Прошедший в начале октября с. г. четырёхдневный визит в Индию премьер-министра Бангладеш Шейх Хасины и её переговоры с индийским коллегой Нарендрой Моди стали примечательным событием в регионе Южной Азии. Где ситуация, подверженная и ранее повышенной турбулентности, вышла из состояния (относительного) равновесия вследствие актуализации “Кашмирской проблемы”. Сегодня едва ли не самой опасной в мире.
Причиной же её резкого обострения (по мнению автора, ещё раз подчеркнём) явилась фактическая отмена 5 августа с. г. статьи 370 конституции Индии, предоставлявшей особый статус штату “Джамму и Кашмир”. Почти мгновенно после этого отношения между обоими главными участниками “Кашмирской проблемы” (Индией и Пакистаном) вышли на грань очередного военного конфликта с возможностью применения на этот раз ядерного оружия.
И хотя дальше взаимной угрожающей риторики дело пока не пошло, но прямо или косвенно обозначить некую позицию относительно сложившейся ситуации вынуждены как ближайшие соседи Индии и Пакистана, так и ведущие мировые игроки.
Что же касается обоих главных участников конфликта, то несколько притушив взаимные угрозы, они переходят к борьбе за “симпатии” на международной арене. Важно отметить, что сегодня у Пакистана нет никаких шансов записать в таковые религиозно близкую “Республику Бангладеш”, до 1971 г. входившую в него составной частью.
Именно в том году, на политической карте мира появилось новая страна под приведенным названием. Не в результате доброй воли Исламабада, а совсем наоборот – после кровопролитной войны местных отрядов (которым оказала поддержку Индия) с пакистанской армией. Точное число тогда погибших (в основном мирных жителей), а также беженцев неизвестно до сих пор. Оценки расходятся на порядок: от сотен тысяч до нескольких миллионов.
В настоящее время на территории страны, немалая часть которой приходится на дельту Брахмапутры и Ганга, проживает около 170 млн человек моноэтнического (бенгальцы) и монорелигиозного (мусульмане) населения. Это одна из самых плотно населённых и бедных стран мира с годовым ВВП на одного человека порядка 1800 долл. Общая экономическая слабость не позволяет сколько-нибудь убедительно реагировать на различного рода природные катаклизмы (например тайфуны), последствия которых носят катастрофический характер.
Тем не менее именно в Бангладеш нашли какой-никакой приют почти 700 тыс. рохинджа, бежавших осенью 2016 г. из соседней Мьянмы.
С 1971 г. отношения Дакки (столицы Бангладеш) с Исламабадом и Дели претерпели несколько периодов изменений и сегодня упомянутые выше “симпатии” руководства Бангладеш во главе с Шейх Хасиной находятся, повторим, на стороне Индии. Упоминание лидером Бангладеш в ходе визита темы “угрозы терроризма” можно рассматривать в качестве косвенной поддержки Индии в её нынешнем противостоянии с Пакистаном.
В настоящее время дипломатические отношения между Даккой и Исламабадом приостановлены после казни в Бангладеш нескольких пакистанских граждан – активных участников событий 1971 г.
В этом плане примечательной является попытка премьер-министра Пакистана Имран Хана несколько растопить нынешний “ледниковый период” в отношениях с руководством Бангладеш. Именно таким образом оценивают комментаторы поздравление, высказанное И.Ханом по телефону своей коллеге из Бангладеш (накануне её поездки в Дели) в связи с успехом проведенной летом с. г. в Лондоне операции на глазах Шейх Хасины.
Главная тема переговоров и документов, подписанных Шейх Хасиной и Н. Моди, была обусловлена необходимостью двусторонней экономической кооперации. И хотя её главным “донором” выступает (по очевидным соображениям) Индия, но примечательной представляется положительная оценка индийскими экспертами стратегии экономического развития, выбранной руководством Бангладеш.
Особое внимание в стране уделяется инфраструктурным проектам и объектам промышленного производства. Именно это, по мнению экспертов, обеспечивает в последние годы высокие темпы развития экономики Бангладеш, которые могут превысить в текущем году 8%. В то время как в Индии, где в секторе сервисных услуг, по последним данным МВФ, продолжится спад темпов экономического роста.
Другой важной темой двусторонних переговоров явилось завершение негативных последствий многолетней трансграничной миграции миллионов людей из Бангладеш и формализации их статуса на территории Индии. Речь идёт о так называемом “Национальном реестре граждан” индийского штата Ассам (граничащего с Бангладеш). Местные власти длительное время противятся включению в него большей части мигрантов.
