“Новое Восточное Обозрение” уже комментировало такое заметное политическое событие последних месяцев в регионе Юго-Восточной Азии, как парламентские выборы, состоявшиеся 9 мая с. г. в Малайзии. Их итогом явилась победа оппозиционного альянса “Надежда” и возвращение её лидера 93-х летнего Махатхира Мохамада на пост премьер-министра страны, в которой проживает свыше 32 млн человек.
Если принять во внимание не только уникальный возраст политика на высшем государственном посту, но и то, что с 1981 по 2003 годы (то есть свыше 22-х лет) он уже исполнял обязанности премьер-министра страны, а также значимость современной Малайзии в регионе Юго-Восточной Азии, то спустя три месяца самое время ещё раз оценить как сам факт случившегося, так и его возможные последствия для ситуации в ЮВА.
Уровень экономического развития (один из важнейших параметров, по совокупности которых судят о весе той или иной страны в современной геополитической игре) уже давно вывел Малайзию из условной группы “развивающихся стран”. Вместе с Индией, Чили и Таиландом Малайзия сегодня составляет вторую группу так называемых “новых индустриальных стран” (в первую входят четыре “азиатских тигра”, то есть Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур).
В течение последних 50 лет средний ежегодный прирост ВВП Малайзии находится на уровне 6,5%. К настоящему времени общий и подушевой ВВП (в пересчёте по “Паритету покупательной способности”) оцениваются цифрами порядка 1 трлн и 30 тыс. долл., что выводит Малайзию, соответственно, на 26 и 41 места в мире. Среди стран ЮВА Малайзия занимает второе место (после Сингапура) по объёму экспорта высокотехнологичной продукции. Валютные резервы страны превышают 110 млрд долл.
Малайзия является одним из ведущих членов региональной ассоциации (АСЕАН), включающей в себя 10 стран ЮВА, а также активным участником всех международных мероприятий, которые проводятся на её базе.
В экономическом прогрессе, а также становлении Малайзии в качестве авторитетной участницы региональной игры трудно переоценить роль Махатхира Мохамада – первого премьер-министра “из простолюдинов”, политический статус которого полностью отвечает определению self—made.
Немаловажным представляется отметить его приверженность “самобытно-азиатским” практикам развития и неприятие слепого копирования “европейско-американских” практик. В частности, в период азиатского финансового кризиса 1997-1998 гг. он отказался следовать рекомендациям МВФ по сворачиванию крупных национальных проектов. В том числе и поэтому Малайзия преодолела его тогда без особых потерь.
Во внутренней политике Махатхир Мохамад никогда особо не церемонился в борьбе с непосредственными оппонентами, а также их приверженцами. И в этот раз одним из первых актов нового правительства стало инициирование чистки высших судебно-надзорных служб от сторонников его предшественника Наджиба Тун Разака.
В конце июля Махатхир Мохамад пообещал отменить так называемый “Закон о безопасности”, введённый в 2012 г. по инициативе того же Н.Т. Разака с целью подавления протестных акций противников, обвинявших последнего в коррупции. Следует, однако, напомнить, что сам Махатхир Мохамад на рубеже 90-нулевых годов отнюдь не брезговал аналогичными законодательными инициативами.
Внешнеполитическая риторика Махатхира Мохамада всегда отличалась довольно резкими выпадами в адрес ЕС и США (например, в связи с войной в Ираке). Несмотря на то что, США и ЕС (наряду с КНР, Японией и Сингапуром) являются одним из основных инвесторов и торговых партнёров Малайзии.
Не считая себя антисемитом, он негативно относится к Израилю и, видимо, является сторонником теории “заговора еврейских финансистов”.
Считается, что искренней и давней симпатией нынешнего малайзийского премьера пользуется Япония. Что похоже на правду, поскольку сама политико-экономическая концепция специфически-азиатского пути развития восходит к интеллектуальным построениям ещё предвоенной Японии.
В частности, в Японии на рубеже 20-30-х годов прошлого века появилась концепция “стаи летящих гусей”, реализация которой спустя 50 лет сыграла важную роль в феномене возникновения “азиатских тигров” и, возможно, в быстром экономическом прогрессе КНР.
Как бы то ни было, но в первые три месяца после победы на последних парламентских выборах Махатхир Мохамад уже дважды побывал именно в Японии. Причём первая поездка по случаю проведения 11-12 июня в Токио очередной международной конференции “Будущее Азии” явилась и первым его выездом за границу в должности премьер-министра Малайзии.
В его выступлении на данном мероприятии обратил на себя внимание тезис о необходимости пересмотра соглашения о Транстихоокеанском партнёрстве в сторону “учёта интересов малых стран”.
Впрочем, приведенный тезис носил достаточно общий характер и неясно, о чём конкретно Махатхир Мохамад мог говорить на последующей встрече со своим японским коллегой Синдзо Абэ. Напомним, что процесс введения в действие ТТП находится на завершающей стадии и вряд ли сейчас можно внести в него сколько-нибудь существенные изменения.
С 6 по 9 августа состоялся второй “рабочий” визит малазийского премьера в Японию, в ходе которого он выступил с лекциями перед студентами двух японских ВУЗ-ов, а также посетил компанию, эксплуатирующие сеть скоростных железнодорожных поездов. Судя по репортажам, он даже посидел за пультом управления одного из таких поездов.
Здесь самое время высказать недоумение относительно нередкого мнения о “проамериканском” характере новой власти Малайзии (“которая победила на выборах в результате внешнего вмешательства”).
Махатхир Мохамад, скажем так, “с осторожностью” относится к Китаю и, видимо, не только по причинам территориальных споров с ним в Южно-Китайском море. Перед начавшимся 17 августа пятидневным визитом в Пекин он критически оценивал некоторые из огромных по затратам инфраструктурных проектов, которые заключил с КНР его предшественник.
Но это, повторим, вовсе не означает, что он испытывает симпатии к главному геополитическому оппоненту КНР. О его настоящих внешнеполитических предпочтениях мы говорили выше. Добавим, что становится всё меньше оснований для воспроизведения мантры периода холодной войны: “Говорим “Япония” – подразумеваем “США”.
Впрочем, несмотря на некие предпочтения относительно кого-либо из ведущих мировых игроков, Малайзия (как и другие страны ЮВА) почти определённо продолжит политику балансирования в “поле притяжения”, которое создаётся каждым из них и всеми вместе.
Поэтому спекуляции (главным образом в японской прессе) на тему “переориентирования в сторону от Пекина” внешней политики Малайзии вряд ли имеют под собой веские основания. В интервью гонконгской газете South China Morning Post новый премьер-министр страны отрицал, что негативно настроен в отношении КНР.
В свою очередь китайский официоз Global Times тоже не ожидает заметных (негативных для КНР) подвижек в политике Малайзии при новом премьер-министре. Возможны некие коррективы в совместных проектах, но исключительно по соображениям финансово-экономической целесообразности.
Наконец, немаловажным представляется отметить, что, судя по фотографиям и видеозаписям последних месяцев, Махатхир Мохамад находится в прекрасной (для своего возраста) физической форме. Это необходимо принимать во внимание в связи с информационными вбросами о его намерении через год после нахождения в должности премьер-министра освободить этот пост в пользу некоего “политического наследника”.
Во всяком случае, у Махатхира Мохамада, видимо, будет время “передумать”. Особенно, если об этом его попросят сами жители Малайзии. Нечто подобное он и сказал в ходе первой поездки в Японию.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
