Понятие «Индо-Тихоокеанский регион» относительно новое. Оно стало все чаще использоваться индийскими и западными политиками и журналистами по мере развития противостояния Запада с Китаем. Дело в том, что в последнее десятилетие набравший небывалую экономическую, политическую и военную мощь Китай начал претендовать на звание новой сверхдержавы, сопоставимой по влиянию с США и Россией. Однако усилившийся Китай начал активно конкурировать с США во всех сферах и уже добился в этом немалых успехов. И если экономическая конкуренция между США и КНР идет по всей планете, то главной ареной их геополитического противостояния стал Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР).
АТР – термин в первую очередь политический и экономический, а не географический, поэтому разные специалисты не всегда сходятся в том, какие страны к нему надо относить. Однако в любом случае АТР включает в себя около 50 государств, расположенных на побережье и в акватории Тихого океана, в том числе Китай, США, Россию, Японию и Австралию. После Второй мировой войны главной военной силой в АТР стали США, разместившие свои войска на Филиппинах, в Японии, Южной Корее, Австралии и Океании. Благодаря этому корабли американских ВМС до недавнего времени чувствовали себя в Тихом океане вполне комфортно. Также довольно свободно они бороздили воды Индийского океана, благодаря военному присутствию США в Африке и дружественным отношениям с Индией.
Однако достигший могущества Китай стал активно наращивать свое присутствие в обоих океанах и пытаться вытеснить из них США и ослабить позиции их региональных союзников. В 2013 г. КНР запустила инициативу «Один пояс – один путь» (ОПОП), цель которой – соединить мировые транспортные маршруты и государства, через которые они проходят, в единую транспортно-экономическую систему, по которой свободно циркулировали бы товары и люди. Проект подразумевает строительство дорог, портов, разработку взаимовыгодных экономических соглашений между участвующими в нем странами, снятие таможенных барьеров, а также облегчение въезда-выезда иностранных граждан и захода в порты иностранных судов.
У проекта ОПОП есть субпроект «Морской Шелковый путь XXI века» (МШП), который в перспективе может объединить все главные морские пути планеты. Пока что МШП достиг наибольших успехов на пространстве от Восточной Азии до Африки. Китайское руководство развивает экономическое сотрудничество с государствами АТР, Индийского океана и Африки, делает щедрые инвестиции в их экономику и обещает огромные прибыли от участия в ОПОП и МШП. В результате китайские суда стали гораздо более свободно перемещаться в Тихом и Индийском океане, вдоль южного побережья Евразии, без препятствий заходя в порты участвующих в МШП стран: Пакистана, Шри-Ланки, африканских государств и др. Несмотря на то, что Пекин не устает подчеркивать экономическую направленность проектов ОПОП и МШП, США, а также некоторые региональные государства, например Индия, увидели в этом подготовку к наращиванию китайского присутствия во всем регионе, в том числе военного. Эти подозрения усилились после того, как в 2015 г. в порты Шри-Ланки и Пакистана совершили заходы китайские подводные лодки. В 2017 г. Китай открыл свою первую зарубежную военную базу в африканском государстве Джибути, у Баб-эль-Мандебского пролива, имеющего стратегическое значение для судоходства между Европой и Азией.
Что касается Тихого океана, то интересна деятельность КНР в Южно-Китайском море, где она с 2014 г. начала строить искусственные острова вокруг небольших рифов архипелага Спратли, из-за которых Китай ведет спор с другими государствами региона. На искусственных островах КНР разместила свои военные самолеты, что значительно увеличило ее возможности в регионе.
Также Китай активно развивает сотрудничество с Филиппинами – одним из старейших региональных партнеров США в сфере обороны. Как известно, нынешний филиппинский лидер Родриго Дутерте пошел на резкое ухудшение отношений с США. В 2016 г. он пообещал в течение ближайших двух лет избавиться от американских военных на территории страны и даже лично оскорбил президента США Барака Обаму. Вряд ли он позволил бы себе такое, не чувствуя за спиной мощную китайскую поддержку. В 2019 г. китайский лидер Си Цзиньпин пообещал Филиппинам инвестиции в размере $12 млрд, так что в мощности этой поддержки сомневаться не приходится. Не исключено, что американских военных в этой стране однажды могут заменить китайские.
В Восточно-Китайском море Тихого океана также заметна китайская активность. В этом море находятся острова Сенкаку, из-за которых КНР ведет территориальный спор с Японией. В связи с этим спорную зону периодически посещают китайские военные корабли, что вызывает протесты японской стороны. Еще одна группа островов, из-за которых спорят Китай и Япония, – Токто в Японском море. В июле 2019 г. над ними совершили пролет китайские стратегические бомбардировщики, что также вызвало протесты Японии, а также Южной Кореи, которая тоже претендует на эти острова.
Также Китай активно проникает в страны Океании, которые в силу своего социально-экономического развития всегда рады иностранным инвестициям. Одной из самых интересных новостей 2018 года, связанных с этим регионом, стало сообщение о переговорах КНР с Вануату о размещении на территории этой страны китайской военной базы. Пекин и Порт-Вила опровергли это сообщение, однако оно по-настоящему встревожило США и Австралию, которая находится недалеко от Вануату.
Итак, Китай активно укрепляет свои позиции в Индийском и Тихом океане, в том числе пытаясь расширить там свое военное присутствие. Разумеется, это вызывает тревогу у США и их союзников, а также у всех государств, находящихся в напряженных отношениях с Китаем и опасающихся роста его могущества. К этим государствам относится и Индия, которая является одним из главных конкурентов Китая и имеет с ним территориальные споры, которые уже приводили к военным столкновениям. Индия также претендует на военное доминирование в Индийском океане, и китайская деятельность в соседних с ней Пакистане и Шри-Ланке вызывает у нее весьма негативные эмоции.
Общее беспокойство Индии, США, Австралии и других стран приводит к тому, что они пытаются объединиться, чтобы совместно сдерживать Китай, и именно поэтому руководители этих государств все чаще обращаются к понятию «Индо-Тихоокеанский регион» (ИТР). ИТР объединяет сферы влияния США, а также их тихоокеанских союзников – Австралии, Японии, Южной Кореи, Новой Зеландии и др. с индоокеанской сферой влияния Индии. По мнению руководства этих стран, совместно работая в ИТР, они смогут остановить в нем экономическое, политическое и военное продвижение Китая и помочь друг другу сохранить свои сферы влияния. С этой целью противники Китая намерены наращивать внутри ИТР экономическое, транспортное и, конечно, военное сотрудничество как друг с другом, так и с другими государствами региона, для чего им предстоит разработать общие правила игры и определить права и обязанности каждого игрока.
В теории идея сотрудничества противников КНР в рамках ИТР кажется перспективной для них и опасной для Китая. Однако есть мнение, что эта идея уже запоздала: у каждого из участников «клуба ИТР» есть свои собственные интересы, которые тормозят процесс интеграции, и им еще предстоят длительные переговоры, чтобы их согласовать. А Китай уже давно и активно объединяет АТР с Индийским океаном своим «Морским Шелковым путем», в котором уже участвует практически вся Африка и множество государств Евразии, имеющих выход к Тихому и Индийскому океанам. Фактически это и есть ИТР, который уже существует и функционирует, но не так, как это хотели бы видеть Запад и его партнеры, а в китайском варианте.
Дмитрий Бокарев, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