Из внешнеполитических тем, помимо “угрозы терроризма”, рассматривалась проблема возвращения беженцев-рохинджа в Мьянму. Отметим, что никакого прогресса в решении указанной проблемы до сих пор не наблюдается, хотя ранее предпринимались попытки в этом направлении. Например, в конце 2017 г. Мьянма и Бангладеш обратились к руководству Китая с просьбой подключиться к её решению. Появился так называемый “план Ван И” (министра иностранных дел КНР), но, судя по последним данным, ситуация в штате “Ракхайн” Мьянмы только обостряется.
С позиций анализа происходящего в последние месяцы в регионе Южной Азии не менее (возможно, даже более) важным является не только то, о чём говорилось на встрече лидеров Индии и Бангладеш, но и отсутствие в официальных выступлениях какого-либо упоминания неких тем, вовсе не чуждых обеим странам.
Две из них связаны с аббревиатурами BCIM (Bangladesh-China-India-Myanmar) и BRI (Belt and Road Initiative). Первой обозначается проект промышленно-инфраструктурного “мультимодального коридора”, который должен связать городской округ Куньмин юго-западной китайской провинции Юньнань с одним из крупнейших городов Индии Калькутта на берегу Бенгальского залива. Вторая связана с ключевой политико-экономической концепцией, соответствующей роли современного Китая как новой глобальной державы.
Очевидную заинтересованность к участию как в BCIM, так и в BRI проявляет Бангладеш, о чём совершенно определённо заявила та же Шейх Хасина во время её встречи в Пекине с китайским лидером Си Цзиньпином, состоявшейся в начале июля. В то же время в Индии к обоим этим проектам относятся весьма прохладно по причинам, не раз обсуждавшимся в НВО. Среди них едва ли не главное место занимает “Кашмирская проблема”.
В поле сил, которое создаётся двумя ведущими мировыми державами, индийский внешнеполитический корабль движется “галсами”. Весьма заметное его отклонение в американскую сторону произошло в ходе недавней поездки в США индийского премьер-министра.
Почти наверняка указанное отклонение будет существенным образом “выправлено” в ходе визита китайского лидера в Индию, намеченного на первую половину второй декады октября. Беспрецедентные масштабы принимает подготовка места проведения второй “неформальной” встречи Н. Моди-Си Цзиньпин, которое расположено в 20-и километрах от Ченнаи – столицы южного штата “Тамилнад”.
Напомним, что первая подобная “неформальная” встреча состоялась в китайском городе Ухань в конце апреля прошлого года. Обе стороны определили её тогда самыми превосходными эпитетами. Что не помешало Индии продолжить движение “галсами” в море мировых проблем.
Вряд ли можно ожидать, что тема отмены статьи 370 индийской конституции и “Кашмирской проблемы” в целом будет затрагиваться непосредственным образом в ходе предстоящих переговоров. Напомним, что Индия считает эту проблему исключительно внутренним делом и пытается избежать её “интернационализации”. Что, однако, фактически и происходит вследствие последних решений индийского руководства.
Тем не менее китайским лидером будут наверняка предприняты попытки по снижению опасной напряжённости в пакистано-индийских отношениях, в мрачной картине которых недавно появился слабый проблеск.
Речь идёт о положительной реакции бывшего премьер-министра Индии Манмохана Сингха (предшественника Н. Моди на этом посту) на приглашение присутствовать 11 ноября в пакистанском городе Картарпур (расположенном в семи километрах от границы с Индией) по случаю предстоящей церемонии поминовения 550-летия основателя сикхизма гуру Нанаки.
Напомним, что завершение строительства так называемого “Картарпурского коридора” с целью свободного посещения индийскими сикхами священного для них места было одним из направлений политики И. Хана (после занятия поста премьер-министра Пакистана) по разрядке отношений с Индией.
Наконец, примечательным показался один из эпизодов обсуждаемого визита Шейх Хасины, связанного уже с внутриполитической ситуацией в Индии. Лидер Бангладеш пригласила посетить страну ведущих политиков старейшей партии Индийский национальный конгресс (судя по всему, из так называемого “клана Ганди”), ныне находящейся в состоянии “разброда и шатаний” после сокрушительного поражения на последних парламентских выборах.
Для стран “ранга” Бангладеш не может не представлять особого интереса вопрос о том, что происходит внутри соседа, который превращается в одну из ведущих мировых держав.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
