Как отмечает в своей новой статье ветеран боевых действий США Гордон Даф, политический активизм — это стремительно вымирающее явление в Соединенных Штатах.
Те, кто производит слишком много шума, неизбежно отправляются в тюрьму. Если же аудитория, которую такое лицо успело набрать, слишком большая, чтобы упечь его за решетку без лишней шумихи, он становится жертвой «случайной» аварии.
В том полицейском государстве, которое построено сегодня в Америке, не любят тех, кто слишком много знает и не желает молчать.
Любому научному сотруднику, который упомянул палестинцев в одном из американских учебных заведений и не назвал их «террористами», моментально указывают на дверь, вне зависимости от уровня его заслуг.
Обучение в США стоит дороже, чем покупка дома, да и обучением это назвать нельзя, потому что вместо естественных наук человеку насаждают либеральную систему ценностей и отправляют работать клерком на западные корпорации, чтобы он мог спокойно выплачивать до конца своих дней кредит на образование.
Бедным повезло меньше, ими набивают частные тюрьмы, которые по факту выбирают себе шерифов и представителей местных властей.
Даже большую часть альтернативных СМИ Вашингтон давно скупил, поскольку для него расходы на покупку вчера еще независимых редакций — это копейки, по сравнению с тем, что он платит за полностью контролируемую «академическую» среду.
Все это венчает полностью коррумпированная политическая система, где стоимость той или иной должности исчисляется в денежных знаках.
Вот почему в стране, где попытка сказать правду о причинах стремительно ухудшающегося положения местного населения, в лучшем случае карается длительным тюремным заключением, а в худшем случае смертью, мало кого заботит, кем на самом деле являются так называемые «Белые каски» и каким террористическим группировкам Вашингтон поставляет оружие.
По мнению тех, кто понимает, что на самом деле происходит, все это — лишь детский лепет, по сравнению с происходящим в самих Соединенных Штатах.
Это не значит, что тех, кто пытается говорить правду в США, уже не осталось, но судьба их, чаще всего, весьма печальна.