Инцидент, случившийся в ночь на 16 июня на одном из высокогорных участков китайско-индийской (квази)границы, трудно оценить иначе, как один из сигналов о возможном переходе процесса за столом мировой политической игры от рутины сбрасывания уважаемыми джентльменами карт к открытому рукоприкладству.
Собственно, главные её участники использовали и ранее “незаметные” взаимные пинки ногами под столом при сохранении вежливых улыбок на лицах. После же упомянутого инцидента на территории бывшего княжества Ладакх нарисовалась перспектива всеобщей “свалки”. Ибо с очень высокой вероятностью в потенциальный вооружённый конфликт между двумя азиатскими гигантами окажутся втянутыми (возможно, вопреки собственному желанию) и ряд других “джентльменов”. С очевидными последствиями для всего человечества.
Важно отметить, что все они вместе продолжают заниматься “традиционными” (крайне увлекательными) геополитическими играми, несмотря на совершенно очевидный, предостерегающий сигнал в виде пандемии SARS COV-2. В ходе борьбы с которой естественным выглядели бы не попытки её использования (политиками, умельцами от пропаганды, фармацевтическими компаниями) к собственной “выгоде”, а прекращение хотя бы на время подобных игр и объединение усилий в борьбе со всеобщей угрозой.
Сейчас уже малозначащим представляется вопрос, где и каким образом она зародилась: в пробирке шибко умного и любознательного учёного или “внутри” ничем таким не занимающихся панголина и летучей мыши. Важно осознать не надуманность вдруг возникшей угрозы.
Достаточно посмотреть на кривую ежедневно фиксируемых случаев заболевания коронавирусом в той же Индии, где ещё в конце марта общая картина выглядела несравнимо лучше, чем в Европе и США. Если в середине мая, когда в стране началось ослабление карантинных мер, темпы ежедневного прироста числа заболевших находились на уровне 3500, то к концу июня этот показатель поднялся уже к уровню 20000.
SARS COV-19 становится главным фактором неопределённости не только в реализации объявленной 12 мая премьер-министром Нарендрой Моди программы качественного развития индийской экономики, но и перспектив (хотя бы) выхода из режима карантина и возвращения социально-экономической жизни страны к состоянию “периода до эпидемии”.
В условиях, когда на коронавирусную эпидемию наложились факторы распространения саранчи в небывалых за последние десятилетия масштабах и катастрофического разлива Брахмапутры в северо-восточном штате Ассам, индийскому правительству “не хватало” только конфликта с Китаем.
Но и для КНР случившееся 16 июня в Ладакхе носит очевидно контрпродуктивный характер. В условиях, когда главный оппонент в лице США пытается организовать политическую (а в перспективе и военную) блокаду Китая, для последнего представляется крайне важным сохранение Индии (общая граница с которой протянулась на 3500 км) на позициях стратегического нейтралитета. И в этом направлении в последние два года усилиями лидеров обеих стран были достигнуты заметные успехи.
Которые практически в одночасье (видимо, в буквальном смысле) могут оказаться сведёнными к нулю событиями 16 июня. Ибо 20 погибших и 70 раненых индийских пограничников формируют фактор “крови, взывающей к возмездию”, противиться которому для Н. Моди оказывается очень непросто. С учётом очевидного неравенства сил с КНР становятся громче голоса тех, кто выступает за ускорение процесса стратегического сближения Индии с США.
В Дели настаивают на наличии признаков “заранее спланированной акции устрашения”. Если эта информация (с рядом шокирующих подробностей) близка к истине, то возникает вопрос об эффективности контроля гражданского руководства КНР планов и действий собственных военных. Поскольку в данном случае, повторим, не вызывает сомнений контрпродуктивность и для Пекина инцидента 16 июня.
Впрочем, здесь в очередной раз актуализируется более общий вопрос: является ли КНР исключением из общего правила наличия различных группировок в правящей элите некоторой страны? Каждая из которых по-своему трактует проблематику национальных интересов, а также методов их отстаивания.
Что касается ситуации, складывающейся в Индии, то сейчас уже с трудом верится в то, что ещё в феврале с. г., на начальном этапе развития эпидемии в Китае, транспортными самолётами индийских ВВС последнему была направлена помощь в виде медицинской аппаратуры и препаратов.
Правительством Индии принято экстренное решение о дополнительном выделении свыше 5 млрд долл. на срочную закупку вооружений, а именно: 33 истребителей, 300 крылатых ракет для ударов по наземным целям, 250 ракет класса “воздух-воздух”. Очевидно, что в “не экстремальной” (то есть не в нынешней) обстановке эти деньги можно было бы потратить в целях решения актуальных экономических задач.
В условиях поднявшейся волны антикитайских настроений рассматриваются и уже принимаются ограничительные меры в сфере двусторонних экономических связей. От относительной “мелочи” в виде, например, прекращения использования премьер-министром китайского интернет-сервиса Weibo, до отстранения компаний КНР от участия в проектах модернизации железнодорожной и портовой инфраструктуры, а также в инвестировании индийских микро-мини-средних бизнес-проектов.
Сообщается о запрете функционирования на территории страны 59-и китайских интернет-сервисных инструментов и возможном отстранении IT-гигантов КНР Huawei и ZTE от участия в создании индийской коммуникационной системы 5G.
Это при уровне двусторонней торговли, приближающемся к 100 млрд долл., и немалой зависимости целых отраслей индийской экономики (например, фармацевтики) от поставок из Китая. Подобного рода “контрмеры” трудно оценить иначе, как (вынужденный) выстрел в собственную ногу.
Обращает на себя внимание совпадение по времени сообщений о возможных мерах индийского правительства в отношении компаний Huawei и ZTE с продлением США ещё на год санкций (принятых в мае 2019 г.) в отношении тех же компаний, которые в последнее время оказались в фокусе американо-китайской торговой войны. Вашингтон прикладывает немалые усилия, с тем чтобы побудить и ближайших союзников к принятию аналогичных мер в отношении Huawei.
Естественным выглядит одобрение акта прекращения функционирования на территории Индии упомянутых китайских сервисных инструментов, выраженное госсекретарём М. Помпео – ныне едва ли не главным “благожелателем” КНР.
Инцидент в Ладакхе спровоцировал обострение внутриполитической ситуации в Индии, которая и без того отличается крайней сложностью. Последовала серия резкостей со стороны руководства как главной оппозиционной партии Индийский национальный конгресс, так и членов нынешнего правительства, представляющего правящую Бхаратия джаната парти.
Представители первой обвинили правительство в “сдерживании армии от необходимого ответа на китайские провокации”, следствием чего якобы и стала гибель 20-ти индийских пограничников. В ответ руководство ИНК услышало прозрачные намёки на получение (некогда и неких) финансовых средств из того же Китая.
Наконец, представляется, что, несмотря на весь разносторонний негатив, который последовал за случившимся 16 мая инцидентом, в Индии и Китае не утратили способности к взвешенной оценке сложившейся ситуации. А также заинтересованности в сохранении “духа Уханя” в двусторонних отношениях, что крайне необходимо для восстановления и дальнейшего их развития.
И без подобного рода искусственных, то есть абсолютно не нужных инцидентов, оба азиатских гиганта (вместе с другими странами) находятся под воздействием всеобщей беды в виде SARS COV-2.
Поэтому пожелаем позитивного завершения ведущихся сейчас переговоров на тему разрешения крайне опасного конфликта в Ладакхе.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
