Со 2 по 4 сентября 2019 г. министр иностранных дел Китая Ван И посетил Пхеньян с рабочим визитом по приглашению министра иностранных дел КНДР Ли Ён Хо. Главная цель, предположительно, — подготовка поездки Ким Чен Ына в Пекин в ответ на посещение Пхеньяна председателем КНР Си Цзиньпином в июне этого года.
Как сообщается в МИД КНР, стороны подробно обсудили вопросы двусторонних отношений, ситуацию на Корейском полуострове, в том числе тему возобновления переговоров КНДР и США, а также процесс денуклеаризации Севера. Ван И подчеркнул, что в этом году исполняется 70 лет с момента установления дипломатических отношений двух стран, и китайские власти нацелены на дальнейшее укрепление дружественных отношений сотрудничества. Также он отметил позитивные подвижки в экономике, обществе и других сферах жизни КНДР.
Встреча Ван И и Ким Чен Ына не состоялась, но ряд экспертов, включая Ли Мин Ёна из NK Pro, полагают, что она и не планировалась, и ее отсутствие не стоит интерпретировать как знак ослабления отношений. Есть и мнение о том, что она прошла, но в закрытом режиме.
Помимо визита главы МИД, страны обменивались и иными делегациями высокого уровня, причем значительная часть этих делегаций представляла силовые структуры. Как заявил еще 27 июня 2019 г. представитель министерства обороны КНР Жэнь Гоцян, Китай готов развивать дружественные отношения с вооруженными силами КНДР. Межармейские связи – важная составляющая часть китайско-северокорейских отношений.
9-15 июля 2019 г. посетившая КНР делегация министерства народной безопасности КНДР во главе с советником Ли Сон Чхолем встречалась с министром Чжао Кэчжи.
10-13 июля делегация международного отдела ЦК ТПК во главе с заместителем заведующего отделом Ким Сон Намом встречалась с Сун Тао и Ван Хунином, чиновниками более высокого уровня.
В те же дни в КНДР приезжала делегация департамента информации МИД КНР во главе с Лу Каном.
15-10 июля Китай посетила делегация центрального суда КНДР во главе с его председателем и членом Комитета по законодательству Верховного Народного Собрания Кан Ю Соком. Не исключено, что обсуждались и проблемы предотвращения торговли людьми, которой де-факто является бизнес по вывозу из КНР северокорейских беженцев, значительная часть которых не добирается до Южной Кореи, оказываясь в рабстве в Китае или странах ЮВА.
В августе 2019 г. в Китай ездил начальник политуправления КНА (в табеле о рангах КНДР эта должность выше министра обороны, который занимается техническими и организационными вопросами) Ким Су Гиль. Он и другие официальные лица встретились с Чжан Юсяем, заместителем председателя Центральной военной комиссии КПК. Предположительно, Ким встречался с руководителем отдела международных связей ЦК КПК Сун Тао, и со своим визави адмиралом Мяо Хуа.
Кстати, Мяо присутствовал и на последнем саммите Си и Кима, что было сочтено экспертами РК «четким политическим сигналом того, что Китай начнет свои обмены в военной области с Северной Кореей», включая программы военной подготовки и присутствие наблюдателей из КНДР на учениях НОАК.
Экономические связи двух стран тоже не ослабевают. Сначала общие цифры. На долю Китая приходится почти 96 % внешней торговли КНДР. На втором месте с огромным отставанием — Россия, на третьем — Южная Корея.
Товарооборот между КНДР и Китаем в первом полугодии 2019 г. вырос на 15,3% в годовом исчислении. Как сообщили в четверг в Корейской ассоциации международной торговли (KITA), КНДР экспортировала в Китай товары на общую сумму 105 млн долларов, а объём поставок из Китая в КНДР составил 1 млрд 145 млн долларов. Китай поставляет в КНДР главным образом продукты питания, детали для часов и текстиль, а КНДР в Китай – полезные ископаемые и часы. Также в Китае работают порядка 80 тыс. северокорейцев, чьи заработки служат для КНДР одним из основных источников твёрдой валюты.
