Состоявшийся в Сочи Конгресс по внутрисирийскому диалогу 30 января с.г., на котором отсутствовали главные силы оппозиции – суннитские организации, поддерживаемые Саудовской Аравией и США, а также курды СДС, против присутствия которых выступила Турция, был заранее обречен на отсутствие быстрых и осязаемых результатов. Без представителей большинства суннитов и курдов говорить о мире, новой конституции и формировании переходного правительства весьма сложно. К тому же, многие сирийцы не готовы к мирному урегулированию и намерены воевать.
Внешние игроки тоже не готовы к миру. Как не решила еще своих задач Турция. У Ирана свое видение ситуации. Израиль же намерен ликвидировать в САР иранское военное присутствие. США намерены закрепиться на востоке Сирии в богатых нефтью районах и создать там свои военные базы.
В общем, ситуация остается сложной и война не закончена. И то, что 3 февраля боевики сбили из ПЗРК российский штурмовик СУ-25 – лишнее тому подтверждение.
Помощь Асаду была оказана поздно и в ситуации, которая уже сложилась и практически зафиксировалась. Надо было заходить в САР в 2012 или хотя бы в 2013 году, когда ВС Сирии еще были боеспособны, и против Дамаска воевали в основном иностранные наемники, а не сами сирийцы.
Да, ДАИШ почти разбито. Но вооруженная оппозиция контролирует значительную территорию или спокойно пребывает в зонах деэскалации. Ни на какое урегулирование, да еще на условиях России, оппозиция, поддерживаемая Западом, идти не хочет, вынуждая на сегодняшний момент к уходу Б. Асада или к разделу Сирии на три зоны влияния: курдскую, суннитскую и территорию меньшинств.
Разгром ДАИШ к середине декабря 2017 г. не означал окончания гражданской войны в Сирии. Остается главный вопрос: можно ли в принципе и как уничтожить силы сирийской суннитской оппозиции, вооруженной и профинансированной странами ССАГПЗ, Турцией и Западом? Именно они подняли мятеж против режима алавитского меньшинства Асада. Именно сунниты составляют большинство населения Сирии. И ее отряды как раз не уничтожены. Более того, они спокойно себя чувствуют в зонах деэскалации, созданных по соглашению в Астане. А их политические лидеры проживают в странах ЕС, Катаре и в Турции, требуя ухода Б. Асада. Кроме того, не разгромлены и отряды террористических организаций вне рамок ДАИШ – типа «Харакат тахрир аш-Шам» и другие осколки «Джабхат ан-Нусры», а также многочисленные более мелкие группировки экстремистского толка. Они действуют на территории провинции Дамаск, в Восточной Гуте, а также в провинциях Хама, Идлиб, Латакия, Алеппо и на юге и юго-западе САР. За ними стоят Саудовская Аравия, США, Израиль, Катар и в значительной мере Турция.
Кроме того, весь восток Сирии находится под контролем курдов СДС, при которых состоят американцы, и которые контролируют 2/3 нефтяных и газовых месторождений страны, и которые не хотят пока вернуться под контроль центрального правительства.
И еще остается самый главный вопрос для региона: противостояние коалиции США–Саудовская Аравия–Израиль против шиитской коалиции во главе с Ираном. Сирийский конфликт важен США и Саудовской Аравии, а также Израилю как раз для ослабления Ирана. Израиль даже не скрывает, что готовится к реальной войне с Ираном в Сирии и против «Хезболлы».
Создается впечатление, что инициирование мирного процесса с участием сил, которые никогда не пойдут на примирение с Асадом, — более трудный процесс, нежели предполагалось ранее. Отсюда — отсутствие дипломатического прорыва в деле политического сирийского урегулирования, о котором говорили в Сочи 22 ноября 2017 года президенты В. Путин, Т. Эрдоган и А. Роухани. Отсюда прошедший в конце января с.г. в Сочи конгресс по примирению не принес ожидаемого результата. Объединенная сирийская суннитская оппозиция, за которой стоят Саудовская Аравия, США, Израиль, Катар и т.д. отказалась приехать (ее требование – безусловный уход Асада и смена режима), а против приезда курдов СДС категорически выступила Турция. То есть на конгрессе были практически лишь представители тех, кто поддерживает Асада и тех, кто заключил с ним перемирие (в основном местные племенные вожди и политики умеренной оппозиции).
Аналогичное мероприятие в Женеве ранее тоже оказалось на грани срыва, поскольку оппозиция в качестве предварительного условия называла уход Асада.
В результате произошел раздел САР де-факто. Сирия поделена на зоны деэскалации (де-факто – зоны военного присутствия) между Россией, Ираном, Турцией, США (при участии союзников и прокси-сил каждой из этих стран); нефть досталась курдам в лице Сирийских демократических сил (СДС). При этом США приступили к созданию на сирийской территории нескольких военных баз.
Нужно наконец-то понять, что война в Сирии – это война консервативных суннитов с опорой на консервативные режимы ССАГПЗ и Запад против «революционных» шиитов во главе с Ираном. И существует два расклада внешних игроков. С одной стороны — США, Израиль и Саудовская Аравия, с другой — Россия, Иран и Турция. Здесь нужно добавить «и примкнувших к ним» участников: как государства, так и прокси-силы. Абсолютно ясно, что, по понятным причинам, в силу мощи первой коалиции, число «примыкающих» к ним существенно больше (все НАТО, все ССАГПЗ и большинство арабских стран).
