Последние годы тема распространения исламского радикализма в Африке не сходит с первых страниц газет не только в африканских странах, но и на Западе.
Особенно громко в последние годы заявляет о себе аффилированная с запрещенным в России террористическим формированием ДАИШ организация Боко Харам, действующая в районе озера Чад, на стыке границ Чада, Нигера и Нигерии. Причем основной базой этих кровавых экстремистов служат северные районы Нигерии, где они прячутся в труднодоступных местах и откуда малыми и хорошо организованными группами совершают свои набеги в Африке.
Причем активность Боко Харам, несмотря на энергичную борьбу с ними властей (число арестованных членов организации – 6-7 тысяч в Нигерии, 800 – в Камеруне, 1200-1400 в Нигере и Чаде), с годами не спадает. С декабря 2017 года по февраль 2018 года, по данным ООН, она совершила 93 теракта. Их число возросло на 50% только в Камеруне.
21 февраля 2018 Боко Харам похитила более 100 учениц техникума г. Дапчи в Нигерии, а 1 марта 2018 года ее боевики напали на гуманитарную миссию ООН в лагере беженцев в г. Ранне вблизи границы с Камеруном. Тогда были убиты трое сотрудников из числа местного персонала международной организации по миграции и ЮНИСЕФ, один человек похищен. Теракты Боко Харам совершает практически на ежедневной основе, преследуя христиан, разжигая конфликт суннитов с шиитами.
Одним из самых последних кровавых актов этой организации стали скоординированные террористические атаки Боко Харам 24 июня с.г. в 11 населенных пунктах района Барнин Лади в 140 км. от столицы Нигерии Абуджи. Погибли 96 и более 20 человек были ранены, сожжено 70 административных и жилых зданий. Таким образом, Боко Харам активизируется уже в центральной части Нигерии и демонстрирует руководству как минимум одной африканской страны сохранение своего боевого потенциала.
Нельзя сказать, что такие организации, как Боко Харам появились из ниоткуда. Процесс исламизации африканского континента южнее Сахары начался уже давно, еще в 80-х годах прошлого столетия с закатом коммунистической идеологии. Уже тогда, особенно после исламской революции в Иране в 1979 году, ислам стал занимать умы африканцев как некая замена тому идеологическому вакууму, который начал складываться с упадком СССР. На практике это выливалось в нарастание этнорелигиозного противостояния между христианами и мусульманами в таких странах, как Демократическая Республика Конго (Заир), ЦАР и та же Нигерия. Этому взлету исламского самосознания способствовала и миссионерская деятельность Турции (после прихода к власти Р.Т. Эрдогана), Саудовской Аравии и Катара, особенно с началом 2000-х годов, которые щедро финансировали исламские университеты и школы, всякого толка исламские «культурные центры» в местах компактного проживания мусульманского населения.
Однако экстремисты и террористы оказались первыми, кто извлек дивиденды из падения влияния левых светских идей. Почва, подготовленная исламскими богословами, оказалась благодатной. Именно тогда, в конце 90-х – начале 2000-х на африканском континенте начинают появляться ячейки запрещенной в России террористической организации «Аль-Каида», а также такие террористические движения, как Боко Харам в Нигерии и «Аш-Шабаб» в Сомали. Сгенерированные в «творческих лабораториях» «братьев-мусульман» простые лозунги типа «Ислам – это решение» оказались привлекательными для достаточно широких народных масс, живущих в постоянной нищете, под угрозой голода и нескончаемых этнорелигиозных конфликтов на африканских просторах от Сомали до Сенегала. Распространению радикальных идей способствовал также крайне низкий уровень образования в странах Сахаро-Сахельской зоны, Сомали и района озера Чад.
Новый мощный импульс распространению экстремистских идей и идеологии радикального ислама придала начавшаяся в конце 2010 года т.н. «арабская весна», которая быстро выродилась в хаос и гражданские войны в четырех странах Ближнего Востока и Северной Африки, создала питательную среду для появления наиболее радикальной запрещенной в РФ исламской организации – ДАИШ.
На первом этапе своего становления в 2014 году группировка ДАИШ особого внимания к африканскому континенту не проявляла, ограничиваясь своим закреплением на территории Ливии, которая в 2011 году была разгромлена объединенными силами западных стран, прежде всего Франции и Великобритании под предлогом поддержки оппозиционных М. Каддафи сил. Создавшийся вакуум власти позволил ДАИШ закрепиться в Сирте, а затем и в других районах страны.
