Продолжают набирать силу действия ряда стран, стремящихся любой ценой выдавить иранское присутствие и российское влияние в Сирии. 17 июня неопознанные самолеты нанесли масштабный удар по силам сирийских военных и иранских прокси-сил в районе Абу-Камаля, в результате которого погибло до 200 человек. Обращает на себя внимание то, что авианалет на Абу-Камаль совершен именно в тот момент, когда в решающую фазу вступила подготовка к военной операции сирийской армии в Дераа, куда продолжают прибывать ударные части с танками и тяжелой артиллерией. Пока что остается неясным возможное участие российской авиации в готовящейся операции, поскольку иранцы и Хезболла никак не хотят покидать этот район, несмотря на то, что понимание этого было достигнуто между Дамаском, Москвой и Тель-Авивом при молчаливом участии Тегерана еще в мае. Участие проиранских формирований в операции в Дераа ставит под сомнение возможность участия в ней российских военных под угрозой нанесения по ним удара американо-саудовской коалиции и Израиля. Так что, вполне возможно, удар по Абу-Камалю носил характер предупредительного со стороны коалиции и Тель-Авива, причем адресатом этого «послания» были и Иран, и Россия.
Дамаску и Москве пока не получается договориться с Тегераном, а точнее, с командованием КСИР, который, собственно, и воюет в Сирии, причем практически автономно от центрального иранского руководства. Официальное иранское руководство в лице президента и правительства ИРИ обладает ограниченными возможностями контролировать командование КСИР, которое подчиняется напрямую только рахбару Хаменеи. А Москва ведет дела исключительно с правительственными институтами ИРИ, что создает серьезный перекос в возможностях взаимодействия военных и политических структур. Собрав на сегодня очень крупные силы на юге Сирии для удара по радикальной вооруженной оппозиции в районе Дераа, Асад сильно рискует, поскольку на небольшой площади сейчас собраны почти все его боеспособные силы, и в случае массированного удара коалиции и ВВС Израиля масштаб потерь может быть огромным. Однако начать наступление не получается из-за неуступчивой позиции КСИР, не желающего подчиняться договоренностям России и Израиля относительно ухода проиранских шиитских формирований и прокси-сил из этой зоны «деэскалации» вблизи сирийско-израильской границы.
Официально Сирия и иракское шиитское формирование «Шааби» поспешили обвинить в авиаударе США, однако американцы заявили, что не имеют к произошедшему отношения. 19 июня появилась информация о том, что в районе Абу-Камаля воздушную атаку провела авиация Израиля. Понятно, что в рамках стратегии, направленной на выдавливание Ирана из Сирии, Израиль и коалиция будут постепенно переносить удары по иранским прокси на этот самый «узкий» и наиболее уязвимый участок, от которого зависит все снабжение 120-тысячного контингента проиранских сил в Сирии, то есть на «евфратский коридор» снабжения, обеспечивающий поступление оружия, боеприпасов и людских подкреплений из ИРИ через Ирак в САР сухопутным путем. Этот «коридор» соединяет территории, находящиеся под контролем проиранских формирований по обе стороны границы Сирии с Ираком. Фактически КСИР полностью контролирует эту часть САР, как и часть территории Ирака с другого берега Евфрата. Обе части этой приевфратской территории двух стран находятся под полным управлением иранских советников, а не местных властей, подчиненных Дамаску. На них постепенно переселяются и семьи боевиков проиранских шиитских вооруженных формирований. Местное суннитское население «разбавляется» шиитскими «пришельцами» из Ирана и Ирака, которые быстро укореняются, захватывают земли и становятся опорой новых властей. Тегеран заинтересован в переселении шиитов в суннитские районы, так как в долгосрочной перспективе это наиболее действенный способ удержать контроль над этой территорией. Естественно, что США и все региональные игроки, будь то Израиль, Саудовская Аравия или Иордания понимают, что происходит, но у них не слишком много времени, чтобы помешать Ирану в реализации стратегии создания «шиитского коридора» от Персидского залива вплоть до ливанского и сирийского побережья Средиземного моря. Изначально эта стратегия не предполагала прямого вытеснения суннитского населения западных провинций Ирака и восточных провинций Сирии, однако сама логика ведения войны привела к этому решению: как единственному способу закрепить результат иранской «экспансии» в рамках «шиитского полумесяца». Фактически Тегеран проводит сейчас в Сирии и Ираке политику переформатирования этно-конфессионального состава территорий вокруг Евфрата с помощью массовых переселений. Тем самым КСИР добивается решения сразу двух задач: с одной стороны, закрепляет за собой эти обширные по площади районы, с другой – понижая градус «социальной температуры» внутри ИРИ, так как в ряды вооруженных формирований для войны в САР идут наиболее маргинальные и деклассированные элементы, создающие в самом Иране серьезные проблемы. Это ярко продемонстрировал новогодний социальный взрыв в ИРИ, когда стало ясно: обстановка в стране буквально на грани обвала по типу «арабской весны». В определенном смысле экспансия Тегерана имеет вынужденный характер: он должен куда-то деть это «лишнее» для себя население. Либо сжечь его в огне войны, как это произошло в ходе ирано-иракского конфликта, где аятоллы истребили избыточные революционные массы, требовавшие продолжения революции, либо рассеять его по большей территории. Но сначала нужно завоевать и очистить от местного населения эту территорию.