Рассчитывать на договоренности внутри второй коалиции, как гарантии мирного урегулирования в Сирии, было с самого начала весьма сложно. Противоречий слишком много. Это и вопрос контроля над транзитным транспортно-энергетическим коридором к побережью Средиземного моря, и сохранение режима в Дамаске (на этот счет у всех трех участников видение тоже отличается).
Еще одна важнейшая тема — программа восстановления Сирии. Но тут возникает вопрос: где на это взять деньги? По подсчетом ООН, нужно не менее 300 млрд долларов: на восстановление Сирии и возвращение беженцев домой, прежде всего из Турции, из которых на восстановление только российской зоны деэскалации потребуется 80-100 млрд долларов. Ясно, что Москва, Тегеран и Анкара не будут оплачивать то, что уничтожали террористы и боевики оппозиции на деньги США, Катара, КСА, ОАЭ, Кувейта и т.д. Но если отдать это дело и «фонд восстановления» в руки Запада и ССАГПЗ, то получается, что Россия — Иран — Турция воевали за многомиллиардные и очень прибыльные заказы компаний стран, развязавших гражданскую войну в САР? Тогда это нонсенс.
В планах администрации США — продолжение военного присутствия в Сирии, но теперь уже создания подконтрольного им правительства на занятых СДС территориях. Очевидно, это идет полностью вразрез с планами тройки Турция-Россия-Иран и фактически создает предпосылки для раздела Сирии. При этом подконтрольная американцам зона выглядит гораздо более привлекательно, чем зона ответственности России — Ирана — Турции: она существенно менее разрушена, на ней расположена значительная часть ресурсов Сирии, она имеет важное инфраструктурное значение. Отсюда – военная операция Анкары в районе Африна и намерение взять под контроль все приграничные с САР территории вплоть до иракской границы.
Еще один аспект – продолжающаяся подготовка боевиков отдельными сторонами конфликта в десятках лагерей заинтересованных сторон (в частности, американцы, турки и др.) по всей Сирии и вокруг ее границ, особенно со стороны Иордании. У всех свои цели, но США готовят «своих» боевиков против Асада, которому они точно ничего не обещали. Тем более что Саудовская Аравия и Израиль не скрывают своих планов нанести удары по позициям иранских войск и Хезболлы в южной части Сирии и по позициям Хезболлы в Южном Ливане.
При таком развитии сценария Дамаск поставлен его противниками в сложную ситуацию. Ведь только силы ССА насчитывают 30 тыс. чел. И еще 25 тыс. боевиков ДАИШ рассосались вдоль Евфрата и в Идлибе. На юго-западе Сирии не менее 10 тыс. боевиков других отрядов вооруженной оппозиции и т.д. А у Б. Асада не более 40 тыс. солдат. Плюс около 40 тыс. иранских солдат и бойцов шиитских вооруженных ополчений из Ирака, Ирана, Афганистана и Пакистана. И ВВС САР почти не существуют, в отличие от авиации США, Израиля и КСА. Тем более что Эр-Рияд сколачивает военную коалицию против САР из числа некоторых арабских стран, включая ОАЭ, Иорданию и Египет. Перевес сейчас явно не на стороне Б. Асада и Ирана с Хезболлой. России в этих условиях следовало бы озаботиться созданием работающей системы перемалывания вражеских ресурсов, что сделало бы борьбу оппозиции, опирающейся на США и ССАГПЗ, с Асадом занятием если не бесперспективным, то предельно затратным и нерентабельным. Война тоже оперирует понятиями эффективности, то есть соотношения затрат и результата.
Здесь, собственно, и ответ на разного рода вопросы и утверждения относительно окончания войны в Сирии. Безусловно, США, Запад в целом и местные региональные игроки типа Саудовской Аравии, Израиля, Ирана и Турции будут и далее проводить свою политику, в том числе и через местных прокси. Противопоставить им можно только симметричную политику укрепления режима Асада (либо создания на его месте более дееспособной и обладающей более широкой базой поддержки власти).
Цель США предельно ясна – держать под контролем ведущий регион по обеспечению всего мира нефтью и газом, контролировать главные морские транспортные пути из Индийского океана в Атлантический, то есть путь потока товаров из Европы в Азию и в обратном направлении (Средиземное море, Суэцкий канал, Красное море, Баб-эль-Мандебский пролив, Аденский залив, Персидский залив, Ормузский пролив, Малаккский пролив и т.д.), всячески противодействовать проникновению России на Ближний Восток. В том числе заблокировать поставки российского газа в ЕС по суше с юга – через Турцию, Сирию, будь это «турецкий поток» или «южный поток» через Азербайджан, Иран, Ирак и Сирию до побережья Средиземного моря и далее в Грецию и Италию.
Свержение Асада сейчас находится в приоритете для Саудовской Аравии, Израиля и США. Они и решают свои задачи последовательно. Отсюда — и безрезультативность астанинского и женевского переговорных процессов, а также конгресса в Сочи, который так ничем и не завершился.
Петр Львов, доктор политических наук, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
