Много материалов автора посвящены всплеску напряженности, связанным с т.н. проблемой «женщин для утешения» (кор.: вианбу) и неудачной попыткой урегулировать эту проблему при Пак Кын Хе. Однако, перед тем как более подробно разобрать кризис вокруг этого соглашения, стоит напомнить аудитории его содержание, ибо мифов вокруг того, кто кому что обещал, там не меньше, чем вокруг Рамочной Договоренности, про которую тоже предпочитают помнить только то, что КНДР обещала заморозить ядерную программу.
О сути самой проблемы вианбу и ее неоднозначности мы уже писали, однако когда в 1965 году РК и Япония подписали соглашение о нормализации двусторонних отношений и была достигнута договорённость о размере и характере компенсаций за ущерб, который Корея понесла во время японского правления, вианбу не получили ни извинений, ни компенсаций. Ибо, согласно документам тех лет, все вопросы, связанные с преступлениями Японии в колониальный период, считаются разрешенными и поводов для дополнительных компенсаций со стороны Токио – нет.
Да, отдельные японские премьеры извинялись, но и заявление Ёхэй Коно в 1993 г., и заявление Томиити Мураямы в 1995 г. не были официальными и отражали только личную точку зрения.
В январе 1997 года правительство Мураямы пыталось заплатить компенсации посредством специально созданного Asia Women’s Fund, — семерым вианбу вручили «возмещение» в размере 2 млн йен вместе с письмом премьер-министра Японии. Однако Фонд не был государственным и его деньги не могли считаться «официальными компенсациями». Так что это только подлило масла в огонь протестного движения, а принявшие деньги женщины подверглись жестоким нападкам и остракизму.
Необходимо учитывать и особенности антияпонизма как важной черты общественного дискурса, воспитавшего поколение «профессиональных патриотов», по мнению которых, всё, что бы японцы не делали, их покаяние будет недостаточно искренним.
Этот тренд сильно связан с условно левым крылом политиков и не случайно. Хотя совместная декларация РК и Японии между Ким Дэ Чжуном и Кэйдзо Обути включала пассаж о том, что если Япония принесет извинения, проблемы исторического прошлого более подниматься не будут. При Но Му Хене антияпонизм снова вошел в фавор и следует помнить, что нынешний президент РК является «птенцом гнезда номухёнова».
Консервативные японские круги в свою очередь отмечают, что Южная Корея является самой «антияпонской» страной в мире из-за «чёрно-белой культуры противопоставления добра и зла», и пытаются разыграть северокорейскую карту, утверждая, что сторонники пересмотра декабрьской договоренности прямо или косвенно работают на Пхеньян.
И вот Пак Кын Хе попробовала перевернуть страницу истории. 28 декабря 2015 года главы МИД двух стран Юн Бён Сэ и Фумио Кисида достигли договорённости, текст которой доступен на сайте МИД Японии. Если кратко, то:
- Японская сторона признала, что «проблема женщин для утешения, в которую в то время были вовлечены японские военные власти, была серьезным оскорблением чести и достоинства большого числа женщин, и Правительство Японии с болью осознает ответственность за это». Также министр Кисида известил, что «премьер-министр Абэ вновь выражает свои самые искренние извинения и угрызения совести всем женщинам, которые испытали неизмеримые и болезненные переживания и получили неизлечимые физические и психологические раны как женщины для утешения». В дополнение Абэ еще и позвонил президенту Пак и выразил извинения лично. С точки зрения автора, таких формулировок достаточно, чтобы говорить о том, что извинения были принесены не от имени Абэ как человека, а от имени правительства.
- Исходя из этого, правительство Японии принимает «меры, чтобы исцелить психологические раны всех бывших женщин для утех в рамках своего бюджета». Для этого правительство РК создает специальный фонд, средства которого на общую сумму 1 млрд иен предоставляет японская сторона, и далее все проекты по восстановлению чести и достоинства и исцеления психологических травм будут осуществляться в рамках сотрудничества между двумя правительствами. Это обязательство было выполнено, причем 80% средств ушли непосредственно бабушкам или их потомкам, а 20% было потрачено на финансирование проектов и мероприятий памяти всех жертв.
- Соответственно, правительство Японии выполняет свои обещания (а деньги, напомним, были выделены и освоены), вопрос считается урегулированным «окончательно и необратимо», и правительства РК и Японии будут «воздерживаться от того, чтобы обвинять или критиковать друг друга по этому вопросу в международном сообществе, в том числе в Организации Объединенных Наций». Этот пассаж был продублирован и в заявлении корейской стороны, которая «высоко оценивает заявление и усилия правительства Японии», предпринятые в данном направлении.
