Весной 2019 года Мун Чжэ Ин затеял пересмотр серии уголовных дел с участием экс-президента Пак Кын Хе, ее конфидантки Чхве Сун Силь и фактического главы Samsung («Самсунг») Ли Чжэ Ена. Ранее они рассматривались Верховным судом, но не всей коллегией в 12 судей, а группой в 4. В результате решения судов оказались противоречивыми в очень важном моменте: какова сумма взяток, которую уплатила компания Samsung?
Напомним, что данный элемент суда над Пак имел ключевое значение. Согласно официальной версии во время суда над Пак олигарх желал укрепить свой контроль над компанией и заручиться для этого поддержкой президента. Для этого он активно обхаживал ее лучшую подругу и выделил в качестве взятки, в том числе «пожертвовал» зарегистрированной в Германии бумажной компании, контролируемой Чхве, 3,6 млрд вон за обучение ее дочери конному спорту. После этого в 2015 году ему удалось провести слияние компаний Samsung C&T и Cheil Industries, которому поначалу противодействовала Национальная пенсионная служба.
Всего в деле экс-президента фигурирует сумма в 8,6 миллиардов вон прямых или косвенных взяток (около 7 млн долларов по текущему курсу), которые Пак (а точнее Чхве) получила от Ли. Такие суммы во многом и привели к тому, что Пак Кын Хе получила 25 лет тюрьмы, а Чхве Сун Силь -20 лет.
Однако в более раннем процессе над Ли, который был арестован 17 февраля 2017 года, прямой взяткой сочли только 3,6 миллиардов, а остальные деньги, как выяснилось, у него вымогали «коварная Чхве и ее крыша».
К таковому вымогательству отнесли денежные переводы Samsung на счета некоммерческих фондов Mir и K-Sports, которые контролировались Чхве Сун Силь, передачу в безвозмездное пользование Чхве Сун Силь автомобилей и лошадей (хотя ей и не передавались права собственника), а также выделение средств на оплату занятий конным спортом дочери Чхве Сун Силь.
На основании этого в феврале 2018 г. апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции, который 25 августа 2017 года приговорил Ли Чжэ Ёна к пяти годам лишения свободы, и сумма признанных взяток снизилась до 3,6 миллиарда вон. И так как размер взятки ниже 5 миллиардов позволяет суду вынести условное наказание, Ли получил 2,5 года тюрьмы условно и вышел на свободу после года отсидки в СИЗО. После этого Ли даже сопровождал президента РК в поездке на Север.
Как складывались за это время отношения Ли и Муна, есть разные мнения. Согласно одному из них, Ли отказался финансировать экономические инициативы Муна. По иной версии, смягчение приговора Ли вызвало критику «возмущенного народа» в отношении «снисходительности, которую корейские суды обычно демонстрируют магнатам».
Примерно в то же время Верховный суд одновременно получил три прошения о пересмотре дела. Ли подал апелляцию на то, чтобы его приговор был полностью отменен, Чхве подала апелляцию на то, чтобы ее срок был сокращен, а обвинители Пак Кын Хе подали апелляцию на увеличение срока.
29 августа Верховный суд Республики Корея рассмотрел дело. Новое решение «исправило все ошибки» — в конце концов, не зря Мун Чжэ Ин посадил прошлого главу верховного суда и наполнил эту структуру своими ставленниками. Дело Ли надлежит пересмотреть, все типы «пожертвований» считаются дачей взятки. Включая 3,4 миллиарда вон, которые Samsung потратила на покупку трех породистых лошадей для дочери Чхве. Суд низшей инстанции отталкивался от того, что Samsung сохранила на лошадей право собственности, но главный судья Ким Мен Су решил иначе. «Чхве Сун Силь имела фактический контроль и право собственности на лошадей по взаимному соглашению, поэтому их следует рассматривать как взятки».
Взяткой считаются и 1,6 млрд вон, переданные Корейскому центру зимних видов спорта Elite Center, которым управляла Чхве. То, что не найдено никаких следов нецелевого использования этих средств, суд не задело.
