24 августа 2020 г. исполнилось 28 лет со дня установления дипломатических отношений между Республикой Корея и Китаем. Первые признаки улучшения отношений наметились ещё в 70-е годы прошлого века, когда началась двусторонняя торговля через третьи страны. В 1983 году состоялась встреча представителей двух стран на правительственном уровне. Поводом послужил угон китайского гражданского самолёта, совершившего экстренную посадку в Республике Корея. Но самым сильным толчком к развитию двусторонних отношений послужил спорт. В 1986 и 1988 годах китайские спортсмены приняли участие в Азиатских и Олимпийских играх в Сеуле, а в 1990 году южнокорейская сборная приняла участие в Азиатских играх в Пекине. В том же году в обеих странах были открыты торговые представительства, частично взявшие на себя консульские функции и подготовившие почву для открытия дипломатических миссий в 1992 году.
Отношения РК с Китаем стали прохладными с момента развертывания США противоракетной системы THAAD в Корее в 2016 году: Китай запретил своим туристам ездить в Республику Корея и принял ряд других мер. Пандемия COVID-19 усугубила сокращение взаимных обменов.
Как отмечает посол Китая в Южной Корее Син Хаймин, Китай и Южная Корея являются стратегическими партнерами, в то время как Южная Корея и Соединенные Штаты находятся в союзнических отношениях. Китай прекрасно понимает, что оба партнерства важны для Южной Кореи, однако «Китай достаточно доверяет и уважает внешнюю политику Южной Кореи, которую он выбрал в свете своих национальных интересов, справедливости. Китай также хотел бы работать вместе с Южной Кореей над устойчивым, прочным и стабильным развитием двусторонних связей».
Как заявил в конце августа в интервью Global Times Да Чжиган — директор Института исследований Северо-Восточной Азии Академии общественных наук провинции Хэйлунцзян, РК и Китай поддерживают хорошие отношения в период пандемии, сохраняя открытые контакты в вопросах торговли, инвестиций и обменов на неправительственном уровне. Да Чжиган подчеркнул, что РК в меньшей степени, чем Япония, поддерживает давление США на Китай, но, по мнению автора, это именно что «чем Япония», и примеров этого хватает.
Взаимодействие на высшем и министерском уровне
Весь 2020 год Южная Корея и Китай вели переговоры об организации визита Си Цзиньпина в Сеул в первой половине года, особенно после встречи Си Цзиньпина с президентом Мун Чжэ Ином в Пекине в декабре 2019 г. В СМИ страны постоянно писали о том, что «предстоящий визит председателя КНР Си Цзиньпина в Сеул станет новой поворотной точкой в укреплении двусторонних отношений». Си в последний раз посещал Южную Корею в июле 2014 года, а Мун посетил Китай дважды (в декабре 2017 года и 2019 г.), но Си не отвечал взаимностью, при том что нанес визит в Пхеньян.
Вечером 13 мая президент РК Мун Чжэ Ин и председатель КНР Си Цзиньпин провели второй в этом году и пятый со времени интронизации Муна телефонный разговор длительностью 34 минуты, в ходе которого Си Цзиньпин подтвердил стремление посетить Сеул. В ответ Мун Чжэ Ин подчеркнул, что визит очень важен для дальнейшего развития двусторонних отношений (читай урегулирования двусторонних разногласий, вызванных размещением на юге Корейского полуострова американских систем ПРО THAAD).
22 августа в ходе визита в РК главы комиссии по иностранным делам ЦК КПК Ян Цзечи (о самом визите подробнее в отдельном разделе) было подтверждено, что визит Си Цзиньпина состоится сразу после того, как ситуация с COVID-19 стабилизируется и РК станет первой страной, которую посетит Си Цзиньпин после открытия границ. Однако от прямого вопроса о дате Ян уклонился и, как сообщили в администрации южнокорейского президента, стороны договорились согласовать детали визита в ходе рабочих консультаций.
Однако, как считает директор Центра китайских исследований Института Седжон Ли Сон Хен, «визит Си Цзиньпина в Южную Корею, скорее всего, станет для Сеула обоюдоострым мечом. Не ясно, что Мун может дать Си взамен за факт визита, при том что Си, скорее всего, будет затрагивать место Южной Кореи в таких антикитайских инициативах США, как Индо-Тихоокеанская стратегия, Сеть экономического процветания и инициатива «Чистая сеть». Более того, Си может попросить Муна официально объявить о присоединении Южной Кореи к инициативе «Пояс и путь».
Иными словами, Китай «подвешивает» возможность поездки Си Цзиньпина, чтобы на фоне противостояния с США по крайней мере заставить Южную Корею оставаться нейтральной.
13 мая 2020 г. главы оборонных ведомств Южной Кореи и Китая Чон Гён Ду и Вэй Фэнхэ провели телефонные переговоры и «договорились совместно добиваться развития своих оборонных обменов и сотрудничества, а также создания военных горячих линий между своими военно-воздушными силами и военно-морскими силами, в том числе учитывая ситуацию с COVID-19».
