Наблюдая за южнокорейскими заявлениями по поводу «женщин для утешения», автор не может отделаться от мысли, что с такими требованиями и инвективами имеет право выступать тот, в чьем шкафу нет аналогичных скелетов. Иначе столь проникновенные высказывания покажутся двойными стандартами или примером беспринципного популизма.
В южнокорейской ситуации это именно так, и потому стоит напомнить совсем иную историю, связанную с участием южнокорейских войск во Вьетнамской войне.
С 1965 по 1973 г. Сеул принимал участие во Вьетнамской войне и направил в Южный Вьетнам две дивизии корейских войск (как военных строителей, так и спецподразделения наподобие отрядов «Свирепый тигр», «Синий дракон» и др.) общим числом около 55- 60 тыс. человек, заслужив этим не только благодарность американцев, но и их заказы на военную амуницию и военное строительство. В обмен на отправку войск США обещали РК дополнительные займы и поддержку модернизации ее армии. Корейские компании также вошли на вьетнамский рынок, и совокупная экономическая выгода в какой-то мере обеспечила экономическое чудо.
В 1966 г. разнообразные доходы Кореи от этой войны составили 40% заработанной страной за рубежом иностранной валюты (деньги домой переводили не только солдаты, но и строители), а всего в период войны США поставили Южной Корее в виде экономической и военной помощи 12,6 млрд долларов, из них 625 млн долларов в период с 1966 по 1970 г. Южнокорейская армия стала получать новейшие виды вооружения, в т. ч. сверхзвуковые самолёты и тактические ракеты.
Южнокорейцев использовали в основном для малой войны (читай, зачисток территории), в которой они отличались достаточным рвением и оставили довольно кровавый след. Известно, что они практически не брали пленных, рассматривая войну с Северным Вьетнамом как продолжение своей войны с Северной Кореей. Но если уничтожение американцами деревни Сонгми получило мировую известность, четыре аналогичных случая, в которых «Хатынь» была устроена южнокорейцами, остаются предметом внимания специалистов-историков. По мнению левого общественного активиста Ким Ван Сопа, во Вьетнаме военные Южной Кореи убили более 300 000 человек, преимущественно гражданского населения, хотя автор считает эти цифры завышенными раза в два.
За кадром осталось и такое явление, как «лай дай хан (вьет. — Lai Đại Hàn)» — полукровки, рожденные от вьетнамских матерей и корейских отцов. Традиционно в эту группу включают как детей, родившихся в смешанных браках, так и жертв массовых изнасилований, которые нашли свое отражение не только в пропаганде Вьетконга, но и в рассказах очевидцев.
Как и в случае с вианбу, хватает свидетельств и самих пострадавших, истории которых (тоже, как и в случае с корейскими «женщинами для утешения») довольно сильно разнятся. От условно добровольного секса в обмен на тушенку или сигареты до продажи сутенерами своих девушек военным или прямых похищений с последующим принуждением или/и групповым насилием. И как и с вианбу, в этих историях есть тяжелая участь матери-одиночки и остракизм общества по отношению к жертвам насилия, особенно к тем, кто посмел родить ребенка. Поэтому от детей нередко отказывались или убивали.
Вьетнамские историки и СМИ открыто говорят, что власти РК создавали для своих солдат аналог станций утешения, мотивируя это теми же причинами, что и японцы – альтернатива изнасилованиям и контроль венерических заболеваний. Ссылаются они при этом на довольно разнообразные источники. Например, опубликованное японскими и американскими СМИ письмо американского командования корейскому генералу Чхве Мён Сину, где упоминаются «турецкие бани», работавшие эксклюзивно для южнокорейских солдат, а также показания американских ветеранов, где такие бани называли военными борделями, в которых работали вьетнамки. По свидетельству журналистов CNN, иногда женщины вынуждены были заниматься сексом десятки раз каждый день и регулярно проверялись американскими или американскими должностными лицами на предмет заболеваний, передаваемых половым путем.
Число лай дай хан в зависимости от ангажированности источника варьируется от 1500 (официальные данные правительства РК) до 30000 (данные газеты «Пусан ильбо» и ряда иных левых источников). При этом южнокорейцы склонны считать не число полукровок вообще, а количество тех из них, кто жив на данный момент, но и таких на 2017 г. получается более восьмисот.
Однако, если применить к этому числу те методики экстраполяции, которые применяются при расчете числа изнасилованных японскими войсками в Китае (считаем всех матерей полукровок жертвами изнасилования; добавляем к родившим произвольный процент тех, кто сделал аборт; затем считаем, сколько из изнасилованных могли не забеременеть; добавляем потенциально изнасилованных не детородного возраста и т.п., также используя произвольные показатели), то можно потрясать данными о сотнях тысяч вьетнамок, изнасилованных южнокорейской солдатней.