Однако после поражения ДАИШ в Ираке и Сирии в 2015-2017 гг., достигнутого при активном участии России, ДАИШ пришлось перегруппировывать свои силы и искать новые плацдармы. Наряду с районами Юго-Восточной Азии и АфПака, одним из таких стратегических регионов для нее стали и государства на африканском континенте, где ДАИШ подняла лозунг создания Великого Халифата. Боевикам этой террористической запрещенной организации, несмотря на полученные ими чувствительные удары со стороны национально-патриотических сил Ливии во главе с маршалом Х. Хафтаром, удалось перебазировать часть своего состава (до 3 тысяч человек) из ливийского побережья Средиземного моря в Сахаро-Сахельскую зону. При этом у них осталось немало скрытых сторонников в Триполи и Мисурате.
Париж, столкнувшийся с последствиями своих действий, вынужден был, чтобы защитить свои экономические интересы и своих союзников, срочно развертывать в 2013 году в Мали и сопредельных странах военную операцию «Серваль», на смену которой в 2015 году пришла операция «Бархан», мобилизовавшая до 3 тысяч французских военных. Франция также инициировала создание многопрофильной комплексной миссии ООН по стабилизации в Мали (МООНСМА-MINUSMA), которая также действует с 2013 года. В ее составе 13,3 тыс. военнослужащих и около 1,9 тыс. полицейских. Основу МООНСМА составляют подразделения вооруженных сил стран Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС). В ее составе находится также 500 инструкторов от ЕС.
Ситуация для Парижа осложнялась тем, что сепаратистские движения туарегов в Мали объявили в 2012 году о создании государства «Азавад» со столицей в Кидале. Их движения были объединены в коалицию. «Координация движений Азавада», которая саботирует реализацию подписанного в 2015 году в Алжире мирного соглашения и продолжает взаимодействовать с террористическими группировками, в том числе и ДАИШ. Ряд групп оседлого населения севера Мали объединены в т.н. «Платформу» и в целом лояльны к властям, но ведут себя непоследовательно и иногда вступают в конфронтацию с «Координацией». В результате в Мали и в других странах Сахаро-Сахельского региона сложилась крайне нестабильная обстановка, которой вовсю пользуются террористы.
В Сахаро-Сахельском регионе также отмечается значительное усиление конкурента ДАИШ – другой запрещенной террористической организации «Аль-Каида исламского Магриба» (АКИМ). Наибольшей угрозе подвержена Мали, где террористы из АКИМ и других группировок, таких как «Аль-Мурабитун» и «Ансар ад-Дин» предпринимают усилия по расширению активности на южные районы страны. Этому способствует этнический кризисный потенциал, сепаратистские устремления туарегов на севере, тяжелое социально-экономическое положение государства, слабость центральных властей и вооруженных сил.
Несколько особняком в расширяющемся ареале нестабильности и терроризма стоит Мавритания. Ей в течение длительного времени удается сдерживать проникновение на свою территорию террористов. Именно Мавритания выступила в 2014 году инициатором (не исключено, что с подачи Парижа, паникующего от своей неспособности в одиночку справиться с порожденными им самим проблемами) создания т.н. «сахельской пятерки» — объединения государств Сахаро-Сахельского региона (Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Чад и Нигер) для борьбы с вызовами в сфере безопасности. Нуакшот пошел дальше, предложив в 2015 году сформировать Совместные силы сахаро-сахельской «пятерки» (СССП) в целях противостояния террористам и экстремистам.
Поскольку МООНСМА действует на севере Мали, СССП, которые сейчас формируются на средства международных доноров (всего предполагается собрать 420 млн евро), планируется использовать в приграничных районах, поэтому террористы делают ставку на обострение ситуации в центре Мали, где центральное правительство непопулярно и его силы не пользуются поддержкой. Это повышает риск терактов в Бамако.
Правда, французские СМИ подозревают Нуакшот в том, что он хочет использовать СССП против народности пёль, проживающей на территории от Мавритании до Судана (40-50 млн чел.), которая начала консолидироваться и угрожает позициям местных элит, в том числе в Мали. Уже отмечены случаи кровавых расправ малийских военных над мирными жителями народности пёль и официальные власти это признают.