Следующий телефонный разговор министров обороны, в котором участвовал уже новый глава МО РК Со Ук, состоялся 21 октября по инициативе китайской стороны. Стороны снова обсудили вопросы активизации обменов и сотрудничества в области обороны, затронув ситуацию на Корейском полуострове и в регионе. Со Ук объяснил своему китайскому коллеге последние обстоятельства в области безопасности и попросил Пекин сыграть конструктивную роль в обеспечении мира и стабильности на полуострове.
3 июля главный ядерный переговорщик Южной Кореи Ли До Хун встретился отдельно с высшими китайскими и российскими посланниками в Сеуле и обсудил ситуацию на Корейском полуострове.
19 августа министр по делам воссоединения РК Ли Ин Ён встретился с послом Китая в Сеуле Син Хаймином. Министр отметил, что «межкорейские отношения уже довольно давно находятся в тупике, но мы считаем, что при любых обстоятельствах диалог должен продолжаться» и поблагодарил Китай за ту конструктивную роль, которую он играет, поддерживая межкорейский диалог, развивая отношения с двумя Кореями. В этом контексте Ли призвал Китай поддержать его планы по «развитию межкорейских отношений в мирное, экономическое и биотическое сообщество» посредством гуманитарного сотрудничества и мелкомасштабной торговли.
В свою очередь, посол подтвердил твердую и непоколебимую поддержку Пекином денуклеаризации, мира и возможного воссоединения на Корейском полуострове, что, по его словам, пойдет на пользу не только здешнему народу, но и народу Китая. Он выразил сожаление по поводу того, что ситуация на Корейском полуострове ухудшилась.
10 сентября Ли До Хун провёл телефонный разговор с замминистра иностранных дел Китая Ло Чжаохуэем и объяснил своему собеседнику суть усилий Сеула, направленных на возвращение КНДР к диалогу.
Как видно, Сеул активно пытается убедить Пекин воздействовать на Пхеньян в «нужную» сторону. Как сказал анонимный, но высокопоставленный дипломатический источник, «самая важная причина, по которой президент Мун хочет иметь хорошие отношения с Китаем, — это, прежде всего, экономические, а во-вторых, северокорейские проблемы, сейчас, когда американо-северокорейские отношения фактически заморожены. Мы знаем, что у Китая все еще есть каналы связи с Северной Кореей. Поэтому мы надеемся, что председатель КНР Си Цзиньпин будет играть более активную роль в содействии возобновлению переговоров Юг-Север и двусторонних переговоров Северная Корея-США».
В октябре 2020 г. планировался визит в РК главы китайского МИД Ван И, однако в связи с усилением пандемии он отменился. Официальный Пекин объясняет это напряжённым графиком работы министра. Ожидалось, что Ван И посетит Сеул и Токио после ежегодного пленума Коммунистической партии Китая, который состоял 26-29 октября в Пекине, но уже ноябрь, а визита пока нет.
Как можно заметить, все встречи носят характер «разговоров ни о чем» — взаимное информирование и заверения в понимании и содействии. Их цель – обозначать сам факт того, что диалог продолжается, но о реальном сотрудничестве речи нет.
Зато можно отметить активную деятельность посла Сина. 25 августа он пожертвовал Международному институту вакцин (IVI) 20 000 долларов США для разработки коронавирусных вакцин, а 27 сентября призвал Южную Корею присоединиться к Пекинской глобальной инициативе по обеспечению безопасности данных, в противовес американскому проекту «Чистая сеть» (американская программа стремится удалить то, что она называет «ненадежными» китайскими технологическими фирмами и приложениями, включая Huawei, из своих телекоммуникационных и других ключевых сетей). Посол отметил, что введение чрезмерных санкций США в отношении китайских ИТ-предприятий противоречит рыночным принципам и международным правилам, но также противоречит принципам рыночной экономики и добросовестной конкуренции.
Визит Ян Цзечи
Подробнее отметим наиболее важное мероприятие этого периода – визит Ян Цзечи, который последний раз посещал Сеул в 2018 году.
Согласно официальным заявлениям Сеула, планировалось «обсудить вопросы двухсторонних отношений, включая сотрудничество в борьбе с COVID-19, обмены на высоком уровне, текущую ситуацию на Корейском полуострове и в мире». «Одним из основных пунктов повестки переговоров будет подготовка к визиту председателя КНР в Сеул».
21 августа Ян Цзечи прибыл в Пусан после двухдневной поездки в Сингапур. Как специально отмечала южнокорейская пресса, выбор Пусана в качестве места проведения был сделан с учетом маршрута и запросов Яна и не имеет отношения к распространению коронавируса. Не предполагался, как утверждается (хотя обычно это практикуется), и визит вежливости президенту РК. Все это сразу привлекло пристальное внимание средств массовой информации.