Остроумно решили и проблему отсутствия прямых доказательств того, что последующие поблажки для Samsung были следствием этих взяток, а не случились по иной причине. Оказывается, Апелляционный суд просто «должным образом не изучил, как взятки были использованы для получения поддержки Пак». Есть факт — Пак приказала национальной пенсионной службе (крупному акционеру) согласиться на слияние между дочерними компаниями Samsung, что увеличило контроль Ли над группой, хотя этот шаг будто бы принес службе убытки в размере 138 миллиардов вон. Что здесь доказывать? «После, значит, вследствие», хотя это — одна из самых распространенных логических ошибок.
Это решение может привести к более тяжелому приговору для Ли, — он может снова отправиться в тюрьму. С Чхве, в свою очередь, сняты обвинения в вымогательстве, но разговоров о снижении срока в связи с этим – нет.
Пак Кын Хе тоже задели. Коллегия из 13 членов направила ее дело обратно в Высокий суд, заявив, что нижестоящие суды не отделили ее осуждение за получение взяток от других обвинений, которые должны были рассматриваться отдельно в соответствии с законом о государственных должностных лицах.
Автор усматривает в этом раздражение Муна и Ко по поводу того, что в отношении экс-президента судебная система смеет сопротивляться и не вешать на нее дополнительные сроки на основании того, что «мнение народа», видите ли, не подкреплено достаточными доказательствами.
Как выглядит этот подход, мы хорошо знаем по делу ее конфидантки. Чтобы доказать причастность Пак к взяткам, которые давали Чхве, был вброшен тезис о том, что две женщины вели настолько общее хозяйство (в рамках РК это определение применяется не к каждой семье), что все деньги Чхве можно считать деньгами Пак.
Что в результате? Даже провластные СМИ РК отметили, что «решение суда высшей инстанции о расширении объёма взяток может нанести очередной удар по компании Samsung Electronics». Акции Samsung Electronics снизилась на 1,7%, в то время как у компании Samsung C&T, которая была основным фигурантом дела, они упали на 4,3%. Руководство компании обратилось к массам со словами «Просим вашей помощи и поддержки, чтобы мы смогли преодолеть этот кризис и по-прежнему вносить свой вклад в экономику страны».
Экс-президент по-прежнему не намерена «играть с шулерами» и не появляется в суде, имея всего одного доверенного адвоката. За пересмотр ее дела выступают только совсем радикальные консерваторы из ее родного района.
Вероятнее всего, Ли снова посадят, и новый приговор будет примерной таким же, каким он был изначально — в районе 5 лет, хотя срок, который Ли отсидел, могут зачесть.
Но официально дело всех троих отправлено на доследование. Верховный Суд Южной Кореи возвращает решения в нижестоящие суды примерно в 90% случаев, сроки проведения повторных слушаний неизвестны, но новые доказательства могут появиться как со стороны обвинения, так и со стороны защиты.
Провластные СМИ увидели в решении Верховного Суда «четкий сигнал о том, что страна должна разорвать коррупционные связи между политиками и магнатами», и никто не должен быть выше закона. Консервативные СМИ в ответ обращают внимание, что неподсудными просто стала иная группа, и указывают на скандал вокруг Чо Гука, которого, будь он из иного лагеря, давно взяли бы под арест, или Ким Гён Су, которого в итоге выпустили, а ключевые улики просто потерялись. И потом, обезглавливание руководства одной из ведущих компаний в непростой экономической обстановке не способствует выходу из кризиса.
Наконец, есть мнение, что от Ли просто требуют пожертвований, в куда более добровольно-принудительном порядке, чем это делалось при Пак. Если он передаст в новосозданный фонд «Непобедимая Корея» сумму, сравнимую с деньгами, которые получила конфидантка экс-президента, скорее всего, найдутся смягчающие обстоятельства и срок опять превратится в условный.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