- Со своей стороны, правительство РК признает тот факт, что правительство Японии обеспокоено статуей, построенной перед посольством Японии в Сеуле, и будет стремиться решить эту проблему надлежащим образом путем принятия мер, таких как консультации с релевантными организациями о возможных путях решения этой проблемы. Последнее важно потому, что с формальной точки зрения, воздвижение перед посольством провокационных памятников и проведение вокруг них еженедельных митингов — нарушение статьи 22 Венской конвенции 1961 года, которая обязывает принимающую страну защищать иностранную дипломатическую миссию от любого “нарушения мира” или “ущемления ее достоинства”.
Однако соглашение вызвало протесты националистически настроенной общественности, немедленно заявившей о том, что договорённость принималась без учёта мнения населения и самих пострадавших, а извинения японцев носили формальный характер и не были достаточно искренними. «Патриоты» требовали специального официального заявления, а некоторые их представители — даже личного визита Абэ в РК, чтобы он принес извинения прямо перед бабушками, а желательно – еще и встал на колени.
Однако тезис о том, что соглашение было принято без учета мнения жертв, не совсем корректен. 13 бабушек из 46 выступили против компенсаций, считая что никакие деньги не окупят их боль и страдания. Однако именно эти 13 живут в специальных пансионатах; те, кто существуют не за счет государства, наоборот, оценили договоренность высоко. Большинство жертв их приняли.
Впоследствии критики соглашения даже объявили, что у документа была «секретная часть», которую намеренно скрыли от общественности. Содержание этих «секретных протоколов» дословно не сообщили, но будто бы Корея согласилась отказаться от возведения у себя в стране и за рубежом новых памятников «сексуальным рабыням», не использовать этот оборот в официальных документах, а также провести «разъяснительную работу» среди общественных организаций.
На самом деле невозведение памятников или утихомиривание ярых патриотов является скорее пояснением того, что представляет собой «окончательное решение вопроса». А изъятие из документов или учебников термина «сексуальные рабыни (кор.: сонъное)» касается именно «сексуального рабства» (тем более, что по отношению ко ВСЕМ вианбу он все-таки оказался некорректным). Главный термин «женщины для утешения» никуда не делся.
Для японской стороны куда более важным был отказ от юридических требований компенсации, который бы выглядел как нарушение соглашений 1965 г. Но еще в августе 2016 года 12 жертв сексуального рабства подали иск против правительства РК, указав, что достигнутая между Сеулом и Токио договорённость по проблеме сексуального рабства, противоречит решению Конституционного суда. При этом они потребовали от властей выплатить компенсацию всем жертвам и их семьям в размере 100 млн вон или примерно 89 тыс. долларов на человека. Таким образом, от Японии планировалось получить еще один миллиард в дополнение к уже освоенному, хотя Токио указывало, что в рамках данного соглашения частные заинтересованные лица потеряли возможность подавать иски к правительству Японии.
На фоне политического кризиса в РК и последующего импичмента Пак Кын Хе маховик антияпонской пропаганды по проблеме вианбу заработал с новой силой, тем более что протестующие ставили Пак в вину и то, что она будто бы безропотно выполнила все японские требования. В конце 2016 — начале 2017 гг. случился скандал с памятниками перед посольством и генконсульством Японии в РК (в нарушение соглашения перед зданием генконсульства в Пусане поставили новый памятник вианбу, и Япония заявила резкий протест, обвинив РК в неисполнении условий сделки), из-за которого японский посол был отозван на несколько месяцев.
В период безвременья власти страны пытались как-то урегулировать кризис. 6 апреля 2017 г. начальник отдела внешней торговли и безопасности при президенте Ким Гю Хён встретился с послом Японии в РК Ясумасу Нагаминэ, который потребовал перенести памятники — договорённости должны выполняться независимо от смены правительства в РК. Ким Гю Хён согласился с этим, но напомнил позицию Сеула о том, что памятники были установлены неправительственными организациями, а потому межправительственные договорённости к ним не относятся. При этом волна сооружения памятников вианбу уже перехлестнула границы Южной Кореи; на данный момент корейская диаспора США поставила минимум три, в том числе в Сан-Франциско.
28 апреля в МИД РК указали на нежелательность установки памятников, тем более что в дополнение к памятникам женщинам для утешения началась кампания по установке памятника рабочему, который символизирует жертв принудительной трудовой мобилизации корейцев, чем японская сторона опять-таки выразила обеспокоенность. Однако 9 мая 2017 года власть окончательно переменилась…
Но о том, как развивалась ситуация уже при Мун Чжэ Ине – в следующем материале.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
