экс-президентом в Корее – весьма опасно. Преемники найдут способ тебя посадить, а Мун, как хороший мастер «игры престолов», не собирается ни прыгать со скалы как Но Му Хён, ни садиться в тюрьму как Пак Кын Хе или Ли Мен Бак. Поэтому мы зарабатываем очки для того, чтобы, если к власти придут левые, сажать такого демократа из демократов было моветоном, а если к власти придут правые, то их основания для ареста и осуждения можно будет выдать за политическую месть.
Разумеется, консервативная оппозиция накинулась на президента. Этот взгляд хорошо отражает статья в «Чунъан ильбо», одной из ведущих консервативных газет. Конечно, дипломатический бойкот Игр — очень трудное решение, но усадить северокорейского лидера за стол переговоров это все равно не поможет. «Администрация Муна должна пробудиться от своей несбыточной мечты о том, что она может решить проблемы Корейского полуострова с помощью дипломатического трюка в Пекине». Заявление Муна о том, что его правительство не рассматривает возможность дипломатического бойкота игр, газета назвала опрометчивым и неожиданно привела в пример Японию, где ни один лидер не прояснил позицию Токио в отношении бойкота, но в новостях сообщалось, что правительство решило направить в Пекин депутата парламента, который возглавлял организационный комитет Олимпийских и Паралимпийских игр в Токио. Это позволило и формально согласиться с бойкотом и сохранить лицо.
Более центристская «Корея таймс» напоминает, что во время зимних Олимпийских игр 2018 года в Пхёнчхане Китай направил туда спецпосланника высокого ранга, а потому «правительство должно принять мудрое и взвешенное решение по олимпийскому вопросу, основанное на принципе поощрения взаимной выгоды и полной защиты наших национальных интересов». Отмечается, что Сеулу все труднее продолжать балансировать между США, своим союзником в области безопасности, и Китаем, своим крупнейшим торговым партнером. Республика Корея не может ни пожертвовать своим союзом в области безопасности с США ради экономического партнерства с Китаем, ни поступиться своими экономическими интересами ради своей безопасности. Но администрация Байдена поставила проблему прав человека в центр своей внешней политики, чтобы усилить давление на Пекин, педалируя темы нарушений прав человека в Синьцзяне, подавления свободы в Гонконге, угрозы Тайваню и территориальных споров в Южно-Китайском море. В такой ситуации «Мун также должен проявить реалистичный и практичный подход к своему стремлению официально объявить о прекращении корейской войны, чтобы помочь улучшить межкорейские связи и возобновить зашедшие в тупик переговоры о денуклеаризации между Пхеньяном и Вашингтоном». Например, «следуя более ранним прецедентам, Южная Корея может направить министра культуры, спорта и туризма Хван Хи в качестве представителя страны на Игры, но это может измениться в зависимости от решения Муна».
Но, по мнению автора, все подобные заявления являются частью ритуалов, после которых Сеул привычно «сядет на американский стул», как он делал ранее. Вспомним, как в начале торговой войны с Японией РК грозно обещала разорвать соглашение об обмене разведданными (GSOMIA), но в последний момент отыграла назад. Вспомним, как Республика Корея отказалась от участия своих вооруженных сил в антииранской коалиции, а потом сфера действий южнокорейского контингента, который боролся с сомалийскими пиратами, внезапно расширилась, и де-факто он оказался в одном блоке с кораблями США. Вспомним, что с американскими президентами Мун встречался больше, чем любой президент-консерватор. Вспомним «саммит демократии», на котором Мун подчёркивал, насколько его страна предана идеалам той повестки, которую администрация Байдена выдаёт за «общечеловеческие ценности».
Как уже отмечал автор, везде один и тот же паттерн. Возникает некий вызов, следствия из которого не выглядят приятными для корейской политики или экономики. Президент Мун и его окружение делают по этому поводу ряд громких заявлений, но в итоге Сеул делает всё, что его просили, но при этом то, что «на стул сели не прямо, а боком», позиционируется как важная внешнеполитическая победа и демонстрация гордости и независимости.
Поэтому нельзя исключать довольно простое развитие событий: США начинают всё больше и больше обвинять Китай в нарушении прав человека, нередко приводя «душераздирающие факты и свидетельства», под напором которых Сеул меняет позицию, либо находит форс-мажорные оправдания не ехать. Новый штамм коронавируса или некие внутриполитические проблемы вполне потянут на оправдание.
Был ли прав автор, посмотрим в скором времени.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».