Именно генерал КСИР Касем Сулеймани, который является «мотором» иранской «экспансии» в регионе, проводит эту политику, сочетая истребление шиитских наемников в ходе боевых действий с выдавливанием местного суннитского населения из районов их традиционного проживания. Израиль и арабские региональные страны крайне обеспокоены такой стратегией Ирана, которая может пройти «точку невозврата»: то есть наступит момент, когда противодействовать Тегерану в вопросе «освоения» обширных арабских территорий Сирии и Ирака можно будет лишь путем прямого военного конфликта, что крайне нежелательно и опасно для всех. Именно поэтому США и региональные противники Ирана, просчитывая среднесрочные и долгосрочные последствия его политики, имеют мало времени, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Поэтому они начинают применять все более жесткие инструменты военного противодействия политике Ирана, а точнее, КСИР и К. Сулеймани, дойдя до грани прямой войны.
А тем временем под «шумок» боев на востоке и юге Сирии турецкие войска приступили к совместному с американцами патрулированию района Манбиджа. Формально это не является переходом к турецкой армии контроля над городом, но, по факту, Р.Эрдоган вытеснил курдов на левый берег Евфрата, причем дипломатическими методами, без проведения военной операции. Для него этот успех имеет особое значение в свете предстоящих вскоре президентских и парламентских выборов, где для нынешнего главы Турции не все однозначно: у Эрдогана, судя по всем опросам, победы в первом туре не ожидается, как, впрочем, и во втором туре. Если верить данным этих опросов, то он никак не набирает во втором туре 50% голосов плюс один голос. Поэтому даже незначительный внешний успех Эрдогана может изменить нынешний предвыборный баланс. Тем более что все ведущие турецкие партии согласны с необходимостью «укротить» курдские формирования. За это выступают даже легальные организации курдов, которые опасаются радикальных взглядов своих «соплеменников», сражающихся в войнах на территории Сирии и Ирака. И в целом в вопросе борьбы с РПК и ее «филиалами» у Эрдогана нет разногласий со своими политическими конкурентами.
При этом, естественно, оккупация северных районов Сирии и создание там подконтрольных туркам властей решает стратегическую задачу Эрдогана не допустить российского присутствия на сирийско-турецкой границе. А это ослабляет позиции Москвы на переговорах с Анкарой по «Турецкому потоку». В случае, если бы России удалось пробиться к границе и взять ее под свой контроль, Эрдоган получил бы головную боль в виде тех же курдов, но подконтрольных уже Москве. Это могло стать важным аргументом РФ на переговорах по «Турецкому потоку». Но Эрдоган пошел на прямой конфликт с Россией, сначала сбив российский военный самолет, а затем осуществив вторжение Турции в Сирию, проведя две военных операции на севере САР, пусть даже ценой сдачи Алеппо и поставив на днях окончательную жирную точку в Манбидже. И если Эрдоган останется президентом, то следующим вопросом, который он будет решать в Сирии, станет Алеппо. Ключевой суннитский город не только севера, но и всей страны, важнейший транспортный узел, крупнейший промышленный и торговый центр, большое население (до 2 млн чел.) – этот набор факторов достаточен для того, чтобы разместить там правительство «свободной» Сирии при поддержке Анкары, сделав его конкурентом Дамаску. Борьба за Алеппо неизбежно столкнет интересы Турции и Ирана, однако Эрдоган уже добился главного, устранив Россию из борьбы за северные провинции Сирии. Все вопросы по Алеппо он будет решать только с иранцами и американцами.
Для Москвы это, безусловно, существенная потеря в сирийской войне, поскольку существует большая вероятность того, что даже единственная экспортная транзитная труба «Турецкого потока» так и останется на бумаге, а Анкара ограничится лишь одной — для своих внутренних нужд, поскольку транзит у нее уже есть — это «Южный газовый коридор», открытый 12 июня с.г. Ссориться с США и европейцами из-за 15 миллиардов кубометров «голубого топлива» «Газпрома» туркам совершенно не нужно, особенно если в «Южный транспортный коридор» вольется газ из Катара, Ирана и Ирака.
Петр Львов, доктор политических наук, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
