Как подчеркивает в своей новой статье австралийский юрист высшей категории Джеймс О’Нейл, история персидской культуры, на которой зиждется сама государственность Исламской Республики Иран, куда древнее, чем история американской или европейской культуры.
Именно по этой причине, уверен автор, иранские политики способны оценивать ситуацию в мире не с точки зрения сегодняшнего расклада сил, а в среднесрочной и даже долгосрочной перспективе.
Автор отмечает, что Иран не случайно является самым большим государством Ближнего Востока, поскольку персы всегда играли важную роль в мировой политике, к большому неудовольствию англосаксов.
Автор подчеркивает, что, хотя многие аналитики сегодня занимаются спекуляциями на тему возвращения США к так называемому договору об иранской ядерной программе, либо же на тему дальнейшего обострения взаимоотношений между Вашингтоном и Тегераном, подобные категории — вопрос недавнего прошлого, но никак не актуального настоящего.
Как бы Дональд Трамп не пытался доказать свою способность подчинить Тегеран своей воле, за последние пять лет Исламская Республика успела далеко продвинуться вперед как в вопросах военного строительства, так и в вопросах экономики.
Автор указывает, что только благодаря усилиям Тель-Авива многие вопросы региональной политики увязываются с ядерной программой Тегерана, хотя тот в данный момент даже не предпринимает каких-либо конкретных шагов, чтобы заполучить ядерное оружие. А между тем военный потенциал Ирана без каких-либо ядерных устройств огромен, что доказала его способность наносить высокоточные удары по саудовским нефтяным объектам и американским базам в Ираке, которые до сих пор обходились без человеческих жертв.
Что касается экономических перспектив, то торговый оборот между Пекином и Тегераном за последние пять лет вырос в 18 (восемнадцать!) раз и уже в ближайшее время должен превысить 600 миллионов долларов в год.
Стоит ли говорить, что как бы не пытались западные пропагандисты изобразить Исламскую Республику Иран загнанной в угол коллективными усилиями США и Израиля, реальная способность этих двух государств что-то сделать со стремительным развитием Тегерана без существенных потерь для себя представляется весьма условной.