Обострение корейско-японских отношений, которое вылилось в начало торговой войны (потенциально не менее серьезной, чем американо-китайская), возникло отнюдь не внезапно. Оно стало следствием продолжающейся напряженности по целому ряду параметров. Перед тем, как подробно разобрать собственно текущий кризис, стоит напомнить, что к нему привело.
Начнем с проблемы «женщин для утешения», где первый всплеск напряженности случился еще в ноябре прошлого года.
19 ноября случился скандал с одним из участников самой популярной в РК К-РОР группы BTS. 23-летний певец Чжимин был замечен на улице в белой футболке с лозунгом «Патриотизм нашей Освободительной Истории Кореи» и картинкой ядерного взрыва над Нагасаки 9 августа 1945 года. Это привело к отмене появления группы на популярном телевизионном шоу Asahi, которое стало основным иностранным источником доходов для групп K-pop с 1990-х годов, однако, как заявила спроектировавшая эту футболку главный исполнительный директор группы Ли Кван Чжэ, она сделала это чтобы выразить историческую правду, так как безоговорочная капитуляция Японии, которая привела к независимости Кореи, случилась после атомных бомбардировок. То, что среди сорока тысяч жертв взрыва было десять тысяч корейских рабочих, она «позабыла».
20 ноября 2018 г. Комитет ООН по насильственным исчезновениям (CED) озвучил мнение о недостаточности компенсаций, выплаченных Японией жертвам сексуального рабства в японской армии в период Второй мировой войны. В комитете выразили сожаление по поводу того, что японская сторона считает данный вопрос решённым. Была подчёркнута необходимость проведения расследования по этой теме и раскрытия информации о тех событиях.
Япония выступила против таких выводов, обратившись с протестом в Управление Верховного комиссара ООН по правам человека. 21 ноября в министерстве по делам женщин и семьи официально объявили о начале процедуры расформирования Фонда примирения и исцеления. Данный фонд с капиталом в 8,9 млн долларов США был создан в целях оказания помощи женщинам для утешения, согласно договорённости между Сеулом и Токио от 28 декабря 2015 года.
Напомним, что в 2015 году главы МИД двух стран договорились, что Япония принесёт извинения и признает свою вину за сексуальное рабство, а на выделенные Токио средства будет создан вышеуказанный фонд, который начал свою работу в июле 2016 года. 3,9 млн долларов были выплачены в пользу 34 жертв сексуального рабства, а также 58 скончавшихся (в РК зарегистрированы 240 бывших вианбу, из них сегодня живы лишь 25). Часть денег пошла на выплаты музеям и общественным организациям. В обмен «южнокорейская сторона должна была принимать меры по сдерживанию осуждения и критики японской позиции по этой теме на международной арене» , в том числе удалить статуи в честь жертв из окрестностей японских дипломатических миссий (благо их установка противоречит международным конвенциям о безопасности дипломатов, так как является мерой давления).
С самого начала работы фонда вокруг него было много споров. В первую очередь это было связано с протестом жертв сексуального рабства и ряда общественных организаций против соглашения между МИД РК и Японии. Профессиональные борцы с японским наследием, для которых соглашение означало отрезание от государственной кормушки, немедленно заявили, что Япония так и не принесла по-настоящему искренних извинений, не признав своей вины, а к договору есть секретное приложение о том, что стороны договаривались о сносе памятников жертвам сексуального рабства.
В общем, при принятии решения о создании фонда не были учтены мнения самих жертв, и «никакие деньги не оплатят наши слезы». Условно левая (по сравнению с консерваторами) оппозиция поддержала «глас народа», поскольку обвинить Пак Кын Хе в прояпонских настроениях было удобно, и когда после ее импичмента Мун и Ко пришли к власти, правительство РК пересмотрело двусторонние договорённости.