Однако, поскольку в конце концов война закончилась победой Вьетнама, в современных отношениях Вьетнама и РК этот фактор особенно не педалируется. Первым, кто поднял эту тему в Южной Корее, был лауреат Нобелевской премии мира Ким Дэ Чжун, который выразил соболезнования за то, что РК неумышленно нанесла вред вьетнамскому народу: «Я сожалею о том, что мы приняли участие в неудачной войне и непреднамеренно причинили боль народу Вьетнама». В 2001 г. Ким даже назвал то, что творили корейские войска, позором. Однако это заявление а) было сделано им как частным лицом; б) описывается как «непрямое извинение», похожее по стилистике на ранние оценки японских властей проблемы вианбу; в) вызвало жесткую критику консерваторов, в том числе и Пак Кын Хе.
Но преемники Кима не особо уделяли этому вопросу внимания, и новый всплеск интереса к лан дай хан произошел на фоне заключения соглашения 2015 г., в котором Пак попыталась закрыть проблему «женщин для утешения».
14 октября 2015 г. десять вьетнамских жертв насилия передали письмо тогдашнему генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну с просьбой хотя бы формального извинения, но в основном развивали тему японские ультраправые, для которых это была возможность обвинить Сеул в лицемерии, и южнокорейские левые, для которых это был повод покритиковать «лицемерие Пак Кын Хе», которая, получив от Японии очередной пакет извинений и компенсации в $8,300,000, не принесла извинений вьетнамской стороне.
27 апреля 2016 г. супружеская пара Ким Со Гён и Ким Ын Сон, которая в 2011 году воздвигла памятник «женщинам для утешения» перед японским посольством в Сеуле, соорудила аналогичный монумент, но уже посвящённый лай дай хан (т.н. Vietnam Pieta statue) в знак извинения и раскаяния перед вьетнамским народом. По мнению четы Ким, правительство РК не имеет права требовать извинений, компенсаций и т.п. по вопросу вианбу до тех пор, пока не выполнен аналогичный комплекс извинений перед вьетнамской стороной.
16 августа 2016 г. спикер минобороны РК заявил, что во Вьетнаме не было ни массовых убийств, ни изнасилований – воины РК боролись против коммунизации Юга, а все остальное – вражеская пропаганда.
В сентябре 2016 в газете The Korea Times прошла дискуссия о том, можно ли говорить о вьетнамках как об аналоге женщин для утешения, которая завершилась тем, что нет, так как армия РК не нанимала девушек официально, а похищения и т.п. «не носили организованного характера, поощряемого сверху».
29 октября 2016 г. петиция, обращенная к Пак Кын Хе с требованием принести формальные извинения за насилие в отношении вьетнамских женщин, собрала 29 тысяч подписей.
Однако при новом президенте подвижек не произошло. Хотя Ким Ын Сон выразила надежду на то, что «президент Мун станет южнокорейским Вилли Брандтом, упавшим на колени перед жертвами Холокоста», 12 июня 2017 г. Мун отдал честь мужеству корейских ветеранов, сражавшихся во Вьетнаме и никак не упомянул обратную сторону этой истории.
Vietnam Pieta statue ныне находится на острове Чечжудо, ожидая своего часа оказаться у южнокорейского посольства в СРВ, как было предложено супружеской парой ещё при Пак Кын Хе, эту инициативу отклонившей. Скульпторы надеялись, что памятник покинет Чечжудо и окажется на вьетнамской земле в ноябре 2017 г., когда Мун Чжэ Ин должен был посетить СРВ с дипломатическим визитом. Но этого не случилось.
Не прозвучала тема лан дай хан и во время государственного визита президента РК во Вьетнам 22-24 марта 2018 г. На встречу с оставшимися жертвами войны и минимальные выражения сожаления – времени не хватило.
В результате те, кому небезразлична судьба вьетнамских женщин для утешения и их наполовину южнокорейских потомков, пишут петиции на площадках типа Change.org или специальном сайте https://laidaihanjustice.org/, а автор вспоминает поговорку о том, что живущему в стеклянном доме не стоит кидать камни в чужие окна.
22 апреля 2018 г. в РК состоялся инсценированный судебный процесс по вопросу ответственности южнокорейских войск за убийства гражданских лиц во время Вьетнамской войны. Речь шла о целом ряде случаев массовых убийств мирных граждан южнокорейскими пехотинцами, включая массовые убийства в Хами, когда погибли около 130 вьетнамцев, и в Фонгньи, где убили 70 человек. Двое вьетнамцев, выживших в инцидентах Хами и Фонгньи, прибыли в РК, чтобы дать показания. Однако ответчик в лице правительства РК указал, что стопроцентной уверенности в том, что именно южнокорейские военные являются ответственными за вышеуказанные преступления, нет, и вообще необходимо учитывать особенности ведения партизанской войны. Тем не менее инсценированный суд признал ответственность РК за убийства гражданских лиц, обязав выплатить пострадавшим компенсации в соответствии с действующим законодательством. На основе материалов данного процесса организаторы намерены подать иск о выплате компенсации в обычный суд, и автор надеется, что рано или поздно проблема вьетнамских «женщин для утешения» тоже разрешится.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
