Близится конец 2019 года, и пропорционально этому растет напряженность и ожидание того, что Новый 2020 год уже не пройдет под знаком разрядки напряженности на Корейском полуострове.
Весь ноябрь прошел на фоне заявлений различных представителей Севера, настоятельно требующих от США сменить подход и указывающих, что «окно сужается». Соединенные Штаты пошли на некоторые уступки, но откровенные полумеры не устроили Пхеньян, и декабрь продолжается под знаком весьма интересных событий.
Первое, но не главное, — это очередной раунд пикировки и намеков на то, что времена «президентского рэп-батла» могут вернуться. Сначала Трамп назвал Ким Чен Ына «рокетменом» и сказал, что при всем уважении к руководству Северной Кореи, США готовы к военному ответу, если будет надо. В ответ сначала начальник Генштаба КНДР сказал, что в случае военного конфликта Америке мало не покажется, а днем позже первый Заместитель Министра Иностранных Дел Чхве Сон Хи совсем откровенно намекнула, что если Трамп оговорился — это еще ничего, а если это был троллинг, то мы тоже можем, называть его «старым маразматиком». Правда, Чхве специально отметила, что Верховный Руководитель продолжает хранить о Трампе молчание и по-прежнему надеется на его благоразумие.
Пикировка (пока без участия Кима) продолжается, так что автор не видит смысла приводить каждую цитату, — отметим только одно: до конца года США стоит сменить тактику, а терпение Пхеньяна истекает, за недавнее время мысль эта с разными интонациями была повторена ДЕВЯТНАДЦАТЬ РАЗ.
Американские попытки достучаться пока остаются без ответа. Стивен Бигэн, недавно повышенный до заместителя госсекретаря, во время визита в Сеул объявил, что северяне могут с ним связаться, но то, что дозволено президенту (и привело к встрече в Пханмунчжоме), не дозволено его помощникам.
К тому же все это прошло на фоне очередной ежегодной резолюции СБ ООН, где КНДР в пятнадцатый раз заклеймили нарушителями прав человека, а также неудачной (пока?) попытки Москвы и Пекина внести в Совбез предложение ослабить санкции.
КНДР часто называют непредсказуемой, однако на самом деле о том, что к началу 2020 года ситуация может существенно измениться, Ким Чен Ын заявлял еще в апреле на сессии Верховного Народного Собрания. Тем не менее высказывание о том, что США «будут сами решать, какой подарок они получат от нас на Рождество», вызвало бурление среди экспертов, особенно в связи со спутниковыми снимками на полигоне Тончханни, где были проведены два «важных испытания», о сути которых ЦТАК сообщило очень уклончиво. Наиболее распространенная версия – новый двигатель для МБР (с высокой вероятностью твердотопливный).
Пессимисты говорят, что Ким может пойти на новый запуск МБР или даже испытание ядерного оружия в атмосфере – хотя бы потому, что полигон в Пхунгери не функционирует. Оптимисты считают, что будет запущена не столько МБР, сколько спутник гражданского назначения (но на модернизированной ракете). Так как право на мирное освоение космоса имеет каждая страна, ситуация будет двусмысленной, и реакция на пуск поможет сформировать дальнейший курс.
А реалисты обращают внимание на то, что мораторий на запуски МБР и ядерные испытания так и не стал юридически оформленным письменным документом. Следовательно, Ким может в любой момент взять свои слова обратно, и это не будет нарушением подписанных договоренностей.
Более интересным и важным автор считает грядущий в течение декабря Пленум ЦК ТПК, на котором будут обсуждаться задачи внешней политики страны на ближайшее будущее. Сюда же прошедшее совещание военного руководства, где Ким проговаривал «важные организационные вопросы». Важно, что в этот раз Ким фактически выносит вопрос на всеобщее обсуждение, а не принимает решение в одиночку, объявляя его во время новогодней речи. Впрочем, со времен встречи в Ханое проговаривалось, что традиционалистские настроения в руководстве КНДР сильны, и Ким Чен Ын получал петиции не идти на уступки Америки.
Кажется, что Ким разрушает отношения между ним и Трампом, но на фоне очередной попытки устроить Трампу импичмент в Пхеньяне могут сделать вывод о том, что на выборах 2020 года следующим президентом США станет не Дональд Трамп. Это означает, что следующий президент, кем бы он ни был, вряд ли будет продолжать курс «на безответственные уступки тираническому режиму». Поэтому даже если в будущем году Ким и Трамп достигнут каких-нибудь договоренностей, их, скорее всего, аннулируют, при том что от Севера будут требовать необратимых действий, а все, что могут США предложить в ответ, относится к категории обратимых.
Да и сейчас руки Трампа связаны: то, что пока делается, в КНДР не воспринимается как уступки, а в условиях процесса импичмента Трамп не может рисковать даже ослаблением санкций. И потому, когда автор задает американским или южнокорейским коллегам вопрос «если КНДР обязуется выполнить все, что обещала в Ханое, но в обмен на встречные шаги, какими они могут быть?», ответом на него бывает молчание.
Тем не менее, пока Пхеньян продолжает ограничиваться намеками, а в некоторых случаях подчеркивает, что план Б не предполагает возвращения к ситуации 2017 года. Кроме кнута есть и пряник, и тип подарка на Рождество будет выбирать действительно не Пхеньян, а Вашингтон, у которого теоретически еще есть время, если не изменить, то скорректировать подход.
Конечно, это будет сложно, потому что Трамп, в отличие от Ким Чен Ына, обязан оглядываться на внутриполитическую ситуацию: может попробовать увеличить свой рейтинг, если добьется каких-то договоренностей. Проблема в том, что к консенсусу должны двигаться обе стороны.
Не забудем и о роли Москвы и Пекина. Им выгоден статус-кво, и потому, с одной стороны, они стремятся снизить уровень давления санкций, с другой — постараются уговорить Кима «не обострять». Поэтому автор не исключает и варианта, когда хорошей версией пхеньянского подарка будет продолжение моратория, и это не помешает Киму и далее развивать РМД и РСЗО, которые закрывать не обещали.
Похоже, к худшему готовятся обе стороны, и здесь можно обратить внимание на то, что в декабре 2019 года в Северной Корее было завершено строительство целого ряда важных производственных объектов и инфраструктурных проектов, нацеленных на укрепление национальной экономики в условиях ожидаемого усиления санкций после разрыва диалога. Новые электростанции, лесопитомники, комплексы теплиц, фабрики по производству картофельной муки и удобрений, пилотный проект по освоению отдаленных регионов, все это — в случае, когда санкции превратятся в экономическую блокаду — будет нацелено на продолжение улучшения качества жизни граждан Северной Кореи, причем не только в Пхеньяне, но и в провинции.
А рождество уже на пороге, и как бы ни развернулись события, ученым будет интересно.
Как и КНДР, надеемся на лучшее и готовимся к более печальному варианту.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
