С 19 по 24 июня с.г. премьер-министр Непала К.П. Шарма Оли в сопровождении министров экономического блока правительства находился с официальным визитом в Китае по приглашению китайского коллеги Ли Кэцяна.
Высокий непальский гость был принят президентом КНР Си Цзиньпином. Как говорится в принятом по итогам прошедших переговоров Совместном заявлении, “в тёплой и сердечной обстановке, путём углублённого обмена взглядами лидеры двух стран достигли широкого взаимопонимания по вопросам дальнейшего цементирования традиционной дружбы и расширения кооперации к взаимной выгоде”.
Мы уже не раз отмечали роль Непала как своего рода страны-теста, где проходит испытание вся система отношений между двумя азиатскими гигантами. В последние месяцы подобным испытаниям подвергается крайне важный и позитивный тренд, наметившийся в этих отношениях после неформальной встречи лидеров обеих стран, состоявшейся в конце апреля с. г. в китайском городе Ухань.
Обнадёживающая тенденция была подтверждена во время проведения 9-10 июня в Циндао очередного саммита ШОС, на котором Индия (наряду с Пакистаном) впервые участвовала в качестве полноправного члена этой авторитетной организации. Спустя лишь полтора месяца после переговоров в Ухане оба лидера посчитали необходимым провести новую встречу на полях саммита ШОС. И в Китае, и в Индии её итоги получили одинаково положительную оценку.
Вновь укажем на неуместность излишней эйфории в связи с упомянутым позитивным трендом, ибо никуда не исчезли различные факторы объективного плана для достаточно настороженного отношения друг к другу Пекина и Нью-Дели. Предстоит длительная и терпеливая работа по снижению влияния указанных факторов на текущее состояние двусторонних отношений, в ходе которой почти наверняка будут периоды обострений.
Один из главных мотивов для этого обусловлен соперничеством за влияние на ряд стран азиатского континента и ареала Индийского океана. Среди них выделяется как раз Непал – небольшая, бедная, расположенная в Гималаях страна, в течение двух последних десятилетий раздираемая противостоянием различных политических сил, периодически принимавшим форму вооружённой борьбы. На политические бедствия наложилась серия катастрофических землетрясений апреля-мая 2015 г.
Всё это определяет внешнеполитическую стратегию нынешнего руководства Непала, нацеленную на выстраивание партнёрских отношений с теми странами, которые могут оказать реальную помощь в решении как первоочередных, так и долгосрочных социально-экономических проблем страны.
И, несмотря на культурно-религиозную близость с Индией, существенную зависимость от неё в различных отраслях экономики (прежде всего в получении энергоносителей), в последние десять лет отмечается резкое (на порядок) возрастание доли КНР во внешнем товарообороте Непала. Китай уже является и главным внешним инвестором страны. Вместе с ростом экономического присутствия неизбежно увеличивается уровень политического влияния Китая в Непале.
К месту представляется напомнить, что второй в мире экономический потенциал и его эффективное использование в целях обеспечения национальных интересов за рубежом вообще является “фирменной” чертой китайской внешней политики. Именно эта особенность обеспечила к настоящему времени Китаю лидирующие позиции в Африке, успешное проникновение в Латинскую Америку (в этот “задний двор” США), в страны Большого Ближнего Востока.
Сближению же КНР с Непалом способствует также идеологическая близость элит, правящих в обеих странах. Отметим, что по итогам первых за почти 20 лет парламентских выборов, состоявшихся в Непале в конце прошлого года, к власти в третий раз пришли “умеренные” коммунисты во главе с Оли.
В этом плане представляется не случайной включение в Совместное заявление выражения непальской стороной “доверия Мыслям Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой для новой эры”, сформулированным на прошедшем в конце прошлого года XIX съезде КПК.
Однако дальнейшему развитию китайско-непальских отношений мешает отсутствие транспортной инфраструктуры, которая связывала бы обе страны, разделённые самой высокой в мире горной грядой. Проблематика решительного преодоления этого препятствия находилась в центре всего переговорного процесса премьер-министра Непала с руководством КНР.
Как следует из Совместного заявления, коммуникация между обеими странами должна будет осуществляться с помощью железных и автомобильных дорог, по воздуху и по современным оптоволоконным кабелям. Китай окажет также помощь Непалу в развитии внутренней транспортной инфраструктуры. Будут проводиться работы по разведке нефтегазовых месторождений и строительству на территории страны резервуаров для накопления энергоносителей.
В комментариях экспертов и ведущих новостных агентств итогов китайско-непальских переговоров особое внимание уделяется соглашению о строительстве Транс-гималайской железной дороги, которая свяжет столицу Непала Катманду и город Шигадзе в Тибетском автономном районе КНР.
В свою очередь Шигзаде является конечным пунктом самой высокогорной и сложной железной дороги в мире, протяжённостью свыше двух тысяч километров, строившейся КНР свыше 30-и лет и связавшей ТАР с провинцией Цинхай. Опыт её возведения, освоения специфических технологий, используемых в локомотивах и подвижном составе, которые эксплуатируются в условиях высокогорья (Цинхай-Тибетская железная дорога поднимается на высоту свыше 5 км), составит базу по реализации и проекта Транс-гималайской железной дороги.
Вся будущая трансграничная транспортная инфраструктура рассматривается обеими сторонами в контексте концепции воссоздания НШП. В комментариях китайских экспертов именно этот аспект прошедших переговоров считается подходящим поводом для подключения Индии к продолжению транспортного коридора Китай-Непал далее на юг, через её территорию в направлении побережья Индийского океана.
Указанные эксперты полагают, что теперь мяч находится на стороне Индии. Однако со стороны последней пока наблюдается достаточно настороженная реакция на сам факт китайско-непальского сближения.
Едва ли в Нью-Дели сильно обрадовались включению в Совместное заявление тезиса “о подтверждении непальской стороной неизменности уважения принципа одного Китая, который считает своим внутренним делом проблемы Тибета и Тайваня”, а также о невозможности “использования в антикитайских целях” территории Непала. Хотя формально и публично руководство Индии в отношениях с КНР старается придерживаться тех же принципов.
Обращает на себя внимание отсутствие в китайско-непальском Совместном заявлении прямых или косвенных следов темы обороны в двусторонних отношениях. И это лишний раз подтверждает, что Китай (в основном и пока) обходится экономическим инструментарием для обеспечения своих интересов за рубежом.
Непалу в процессе развития отношений с КНР будирование этой темы тоже совсем ни к чему, ибо он крайне заинтересован в поддержании доверительных отношений и с Индией. Нельзя не согласиться с общей оценкой агентства Reuters итогов последнего китайско-непальского саммита: “Умеренный коммунист Оли на посту нового премьер-министра Непала балансирует между Китаем и Индией”.
Поведением руководства Непала руководит древняя азиатская мудрость, которая напрочь отсутствует, например, у некоторых восточноевропейских лимитрофов. Полагающих, что можно бесконечно долго торговать протухшим товаром “нелюбви” к одному из ведущих мировых игроков.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».