10 октября 2020 года в КНДР широко отметили 75-летие Трудовой партии Кореи. Это один из главнейших государственных праздников, и знакомых юбилей был отмечен целой серией массовых мероприятий, включая концерты, торжественные собрания и фестиваль фейерверков. Гвоздём программы был военный парад, и международные эксперты давно «примеривались» к этому мероприятию, полагая, что и содержание парада, и выступление вождя на нём будут своего рода «программными документами», которые определят северокорейскую политику на ближайшее время.
Как помнит аудитория, разговоры о том, что в 2020 году Ким Чен Ын устроит «что-нибудь эдакое», начались практически сразу после того, как он упомянул про «новое стратегическое оружие». И в течение лета 2020 года рассуждения о том, что новые виды вооружения покажут на военном параде, пошли потоком, тем более что спутниковые снимки довольно чётко указывали на соответствующую активность.
Помимо перемещения техники в рамках подготовки к параду отмечалось, что летом 2020 г. Северная Корея модернизировала ключевой завод по производству ракет-носителей дальнего радиуса действия, т.н. «завод 16 марта».
В целом у Ким Чен Ына получилось устроить роскошное и запоминающееся шоу, которое привлекло внимание не только военной техникой, но и интересными сценарными находками, будь то ночное время парада, связанная с этим иллюминация на самолётах, съёмки и фотографии при помощи дронов или кавалерия, которая отдала дань традиции «антияпонских партизан».
Перед началом парада Ким Чен Ын выступил с речью, которая очень сильно отличалась от предположений американских и южнокорейских авторов о том, что будет говорить северокорейский лидер. Если Соединенные Штаты Ким не упомянул вообще, то Южной Корее пожелал быстрого выздоровления от коронавируса, выразив надежду, что вскоре наступит день, когда обе Кореи возьмутся за руки после того, как нынешний пандемический кризис закончится.
Северная Корея представила на параде два новых образца баллистических ракет. Первый тип – это большая межконтинентальная ракета на 22-колесном транспортере, которая, судя по всему, заправляется жидким топливом (как и «Хвасон-15»), теоретически может поразить континентальную территорию США и при этом нести разделяющиеся боеголовки (либо ложные цели, либо единичный ядерный заряд мегатонной мощности). Как заявил старший директор корейских исследований в Вашингтонском политическом аналитическом центре Института национальных интересов Гарри Казианис, такая, вероятно, самая большая ракета на планете (транспортер для «Хвасон-15» насчитывает 18 колес) может либо увеличить дальность полета, либо нести большую полезную нагрузку.
Учтем, что предполагаемая дальность полета «Хвасон-15» составляет 13 000 км, что уже позволяет достать не только западное, но и восточное побережье США. «Хвасон-12» летает на 5000, что позволяет атаковать Гавайи или Аляску.
По мнению доцента Исследовательского центра передовой науки и технологии Токийского университета Коидзуми Ю, новая МБР Северной Кореи является одной из самых больших в мире и может иметь несколько боеголовок. Однако ракета еще не испытана, так что в центре внимания вопрос, когда произойдет ее первый испытательный пуск. Южнокорейские эксперты тоже отметили, что новая ракета длиннее и тяжелее «Хвасон-15», и подозревают, что она может быть оснащена новым типом двигателя, который Север дважды испытывал в декабре 2019 года, заявив, что эти испытания окажут важное влияние на изменение стратегического положения страны и укрепление ее ядерного сдерживания. Обращает внимание большое пространство под обтекателем ракеты — с таким дизайном эта МБР будет способна нести не одну обычную боеголовку, а либо несколько боеголовок (что повышает число пораженных целей и шансы на преодоление ПРО), либо одну, но термоядерную боеголовку мощностью в несколько мегатонн (совсем иной уровень ущерба при атаке мегаполиса – до миллиона жертв), а также сколько-то ложных целей, что опять-таки повышает шанс обойти ПРО противников.
В целом, однако, эксперты разделились во мнениях, макет это или нет, а если и не макет, то сколько времени уйдёт на подготовку ракеты к запуску. Несет она одну или несколько боеголовок. Является ли она уязвимой целью (в боевой обстановке доставка ее на место, подъем в вертикальное положение и заправка горючим и окислителем требует времени, а обеспечить скрытность при таком способе транспортировке и применения будет очень трудно).
Важнее иное: это способ демонстрации силы, поскольку в предвоенное время вывод подобной ракеты на боевое дежурство, засекаемый спутниковой разведкой, говорит о том, что КНДР готова перейти «красную линию» и к её требованиям, возможно, стоит прислушаться всерьёз.
И тут даже не важно, насколько подобная ракета существует в виде макета или единичного экземпляра. Объект на параде демонстрирует стремление и как минимум показывает, в каком направлении ведутся разработки, и рассчитано на принцип «гарантированного сдерживания». А как заявлял в своё время Майк Помпео, будучи ещё директором ЦРУ, «мы должны исходить из стратегии, при которой Северная Корея обладает такой ракетой. Рано или поздно они её сделают, потому что для них это аналог Манхэттенского проекта времён Второй мировой войны для США».
