Мы уже отмечали ранее, что с победой в конце июня с. г. на парламентских выборах в Пакистане “Движения за справедливость” во главе с нынешним премьер-министром страны Имран Ханом появилась надежда на улучшение пакистано-индийских отношений. Такие надежды порождала предвыборная риторика И. Хана.
Однако ряд последующих событий в очередной раз показал, что от предвыборных слов до решения застарелых политических проблем располагается длинный путь с множеством препятствий. К осени сложилось впечатление, что в пакистано-индийских отношениях всё и надолго “возвращается на круги своя”.
Но во второй половине ноября от руководства Пакистана последовали две новые инициативы, обращённые в сторону Индии. Во-первых, по линии МИД было послано приглашение премьер-министру Нарендре Моди посетить очередной саммит “Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии” (South Asian Association for Regional Cooperation, SAARC), включающей в себя сегодня 8 стран.
Во-вторых, министр иностранных дел Индии Сушма Сварадж приглашалась в Пакистан на церемонию начала создания так называемого “Картарпурского коридора”. Далее потребуются некоторые пояснения.
Если зайти на сайт SAARC, то в строке “Саммиты” можно узнать даты и места заседаний Ассоциации с момента её образования в 1985 г. Выяснится, что последний (18-й) саммит состоялся в ноябре 2014 г. в столице Непала Катманду. Между тем подобные мероприятия, как утверждается на том же сайте, должны проводиться не реже одного раза в два года. Так что же случилось в “календарном” 2016 г.?
“Ничего не случилось” – говорят в Индии, а также, видимо, в Афганистане, Бангладеш, Бутане и Шри-Ланке. “Нет, случилось” – утверждают в Пакистане и в двух остальных членах SAARC. А именно: в том году в Исламабаде состоялся (“несмотря на саботаж” перечисленной пятёрки стран) 19-й саммит Ассоциации. Хотя, конечно, в весьма усечённом составе.
Поэтому, говорят сегодня в Пакистане, давайте спустя положенный двухгодичный перерыв проведём в том же Исламабаде полномасштабный, “очередной” (то есть 20-й по счёту) саммит SAARC. В завершающемся 2018 г. этого сделать уже, видимо, не удастся, а вот в марте 2019 г. вполне возможно.
Хороший повод для обсуждения, наконец, всего комплекса проблем в отношениях между двумя весьма значимыми азиатскими державами. Однако Н. Моди снова (как и в 2014 г. в Катманду) отказался ехать в Пакистан для участия в саммите SAARK.
Относительно же приглашения на процедуру “закладки камня” упоминавшегося выше “коридора”, то необходимо пояснить, что Картарпур — это город в пакистанской провинции “Пенджаб”, расположенный в 7-8 км от границы с индийским штатом “Пенджаб”. В Картарпуре находится храмовый комплекс, возведённый, согласно легенде, на месте смерти Гуру Нанака – основателя сикхизма (специфической религии, возникшей в 15 в.). В настоящее время в мире насчитывается порядка 20 млн приверженцев сикхизма. Большая их часть проживает в индийском “Пенджабе”, где (в г. Амритсар) расположено главное культовое сооружение сикхов, т. н. “Золотой храм”. Храм в Картарпуре тоже считается у сикхов священным и всегда был местом паломничества. После распада “Британской Индии” на два государства Картарпур отошёл к Пакистану. В последующие 70 лет, в связи с известным состоянием пакистано-индийских отношений, проблема посещения индийскими сикхами Картарпура резко усложнилась.
Разговоры о некоем решении этой проблемы ведутся давно. Но при наличии гораздо более серьёзных “болячек” в двусторонних отношениях Исламабаду и Нью-Дели было не до подобных “пустяков”.
Судя по всему, новый премьер-министр Пакистана, запустивший инициативу создания “Картарпурского коридора”, совершенно искренне ищет пути по кардинальному улучшению отношений с великим соседом, используя для этого любой повод. Проявляя при этом готовность понести немалые затраты на создание необходимой логистики: транспорт для многих тысяч пилигримов, гостиницы для них же, 800-метровый мост через протекающую здесь реку.
Реакция Индии на этот второй месседж Пакистана была не столь однозначно-негативно-резкой, как на первый. Премьер-министр Н. Моди приветствовал саму данную инициативу, сравнив её значимость с “падением Берлинской стены”.
Речь идёт, в конце концов, о решении крайне важной проблемы для части населения его собственной страны. Тем более в условиях фактически начавшейся борьбы (уже принимающей крайне острый характер) в преддверии всеобщих парламентских выборов, которые состоятся весной следующего года.
Отметим, впрочем, что отношения с указанной “частью” у центрального правительства (как “Британской Индии”, так и нынешней “Республики Индия”) всегда были весьма не простыми. Не вдаваясь в (важные) подробности, упомянем лишь два факта. В 1919 г. в “Золотом храме” сикхи были расстреляны солдатами британских колониальных войск. Летом 1984 г. то же проделали индийские войска. И снова в “Золотом храме”.
Этот второй акт стоил жизни тогдашнему премьер-министру Индире Ганди, которую в октябре того же года застрелили собственные телохранители-сикхи. Что послужило поводом для многолетних кровавых “эксцессов” между индуистами и сикхами, последствия которых (в частности, судебного плана) ощущаются до сих пор.
Так что, при (“заинтересованном”) желании, в инициировании Пакистаном проекта по облегчению религиозной жизни сикхов можно усмотреть стремление нанести “булавочный укол” региональному политическому оппоненту. Не следует только забывать, что трагедия, сопровождавшая процесс распада “Британской Индии” (спровоцировавшего гибель не менее 1 млн человек), была обусловлена, главным образом, конфликтом между сикхами и мусульманами.
Поэтому в указанной инициативе вряд ли следует искать некий негативный подтекст, а приглашение руководителя индийского МИД С. Сварадж на процедуру символической закладки камня “Картарпурского коридора” было мотивировано искренним желанием обсудить принципиального плана вопросы двусторонних отношений. На что не были, конечно, уполномочены приехавшие на церемонию два второстепенных министра центрального правительства Индии.
И в этот раз С. Сварадж, обвинив руководство Пакистана в “имитации доброй воли”, уклонилась от встречи с пакистанским коллегой. Под всё тем же предлогом не прекращающихся актов террора на территории Индии, которые “пользуются скрытой поддержкой Пакистана”. В основном они происходят в штате Джамму и Кашмир. Но не только.
Как раз на момент озвучивания новых инициатив И. Хана пришлось десятилетие кровавого теракта в Мумбаи, в ходе которого погибли 175 человек и около 300 были ранены. Организаторы этого преступления, как полагают в Индии, до сих пор не понесли должного наказания и, более того, продолжают свободно действовать на территории Пакистана.
Ни в коей мере не пытаясь здесь обсуждать вопрос о “зачинщике-виновнике” напряжённости в крайне важных для региона Южной Азии пакистано-индийских отношениях, отметим лишь, что без прямых переговоров между ответственными представителями обеих стран не удастся разрешить разделяющие их проблемы.
Отказ Пакистану в приглашении на состоявшуюся в Нью-Дели 4-5 декабря международную встречу таможенных служб, в которой приняли участие свыше 20-и стран Азии, лишний раз иллюстрирует общее состояние неблагополучия двусторонних отношений.
Что, конечно, никак не способствует созданию крайне необходимой атмосферы доверия во всём регионе Индийского и Тихого океанов. Куда смещается, ещё раз это подчеркнём, фокус мировой политической игры.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