NК News тоже пишут, что в первом полугодии 2019 года северокорейский импорт из Китая вырос до более чем 1 млрд долларов, — небольшой рост по сравнению с прошлым годом, хотя до уровня до введения санкций не дотягивает. Экспорт в Китай, по их данным, составил 98 млн долларов.
По сведениям Международного центра внешней торговли РК (ITC), в апреле 2019 года северокорейский экспорт в Китай вырос в два раза в годовом исчислении, составив 22 млн 265 тыс. долларов. Это максимальная отметка с февраля 2018 года, когда были активизированы действия санкций в рамках резолюции СБ ООН № 2397. Для сравнения — в феврале 2018 года показатель достиг минимальной отметки в 9,4 млн долларов, далее держался на уровне в 10 млн долларов, но с августа 2018 года снова начал расти. Сумма импорта товаров из Китая также выросла более чем на 40 млн долларов, составив 218,7 млн долларов.
Теперь о конкретных проектах. Судя по фото, представленным NK Pro show, наконец завершается строительство железнодорожного моста между северокорейским Намъяном и китайским Тумэнь, — строительство идет с 2015 г., но периодически останавливалось по политическим причинам. После открытия мост заменит старый однополосный мост.
Существенный прогресс виден в развитии авиасообщения. С 19 июля Air Koryo возобновила рейсы между Пхеньяном и Далянем, который стал четвёртым китайским городом, кроме Пекина, Шанхая и Шэньяна, с которым осуществляется авиасообщение из Пхеньяна. Рейсы выполняются дважды в неделю. Встречается информация о возобновлении полетов между Пхеньяном и северо-восточным китайским городом Цзинань (после трехлетноего перерыва), однако другие новые маршруты Air Koryo в Сиань и Чэнду все еще не реализованы.
Также стало известно, что государственная авиакомпания Северной Кореи Air Koryo возобновит полеты Пхеньян-Макао. Это более важная новость, чем кажется, так как резидентом Макао был покойный Ким Чен Нам и, значит, власти этой территории не имеют претензий к Пхеньяну. Правда, в западной прессе больше говорят о том, что Макао известен своей индустрией казино, а тамошний магнат Стэнли Хо также как владелец казино Pyongyang, расположенного в подвале столичного отеля Янгакто/Yanggakdo и укомплектованного почти исключительно гражданами Макао.
Укрепляются и связи в области туризма. Источники NK News говорят о “всплеске” туристов с материкового Китая в Северную Корею в последние месяцы.
24 июля 2019 г. в интервью китайским СМИ директор Национальной администрации туризма (НТА) по департаменту продвижения сказал, что КНДР приветствует китайских предпринимателей инвестировать в отели, туристические достопримечательности и инфраструктуру и намерена «предоставить различные преференциальные меры для китайских инвесторов».
Правда, нынешние санкции ООН в отношении Северной Кореи запрещают китайским гражданам и другим лицам участвовать в деятельности, которая может потребоваться для осуществления таких инвестиций, включая массовые денежные переводы, работу с банками КНДР и создание совместных предприятий или кооперативных организаций.
В ином интервью Синьхуа директор департамента НТА Ким упоминал прибрежную туристическую зону Вонсан-Кальма, туристическую зону горячих источников Яндок и округ Самчжиен– все они в настоящее время «превращаются в туристические достопримечательности мирового класса», рассчитанные на туристов из КНР. В этом контексте НТА занимается улучшением процедур въезда и выезда, а также предоставлением новых туристических пакетов и направлений (больше туров, основанных на природе и культурном наследии, или ориентированных на пожилых китайцев), и решением проблем подключения к интернету для туристов. Иностранцы пока не могут воспользоваться международным роумингом от своих домашних провайдеров, находясь в КНДР; нет в гостиничных номерах и нормального Wi – Fi, не по местным sim-картам.
По словам Кима, в 2018 году Северную Корею посетили более 200 000 иностранных туристов, 90% из которых были китайцами. И хотя NK News и другие издания сообщали о ежедневных ограничениях на въезд китайских туристов, Ким подтвердил Синьхуа, что ограничения связаны только с недостаточной пропускной способностью транспорта.