22 ноября 2018 г., комментируя решение о расформировании Фонда, правительство РК потребовало от Японии проявить искренность в разрешении спора. Что же до соглашения от 2015 года, то, поскольку документ «носит официальный характер, южнокорейская сторона не намерена требовать его расторжения или пересмотра, призывая лишь проявить искренность перед жертвами преступлений японской армии». Немудрено – ведь при официальном расторжении соглашения миллиард придется вернуть. В ответ Синдзо Абэ заявил журналистам: «Если обещание, сделанное на международном уровне, невозможно сохранить, невозможно сформировать отношения между странами». По его словам, соглашение было «окончательной, необратимой резолюцией», и он надеется, что РК «будет действовать с ответственностью как член международного сообщества».
9 февраля 2019 г. в интервью агентству Bloomberg спикер парламента Южной Кореи Мун Хи Сан призвал императора Японии лично извиниться за принуждение кореянок к сексуальным связям с японскими военными в годы Второй мировой войны, утверждая, что такой символический жест снял бы всю напряженность вокруг этой проблемы. Мун Хи Сан назвал Акихито «сыном главного виновника военных преступлений».
В ответ 11 февраля глава МИД Японии Таро Коно пожелал, чтобы «господин Мун был более осторожен в своих высказываниях», подчеркнув, что имеющиеся двусторонние договоренности уже разрешили все проблемы, связанные с женщинами для утешения. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ также назвал высказывания Муна крайне неуместными.
В ответ на эти требования извинений Мун Хи Сан открыто сказал: «это не то, за что я должен извиняться».
Говоря об этом инциденте, надо держать в голове несколько моментов. Во-первых, Мун Хи Сан – доверенное лицо президента и в отличие, от, скажем, Мун Чжон Ина, он озвучивает не мнение левых кругов во власти, а «дрессированный голос народа». Во-вторых, извинения уже приносились, в том числе и на уровне премьер-министра, но всякий раз объявлялись неискренними: вот если он лично приедет в Корею и станет на колени перед бабушками, тогда, может быть, мы не будем заявлять, что они лишь притворяются. В-третьих, извинения Такого рода на Дальнем Востоке означают «потерю лица», и неприемлемы, тем более для императора.
18 февраля в РК впервые представлены три ранее неизвестные фотографии, сделанные 14 августа и 3 сентября 1944 года, и свидетельствующие о фактах систематического сексуального насилия в японской армии в период Второй мировой войны. Эти фото активно демонстрировались как пример того, что злые японцы не только насиловали, но и убивали своих жертв, и за кадром осталось то, что в целом ряде случаев перед тем, как сражаться до последнего, японские военные нередко убивали гражданский персонал и своих раненых, чтобы враг не захватил их живыми.
14 марта бывший член Палаты представителей Конгресса США Майкл Хонда и министр по делам женщин и семьи РК Чин Сон Ми посетили монумент жертвам сексуального рабства в округе Берген штата Нью-Джерси. Майкл Хонда заявил, что Синдзо Абэ должен принести извинения, пока не все жертвы покинули этот мир, и отметил важность обучения детей правдивой истории, чтобы не допустить повторных ошибок. В свою очередь, Чин Сон Ми выразила надежду, что боль и страдания жертв сексуального рабства могут стать вкладом в обеспечение мира во всём мире и улучшение ситуации с правами человека.
25 марта сеульский Фонд истории Северо-Восточной Азии представил четырехтомный каталог материалов по проблеме вианбу, включая редкие материалы из Китая и Таиланда. Это качественное исследование с указанием источников, в том числе на языке оригинала. Приведенные документы касаются создания так называемых станций комфорта, управления ими, вербовки и мобилизации жертв, а также последующей репатриации женщин и понесенного ими ущерба. Каталог может быть использован в качестве исчерпывающего справочника документов о насильственной вербовке девушек и молодых женщин Императорской японской армией до и во время Второй мировой войны и как ответ японской позиции, сводящейся к тому, что “нет никаких доказательств” принудительной мобилизации женщин в сексуальное рабство.
8 апреля на встрече с южнокорейским послом в Японии Ли Су Хуном Синдзо Абэ призвал южнокорейскую сторону подходить к проблеме вианбу и судебному разбирательству вокруг компенсаций жертвам принудительной трудовой мобилизации надлежащим образом и действовать в более приемлемом формате. Одновременно он намекнул, что если корейская сторона «пойдет дальше», Токио примет ответные меры.
