Международный порядок, сложившийся после Второй мировой войны, переживает сегодня серьёзные перемены. После откровенного стремления Вашингтона в течение последних почти трех десятков лет утвердить однополярный мир с явной гегемонией США, в последнее время все большее международное влияние стала приобретать политика России и Китая в различных регионах мира. Поэтому распределение сил в треугольнике главных сегодня акторов международной жизни США-России-Китая стало объективно приобретать все большее всеобщее внимание.
«Предлагавшийся после холодной войны однополярный мир не состоялся. Считаю, что для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна», — говорил Владимир Путин на Мюнхенской конференции по безопасности еще в 2007-м. Тогда он раскритиковал существующий мировой порядок, высказался о невыполнении обязательств со стороны НАТО, пренебрежении Соединенными Штатами международным правом, что критически было воспринято многими западными политическими элитами. Однако спустя десять лет один из западных лидеров — канцлер ФРГ Ангела Меркель — уже сама говорила о мультиполярном мире, в котором «у таких стран, как Россия, Китай и Индия, есть свои геостратегические цели». Тогда же, после выхода США из Парижского соглашения по климату, представитель Франции в ООН Франсуа Делатр заявил о «рождении мультиполярного мира».
О необходимости крупных стран адаптироваться к многополярности и появлению новых полюсов силы, региональных держав, крупных экономик говорят эксперты и политики в аналитических центрах и на конференциях по всему миру.
И если с Россией отношения у Запада простыми не были никогда, то Китай перешел в разряд противников США куда более неожиданно.
Напомним, что Соединенные Штаты и Китай пошли на сближение в начале 1970-х, после первого посещения КНР американским лидером Ричардом Никсоном, который, кстати сказать, был ярым противником коммунизма. Поэтому его встречу с Мао Цзэдуном можно назвать настоящим проявлением американского прагматизма во внешней политике.
После смерти Мао, когда к началу 1980-х китайское руководство дало старт политике реформ и открытости, на Западе были уверены, что Китай двинется в сторону демократизации и либерализации. Поэтому в стратегии нацбезопасности Рональда Рейгана говорилось о «способствовании установлению близких отношений с КНР». При Джордже Буше-старшем Поднебесную считали страной, которая наряду с США «внесла огромный вклад в региональную стабильность и глобальный баланс сил». О необходимости сотрудничать с КНР говорилось в стратегиях нацбезопасности Билла Клинтона, Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы с 1994-го по 2010 год. В стратегии Обамы 2015 года подъем Китая даже уже описывали как «способный повлиять на будущее отношений между сильнейшими странами».
Однако в национальной стратегии США 2017 года Пекин уже называют противником и признают, что надежды на либерализацию «партнера» рухнули: «Китай расширяет свою силу за счет суверенитета других и начал заявлять о своем региональном и глобальном влиянии». Как и Россия, по мнению Белого дома, Пекин «оспаривает геополитическое преимущество США и пытается изменить мировой порядок в свою пользу».
Тенденции, наблюдающиеся сегодня в отношениях между Россией, Китаем и США, говорят о предстоящем нарастании стратегического соперничества между мировым гегемоном и набирающими силу евразийскими державами. В противовес Соединенным Штатам, стремящимся после развала социалистического лагеря в конце предыдущего столетия сохранить единоличное мировое господство, сегодня Россия и Китай выстраивают собственную ось, преследуя цель становления многополярного мира.
Оказавшись перед выбором между США и Китаем, Россия, естественно, стала ближе к Пекину – и на то есть две причины. С точки зрения политики Москва не сможет достичь полного понимания с Западом, пока сохраняется Североатлантический альянс. Этот трансатлантический союз по обеспечению безопасности до сих пор подпитывается наличием российской угрозы, которая выступает как смыслом его существования, так и обоснованием расширения, когда представляется такая возможность. Включение в состав НАТО каждого нового члена направлено против России и однозначно трактуется Москвой как угроза.
Вполне разумным доводом в пользу партнёрства России с Китаем выступает также экономическая взаимодополняемость. Китай является производственным гигантом, в то время как Россия богата природными ресурсами. Китай обладает громадными резервами рабочей силы, а у России налицо нешуточные проблемы с демографией.
Нельзя исключать также того, что будущее России связано с Востоком. Даже с чисто географической и стратегической точек зрения Москве необходимо активно развивать свои восточные территории, которые отличаются крайне малой плотностью населения и при этом составляют более 75 процентов площади страны.
Поэтому сегодня никого не удивляет, что Москва и Пекин успешно демонстрируют схожие позиции во многих спорных международных вопросах, оба эти лидера неоднократно подчёркивали важность двусторонних отношений в свете внешних угроз. Они предпочитают избегать открытых столкновений по некоторым региональным проблемам наподобие территориальной и энергетической политики Вьетнама, не вынося имеющиеся расхождения на всеобщее обсуждение.
Напомним, Советский Союз был первым государством, признавшим Китайскую Народную Республику. Именно Москва помогла заложить основы, без которых не представлялось возможным развитие китайской промышленности, в настоящее время не имеющей себе равных. Позволив китайской компании Huawei создать первую в России беспроводную сеть 5G, Москва предоставила Пекину поддержку, остро необходимую в обстановке обострявшейся торговой войны с США.
Москва и Пекин стараются укрепить и модернизировать свои вооружённые силы, в то же время проводя совместные учения. Целью этих действий является сдерживание американской военной машины, которую обе страны считают экспансионистской. В качестве указания на прочность связей можно привести тот факт, что Китай приобрёл у России больше оружия, чем у какой-либо другой страны. Цифры говорят сами за себя – примерно 80 процентов всех купленных Китаем вооружений являются российскими. В то же время для Москвы Пекин стал одним из основных покупателей в этой сфере – доля Китая в российском оборонном экспорте составляет около 25 процентов.
Более того, США и сами способствуют сближению Китая и России, навешивая на них ярлыки «стратегических соперников». Таким образом, Вашингтон пытается добиться невозможного – подталкивая Пекин и Москву друг к другу, в то же время он надеется вбить между ними клин.
Сегодня речь идет о выстраивании вместо предлагавшейся Вашингтоном мировой гегемонии США другой, альтернативной модели миропорядка, более справедливых правил игры сначала на двухстороннем, затем на все более широком, включающем и другие страны, уровне. Пожалуй, это то, чего сейчас ждет мир от России и Китая. Почти всю вторую половину XX века социалистическая система существовала параллельно с капиталистической. И они стимулировали друг друга. Конкуренция смыслов, идеологий, моделей мироустройства столь же важна, как и конкуренция в бизнесе. Она не позволяет остановиться в развитии.
Владимир Одинцов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