Что касается Нуакшота, то подозрительность к нему подпитывается также и регулярно появляющимися в СМИ спекуляциями о том, что, дескать, Мавритания успешно избегает ударов террористов из-за того, что еще в 2010 году договорилась с Бен Ладеном. Мол, АКИМ (ответвление от основной запрещенной в РФ террористической организации «Аль-Каида») обещала воздерживаться от каких-либо военных операций в Мавритании, а Нуакшот якобы взял на себя обязанности не преследовать сторонников АКИМ на своей территории, освободить удерживаемых боевиков, да еще и выплачивать АКИМ от 10 до 20 млн евро ежегодно, дабы избежать взятия в заложники иностранных туристов. Но это «соглашение» остается недоказанным, хотя якобы эти документы были найдены американцами в архиве Бен Ладена после его ликвидации.
Если смотреть шире, то следует иметь ввиду, что радикализация – неважно, при попустительстве властей или их противодействии — охватывает не только Мали. Исламский фактор теперь приобретает радикальный характер как в странах с преимущественно мусульманским населением (Буркина-Фасо, Гвинея, Мали, Нигер, Нигерия, Сенегал, Сомали, Судан, Чад), так и там, где традиционно доминировало христианство (Камерун, Кения, Кот д`Ивуар, Мозамбик, Танзания, Эритрея и Эфиопия).
При этом процесс исламизации неарабской части африканского континента сопровождается расширением сети террористических организаций, наибольшую угрозу из которых представляет, как уже упоминалось, запрещенная в РФ ДАИШ, «Аль-Каида исламского Магриба», «Ансар ад-Дин» (Мали), Боко Харам, Аш-Шабаб аль-Муджахидин (Сомали) и целый ряд других, отличающихся только названием. В начале 2018 года появились упоминания о новой организации – «Исламское государство Большой Сахары». Реализацию своих интересов исламисты осуществляют с широким использованием финансово-экономической базы захваченных населенных пунктов, а также транспортной и энергетической инфраструктуры. Терроризм все теснее переплетается с нарко- и работорговлей, морским пиратством (район Африканского рога и Гвинейского Залива), незаконными поставками оружия, контрабандой в самом широком смысле слова.
Так, по свидетельству гвинейских СМИ, территория Гвинеи (Конакри) используется для организации финансирования международных экстремистских структур. В этих целях задействуются НПО, негосударственные фонды и коммерческие банки. Под подозрением находятся связанные с АКИМ гвинейские филиалы различных банков как местных, так и зарубежных, в том числе из стран Персидского Залива. Через территорию Гвинеи пролегают каналы поставок наркотиков из Латинской Америки, доходы от продажи которых идут в том числе и на финансирование террористической деятельности.
В последнее время, в первой половине 2018 года, метастазы запрещенной в РФ ДАИШ замечены даже в Кении. Под угрозой находится Танзания. Есть данные о проникновении исламских радикалов в Мозамбик, где они закрепились в провинции Кабу-Делгаду.
Подытоживая этот далеко не полный обзор (за его рамками осталось рассмотрение состояния дел в районе Африканского рога), приходится констатировать, что события на африканском континенте развиваются по негативному сценарию. Причин этому много. Во-первых, клановые и межэтнические разногласия, которые используют террористы для выстраивания временных альянсов. Во-вторых, отсутствие рамок отношений между центральным правительством и местными властями. Власти многих попавших под удар террористов стран не могут удовлетворить базовые нужды населения, чем пользуются экстремисты. Способствует укоренению радикалов и массовая коррупция, а также неверное толкование Корана.
Выход из этой ситуации должен быть комплексным и наряду с вооруженными методами борьбы с радикалами включать в себя масштабные программы развития африканских государств, без которых они обречены оставаться на периферии мирового развития и быть жертвой исламских и других радикалов. Запад же должен отказаться от «двойных стандартов» перестать делить террористов на «хороших» и «плохих» через продвигаемую западными столицами концепцию «предотвращения насильственного экстремизма». Вместо вредного для всех и безрезультатного санкционного давления, США и идущие за ними страны должны пойти на масштабное сотрудничество с Россией, у которой есть успешный опыт борьбы с терроризмом и экстремизмом.
Павел Настин, политический обозреватель по странам Азии и Африки, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