В апреле 2019 г. случился скандал с самодельной статуей девушки-вианбу, которая была открыта у главных ворот сеульского университета Кунмин. Тысячи студентов финансировали проект в знак недовольства отказом Японии извиниться, надеясь, что статуя будет стоять на территории кампуса, «чтобы повысить осведомленность общественности о военных преступлениях Японии». Но власти университета заблокировали его, назвав статую «политической кампанией».
18 апреля Сеульский высший суд счёл правильным решение правительства не раскрывать документы о переговорах РК и Японии по соглашению от 2015 года, так как их обнародование может оказать отрицательное влияние на внешние отношения, а также нанести ущерб государственным интересам.
22 мая 2019 г. правительство Японии, уведомило РК о том, что оно отклоняет иск о возмещении ущерба «женщинам для утешения» на основании того, что проблема сексуального рабства решена «окончательно и необратимо» в рамках договорённости между двумя странами в 2015 году. Япония, являясь суверенным государством, не подпадает под юрисдикцию РК, как и любого другого государства. Иск был подан еще в декабре 2016 года, когда около 20 корейцев и членов их семей обратились в суд Центрального административного округа Сеула против правительства Японии, требуя выплаты компенсаций за физические и моральные страдания, которые жертвы сексуального рабства пережили во время Второй мировой войны.
23 мая 2019 г. президент РК Мун Чжэ Ин назначил на пост первого заместителя главы МИД Чо Сэ Ёна, который обучался в Японии и работал там в южнокорейском посольстве. Подобное назначение во внешнеполитическом ведомстве проведено впервые за семь лет. Ранее Чо занимал пост директора департамента Северо-Восточной Азии, а при правительстве Мун Чжэ Ина Чо Сэ Ён был зампредседателя рабочей группы по рассмотрению вопроса о договорённостях РК и Японии по проблеме жертв сексуального рабства. В вопросах вианбу и прочих поводов заставить Японию платить и каяться Чо считается относительно умеренным: будучи директором Корейского института внешней политики, он даже говорил, что нужно признать наличие «рамок» базового соглашения от 1965 года, согласно которому вопрос о репарациях закрыт. Поэтому СМИ РК расценили это назначение как попытку сближения.
20 июня Япония отклонила предложение Южной Кореи о создании фонда, финансируемого предприятиями обеих стран, для компенсации вианбу. Чо Се Ён специально ездил в Японию, чтобы «пробить» идею такого фонда и двусторонний саммит на полях встречи «большой двадцатки» в Осаке. Однако Таро Коно отверг это предложение, заявив, что «оно не может исправить ситуации, которые нарушают правовые основы корейско-японских отношений», ссылаясь на договор 1965 года.
2 июля министр иностранных дел Кан Ген Хва, выступая на проходящей в Сеуле международной конференции «женщины и мир», пообещала продолжить государственную поддержку вианбу в исцелении их боли и страданий, заявив, что прошлых усилий правительства было недостаточно. «Корейское правительство будет и впредь прислушиваться к их голосам и делать все возможное для восстановления их достоинства и чести». Кан отметила, что из-за истории с женщинами для утешения Корея больше, чем любая другая страна, понимает страдания женщин, которые становятся жертвами сексуального насилия.
5 июля японская газета «Асахи симбун» сообщила, что Южная Корея завершила процедуру расформирования Фонда примирения и исцеления, причем правительство РК не уведомило Токио о факте закрытия фонда.
Как видим, трагедия вианбу активно используется как фактор давления, и в завершение материала скажем пару слов о том, как такая политика видится в Японии.
Довольно подробная статья в Japan Times отмечает, что антияпонизм, как и антикоммунизм, лежали в основе южнокорейской идеологии, но, по иронии судьбы, в то время как южнокорейский общественный дискурс о Северной Корее либерализовался, отношение к Японии не изменилось, если не ухудшилось. Это связано с тем, что если правые силы в РК активно демонизируют северокорейский режим, их левые коллеги сосредоточены на эпохе японского правления (1910-1945).
