В последние дни все мы, к сожалению, становимся свидетелями возникновения нового регионального обострения, на сей раз происходящего между Египтом и Турцией.
По правде говоря, отношения между этими странами испортились уже в 2013 году. С ноября 2013 года, по инициативе Турции, дипломатические сношения между странами были прерваны, так как Эрдоган, будучи в тот период премьером Турции, жестко оценил произошедший в июле переворот военных во главе с Ас-Сиси и не признал свержение тогдашнего президента Мурси, который сам пришел к власти на волне переворота 2011 года. Немаловажным фактором в этих действиях тогда Эрдогана было то, что Турция приветствовала приход в Египте к власти в 2012 году вместе с Мурси «Братьев-мусульман» (организация запрещена в РФ), идеологически близких правящей Партии справедливости и развития Турции, видя в них возможность для распространения своего влияния.
Египетско-турецкие отношения резко стали ухудшаться затем на фоне событий в Ливии. В особенности в апреле 2019 года, после начала наступления войск командующего Ливийской национальной армией (ЛНА) маршала Халифы Хафтара на Триполи и бомбардировки ливийского порта Мисураты, через который ведутся поставки турецкой военной техники для исламистских группировок, составляющих основной костяк лояльных ливийскому Правительству национального согласия (ПНС) формирований. Особая важность для ПНС порта Мисураты обусловлена тем, что ПНС не имеет собственных вооруженных сил, поэтому вынуждено опираться на исламистские военизированные группировки в Триполи и Мисурате, а также получать внешнюю подпитку для них.
Дальнейший рост напряжённости в отношениях Каира и Анкары, поддерживающих в Ливии разные стороны противостоящих политических сил, произошел после подписания недавно меморандума о взаимопонимании по демаркации морских зон в Восточном Средиземноморье между ПНС во главе с Фаизом Сараджем и Турцией. Однако указанный шаг Турции способствовал возникновению и усилению в регионе Восточного Средиземноморья серьёзной антитурецкой коалиции, которая, помимо Египта, включает Грецию, Кипр, Израиль, Иорданию, Италию. Данная коалиция была создана на полях «Газового форума стран Восточного Средиземноморья», на который Турцию не пригласили.
Кроме Турции, в числе активных партнёров ПНС Сараджа, числится и Катар, у которого в последние годы сформировался тесный военно-политический союз с Турецкой Республикой.
На фоне указанных событий, а также усиления военного противостояния в Ливии, 28 ноября в Стамбуле было подписано соглашение о военном сотрудничестве между Турцией и ПНС Ливии, которое предусматривает обучение, подготовку, структурирование юридической базы, а также укрепление отношений между военными двух стран. Вслед за этим президент Эрдоган объявил о готовности отправить в Ливию турецкие войска для поддержки Фаиза Сараджа — своего союзника в ливийском конфликте. Как результат — новые турецко-ливийские соглашения повысили риск военной эскалации в Восточном Средиземноморье и ещё крепче сплотили ряды противников Турции. Греция даже объявила о высылке посла Ливии в Афинах.
Дальнейшим раскачиванием маятника турецко-египетского конфликта стало направление Анкарой, по результатам достигнутых ею с Триполи договоренностей, в Ливию для усиления исламистской военизированной группировки ПНС около 2 тыс. бойцов поддерживаемой Турцией сирийской вооруженной оппозиции. В частности, по сообщению The Guardian, около 650 бойцов покинули Сирию в конце 2019 года и уже прибыли в Триполи. Эти бойцы сначала были переброшены в Турцию, а затем отправлены в Ливию на гражданских пассажирских самолётах, которые приземлялись в аэропортах, расположенных в районах, контролируемых ПНС. Еще 1350 бойцов прибыли в Турцию 5 января, где часть из них проходит обучение в тренировочных лагерях на юге страны. Как отмечает издание, бойцы сирийской оппозиции подписали контракты с ПНС на полгода, а затем они станут в Ливии одним из вооруженных подразделений ПНС.
Подобный шаг Турции вызвал открытое неприятие со стороны поддерживающих маршала Хафтара и ЛНС стран, среди которых, кроме Египта, — ОАЭ, Саудовская Аравия, Франция, что чревато вовлечением в обострение турецко-египетских отношений все большего числа стран и может повлечь за собой возникновение вооруженного конфликта на фоне уже существующего в Ливии. В этих условиях сегодня становится реальностью вероятность, что Каир в качестве ответной меры может перебросить в Ливию на помощь ЛНА Хафтара танки и другую бронетехнику, боевые самолёты, подтянет к ливийскому побережью военный флот Египта. К военной конфронтации на стороне Каира может подключиться и Саудовская Аравия, что может вызвать симметричные шаги Анкары в прилегающей к Ливии акватории. Уже в декабре военно-воздушные силы Египта приступили к патрулированию воздушного пространства над Ливией с целью воспрепятствовать военному вмешательству Турции. Со своей стороны Анкара развёртывает в Ливии военные формирования, для чего использует гражданскую авиацию.
Все это свидетельствует о том, что на фоне ливийского кризиса все отчетливее становится возможность возникновения вооружённого конфликта между Египтом и Турцией, и что страны, окружающие Ливию, постепенно будут наращивать своё участие в противостоянии. По оценкам многих аналитиков, в случае его разрастания, он может стать ожесточённее, чем война в Сирии, и может принести не только ливийскому народу, уже заплатившему слишком высокую цену в предыдущей войне, но и другим странами региона множество бед и нестабильность.
Валерий Куликов, эксперт-политолог, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