Визави Яна был советник президента РК по национальной безопасности Со Хун, который после четырехчасовых переговоров (плюс еще два часа за торжественным обедом) заявил журналистам, что стороны провели очень хороший разговор, потратив много времени на широкое и достаточное обсуждение всех тем. Ян также сказал, что у него были адекватные и очень хорошие переговоры. Участники встречи отметили важность проведения трёхстороннего южнокорейско-китайско-японского саммита, который должен пройти в РК в течение ближайшего года. Предполагается, что Мун возглавит сессию этого года, к которой присоединятся премьер-министры Японии и Китая. Во время своей встречи с Со, Ян объяснил позицию Китая по недавнему разрыву между Пекином и Вашингтоном, что, по мнению агентства Енхап, можно рассматривать как сигнал о том, что Сеул не должен идти против позиции Пекина.
Со Хун подчеркнул, что южнокорейская сторона продолжит усилия для достижения прогресса в мирном процессе на Корейском полуострове. В свою очередь, Ян Цзечи пообещал «постоянную связь и сотрудничество» в достижении денуклеаризации Северной Кореи и установления мира на Корейском полуострове.
Как можно заметить, снова обещания ни о чем.
Среди других обсуждаемых вопросов были ускорение второго этапа переговоров по соглашению о свободной торговле (ЗСТ), подписание в течение года регионального всеобъемлющего экономического партнерства (РСЭП) и совместное использование рынка третьих стран.
Кроме того, Со обратился к Китаю с просьбой о сотрудничестве в целях скорейшего увеличения числа рейсов и выдачи виз для южнокорейцев, а Ян предложил продолжать сотрудничество в качестве важных соседей.
Вопрос Гонконга и иная поддержка антикитайских сил
28 мая 2020 г. МИД РК подчеркнуло важность того, чтобы Гонконг поддерживал свое процветание и развитие в рамках политики «одна нация, две системы».
2 июня на фоне опасений, что законодательство Пекина в области безопасности может подорвать гражданские свободы полуавтономной территории, министерство иностранных дел заявило, что Южная Корея уважает декларацию 1984 года между Китаем и Великобританией, гарантирующую автономию Гонконга. При этом формулировки были практически идентичными: «Гонконг является важным регионом, который имеет тесные связи между людьми и экономические обмены с Южной Кореей, и мы считаем важным, чтобы процветание и развитие Гонконга продолжались по принципу «одна страна — две системы»».
Отметим и то, что в центральных газетах РК периодически появляются материалы о преследовании в КНР американских миссионеров или сообщения о том, что в сентябре 2020 г. китайские власти ввели в школах Яньбянь-Корейского автономного округа единые учебники на китайском языке по тем предметам, которые ранее преподавались на корейском языке. Помимо этого, с 2023 года упраздняется система льготных баллов для представителей национальных меньшинств при поступлении в местные вузы, а вступительные экзамены по китайскому языку, литературе и политологии будут проходить исключительно на китайском. В этой ситуации корейский язык в Яньбянь-Корейском автономном округе уходит на второй план, что вызывает у Сеула опасения по поводу сохранения корейского языка в данном регионе.
По-прежнему в ходу мифы о том, что, не желая портить отношения с Пекином, Мун не перекрыл границу с КНР, и именно это и вызвало эпидемию, потому что каждый день Южную Корею посещают от 10 000 до 30 000 китайцев в день.
Не менее распространен миф о том, что в конце января-начале февраля 2020 года, в то время как страна испытывала острый дефицит масок и иного оборудования, Мун тайно посылал в Китай 5 миллионов долларов, а также 3 миллиона масок, 10 000 защитных костюмов и другие медицинские принадлежности. И это только то, что шло по линии государства: Samsung передала Китаю 1 миллион масок, 10 000 защитных костюмов и около $5 млн; LG отправила 1,2 миллиона масок, 10 000 защитных костюмов и около $450 000; другие компании, включая Hyundai, SK, CJ, POSCO, Doosan, Asiana Airlines, также быстро оказали поддержку Китаю. С тех пор в Китай было отправлено больше масок, расходных материалов и денег, несмотря на нехватку масок и защитных костюмов для врачей и медсестер в Южной Корее, а также общенациональную нехватку масок для южнокорейской общественности.
Сюда же бойкоты против фильма «Мулан» после того, как финальные титры фильма выразили благодарность правительственным структурам в Синьцзяне, которые обвиняются в нарушениях прав человека в отношении этнических меньшинств. Досталось и ведущей актрисе фильма Лю Ифэй, которая в августе прошлого года, в разгар протестов, сделала комментарии в поддержку гонконгской полиции против протестующих.
«Декларация глобального гражданина в Корее», неправительственная организация, работающая на солидарность с гражданами Гонконга, запустила онлайн-кампанию, призывая пользователей социальных сетей делиться изображениями, призывающими к бойкоту фильма.
Однако вмешательство Китая в южнокорейские дела, где реальные проблемы нелегальной миграции или браконьерства смешиваются с попытками консерваторов разыграть «китайскую карту», выставляя Мун Чжэ Ина марионеткой КПК, – тема отдельного материала.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