С 2003 года и особенно после 2010 года, когда центральное правительство ослабило контроль над школьными учебниками, левые силы стали пропагандировать учебники, в которых не упоминаются предполагаемые нарушения прав человека в Северной Корее, но подчеркиваются зверства Японии, в том числе проблема вианбу.
Кроме того, эта тематика активно вбивается в мозги населения через пропаганду, в первую очередь кино. Очень типичный пример – снятый в 2016 году «Возвращение домой духов (Spirits’ Homecoming, кор. Kwihyang)», где корейские девушки (точнее, девочки-подростки) похищены на «станцию утешения», где обесчещены и убиты японскими солдатами, а их тела сожжены, чтобы уничтожить доказательства. Фильм, значительную часть которого занимают натуралистичные сцены насилия, получил положительные рецензии в Южной Корее и получил престижную 21-ю премию Chunsa Film Art Awards’ People’s Choice Most Popular Film Award.
Начиная с 1995 года, количество популярных фильмов, изображающих японские преступления (или отрицание таковых современной Японией) , превысило число тех, где демонизировали КНДР. “The Murmuring” (1995), “The Murmuring II” (1997), “The Murmuring III” (1999), “My Heart Is Not Broken Yet” (2007), “The Big Picture” (2013), “The Last Comfort Women” (2014), “Tuning Fork” (2014), “Snowy Road” (2015), “Spirits’ Homecoming” (2016), “Spirits’ Homecoming, Unfinished Story” (2017), “I Can Speak” (2017) and “Herstory” (2018).
Финансовые компенсации вианбу также оставляют позади выплаты перебежчикам с Севера, в то время как трагедии женщин, которые сексуально обслуживали американских военных в Южной Корее или корейских солдат во Вьетнаме, не получают финансирования или признания. А между тем, в отношении инфраструктуры секс-обслуги американских войск в РК использовалась почти та же терминология, включая термин «утешение».
Попытки оспорить официальную точку зрения нарываются на цензуру и гнев «профессиональных протестующих против». Так, ни один корейский издатель не перевел работу Сары Со из университета Сан-Франциско, где некоторые показания женщин для утешения были подвергнуты критике из-за несоответствия фактам. Против профессора, который «посмел» включить эту книгу в список для обсуждения в рамках курса, который он преподавал, студенты и СМИ устроили кампанию протеста и обвинили в том, что, понуждая молодежь читать такое, он поддерживает японские военные преступления. В результате администрация вынудила его написать письмо с извинениями, чтобы продолжать работу. Похожему клеймению подвергся и ряд иных ученых, которые критически подходили к показаниям комфортанток.
Объективистскую работу Пак Ю Ха встретили еще хуже, поскольку она пыталась доказать, что вариант «схватили-принудили» безусловно встречался, но не доминировал. Девять активисток подали в гражданский и уголовный суды иски за клевету, а государственные обвинители просили приговорить Пак к трем годам тюремного заключения. Сеульский суд частично подвергнул книгу Пак цензуре и оштрафовал ее на 90 миллионов вон (около 80 000 долларов) за диффамацию, но уголовный 25 января 2017 г. оправдал ее. Однако, как только к власти пришел Мун, апелляционный суд Сеула отменил оправдательный приговор Пак и оштрафовал ее на 10 миллионов вон. Обвинение же снова потребовало ее посадки, и сейчас вопрос все еще рассматривается, потому что, как пояснил автору один южнокорейский чиновник на условиях анонимности, «с юридической точки зрения состава преступления нет, но мы не можем игнорировать требования народа».
Но конфликт вокруг вианбу – далеко не единственное поле противостояния. Есть не менее важный вопрос о компенсациям жертв принудительного труда (и формально Токио начало торговую войну именно в ответ на это), и ситуация вокруг острова Токто или требований Сеула не называть Японское море Японским или заставить японский флот отказаться от традиционного флага «восходящего солнца».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