Соединённые Штаты нередко руководствуются принципом, который экс-вице-президент Дик Чейни называл «доктриной одного процента». Иными словами, если существует хотя бы однопроцентная вероятность некоего факта, мы должны относиться к ней не как к вероятности, а как к реальности и принимать по этому поводу соответствующие меры. В этом контексте американские стратеги не имеют права пренебречь малой вероятностью того, что северокорейская ракета долетит до континентальной части США, даже если она составляет процент или доли процента, потому что если такое случится, то последствия атаки перечеркнут любую политическую выгоду от конфликта. Это означает, что неважно, сколько у Северной Кореи подобных ракет. Если нет 100% возможности перехватить их все, Вашингтон должен думать, как решить проблему КНДР несиловым методом.
Второй тип — твердотопливные ракеты «Пуккыксон», представленные на параде ранее испытанными «Пукгыксон-2» и новая ракета «Пуккыксон-4», предназначающаяся, по мнению южнокорейских экспертов, для морского базирования и будет пригодна для новой подводной лодки, которая строится на военно-морской базе Северной Кореи в Синпхо на ее восточном побережье. Новая подводная лодка, предположительно, способна нести от трех до четырех БРПЛ.
Напомним, что уже существующие ракеты этого типа вполне соответствуют стандартам РСД: «Пуккыксон-2» теоретически (напомним, испытания проводились по высоким траекториям, и требуется пересчет) летает на 1250-1300 км, «Пуккыксон-3» — на 1900 км, однако алармистские оценки утверждают, что даже «Пуккыксон-2» достанет на 2000-3000 км и может атаковать Гуам. Кроме того, она двухступенчатая, что позволит в перспективе создать трехступенчатый вариант, способный действовать на дистанции 5500 км и выше. Впрочем, южнокорейские алармисты полагают, что даже то, что показали на параде, имеет максимальную дальность более чем в 3000-4000 км.
Важнее, однако, то, что КНДР обладает целым набором твердотопливных ракет, которые в отличие от жидкостных, могут оставаться в заправленном и готовом к удару состоянии и потому гораздо быстрее (до 15 минут) приводятся в боевую готовность. Именно они могут оказаться «оружием второго удара» в ситуации, когда большая жидкотопливная ракета не может не быть первоочередной целью американской атаки.
И хотя возможности «Пуккыксонов» пока поскромнее «Хвасонов», считается, что эта ракета тоже может нести ядерное оружие и использоваться для атаки союзников США (Японии и РК), а также американских военных баз «на ближних подступах». В случае удачной атаки это позволит «вырубить» инфраструктуру противника и лишить его уникального бонуса, которым обладают США с точки зрения возможностей быстро перебрасывать крупные контингенты войск из одного конца мира в другой.
Кроме «гвоздей программы», показали разнообразное семейство квазибаллистических ракет малой дальности, испытания которых мы наблюдали в течение последних лет. Сюда же – новые зенитные и противокорабельные ракеты (примерный аналог российских ЗРК С-300 и «Тор»), «сверхкрупнокалиберные» РСЗО калибром до 600 мм (западное обозначение KN-25).
Но можно обратить внимание на то, что прогресс зримо коснулся не только ракетных, но и обычных вооружений.
Шикарное массовое мероприятие преследовало две цели. Во-первых, в условиях действующего режима чрезвычайных противоэпидемических мер Ким всё-таки пошёл на то, чтобы дать людям праздник. Желающие скрытых смыслов нашли в празднике еще кое-что – ночное шоу должно было показать, что ситуация с электричеством в стране улучшается, а отсутствие масок на зрителях, — что страна успешно борется с COVID-19.
Во-вторых, в преддверии президентских выборов 3 ноября в США и вероятной смены курса в случае победы Байдена Пхеньян лишний раз демонстрирует Вашингтону, что силовой потенциал КНДР выше, чем представляют себе некоторые ястребы, всё ещё допускающие возможность силового решения проблемы. Однако при этом он воздерживается от агрессивной демонстрации силы, полагая, что ракеты сами скажут за себя.
Понятно, что посланный парадом месседж многие оценили по-разному и в зависимости от своей политической ангажированности. На взгляд автора, с одной стороны, Север настроен на диалог, если тот будет ориентирован на консенсус, а не односторонние уступки; с другой — Север наглядно демонстрирует, что силовые методы воздействия будут всё более неприемлемы.
Характерно и отсутствие реакции США. Джон Суппл, представитель Министерства обороны США, просто сказал агентству Ренхап, что мы знаем про парад, «анализ продолжается, и мы консультируемся с нашими союзниками в регионе».
Другой чиновник на условиях анонимности сказал, что правительство Соединенных Штатов «считает разочаровывающим тот факт, что Северная Корея продолжает уделять приоритетное внимание разработке своего оружия», но официальных заявлений ни от имени Белого дома, ни от самого Дональда Трампа по поводу парада не поступало.
В любом случае можно считать, что октябрьский сюрприз состоялся, хотя эксперты из правого лагеря по-прежнему ожидают, что до конца года мораторий будет нарушен, и, возможно, даже до президентских выборов в США 3 ноября 2020 года, об этом мы поговорим уже в следующий раз.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».