В сентябре 2019 г. в Пхеньяне на фоне визита Ван И прошла торговая выставка с участием китайских «высокотехнологичных» продуктов и других промышленных и потребительских товаров. Среди представленного — кресла для симуляторов движения виртуальной реальности (VR), большой беспилотный летательный аппарат для сельского хозяйства производства Fxd Guangdong Fexda, роскошное гостиничное оборудование и мебель, небольшой 3D-принтер, а также широкий ассортимент потребительских товаров, включая наручные часы среднего класса, кухонную и бытовую технику, детские коляски, очки, игрушки и спортивный инвентарь.
Большинство товаров – из Южного Китая, Шэньчжэня или провинции Гуандун. NkNews в связи с этим отмечает, что импорт многих из этих предметов может представлять собой нарушение санкций Совета Безопасности ООН в отношении машин, металлов, электроники, предметов роскоши.
Китайское участие планируется и в 15th Pyongyang Autumn International Trade Fair, которая пройдет 23-27 сентября, и в Пхеньянской международной выставке зеленых строительных материалов и мебели, которая будет проходить 28-31 октября.
Интересная разноголосица наблюдается в информации о поставках энергоносителей. По данным NK News, китайский экспорт топлива в Северную Корею в мае 2019 г. был на нуле, но СМИ РК со ссылкой на китайский же отчет комитету ООН по санкциям пишут, что в мае 2019 г. Китай экспортировал в Северную Корею 1536 тонн рафинированной нефти, а всего с января по май совокупные поставки китайских нефтепродуктов на Север составили до 5730 тонн. Для сравнения — годом ранее за тот же период Китай поставил 5920 тонн, а РФ в 2019 г. направила в КНДР от 22 183 тонн нефти (напомним, что согласно разолюции СБ ООН №2397 потолок годового объема рафинированной нефти, которая может быть предложена или продана Северной Корее равен примерно 60 000-65 000 тонн).
Некоторые сделки носят явно полулегальный характер. Некий источник Korea Times сообщил, что «северокорейская торговая компания подписала контракт с китайской торговой компанией на экспорт 1 миллиона кубометров северокорейского песка», хотя строительный песок является одним из запрещенных предметов в соответствии с резолюцией 2397. Стоимость контракта оценивается как минимум в $ 3 млн долл, а сама сделка состоится в декабре.
В завершение – несколько слов о том, как за тот же самый период развивались отношения КНР и РК. В целом, «отношения Китая и РК развиваются благоприятно». Как сообщает агентство Синьхуа, об этом заявил министр иностранных дел Китая Ван И в ходе состоявшейся во вторник в Пекине встречи с главой южнокорейского МИД Кан Гён Хва. Китайский министр выразил надежду на успешную реализацию совместных экономических проектов (в том числе, по освоению рынков третьих стран) и ускорение второго этапа переговоров по соглашению о зоне свободной торговли. Ван И подчеркнул необходимость уделять особое внимание усилению сотрудничества в областях науки, техники и инноваций, тесно взаимодействовать в многосторонних форматах, и отметил, что власти Китая, РК и Японии должны объединить усилия для преодоления вызовов, в том числе обусловленных односторонними мерами отдельных государств.
С 17 по 20 июля в Сеуле прошел пятый раунд переговоров по вопросу о сотрудничестве в сфере услуг и инвестиций в рамках соглашения о свободной торговле.
6 августа представитель МИД РК заявил, что на саммите «Большой двадцатки» в Осаке и на Региональном форуме АСЕАН (ARF) затрагивалась возможность визита в РК председателя КНР Си Цзиньпина, и на полях Регионального форума АСЕАН эту тему обсудили главы МИД двух стран Кан Гён Хва и Ван И.
С другой стороны, в августе 2019 г. Korea Times опубликовала статью экс-посла Индии в РК Вишну Пракаша, разоблачающую «миролюбивую внешнюю политику Китая». Пекину припомнили всё от участия в Корейской войне или инцидента на острове Даманский до «насильственной оккупации островов/рифов, принадлежащих Филиппинам и Вьетнаму», обратив особое внимание на ситуацию в Южно-Китайском море. Вывод прост, — «только единый международный фронт может помешать ползучему экспансионизму Китая».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
