13 ноября 2017 г. северокорейский солдат перебежал через объединённую зону безопасности в районе пограничного пункта Пханмунчжом. Как сообщили в Объединённом комитете начальников штабов РК, до ДМЗ дезертир доехал на машине, а когда та застряла в кювете, бросился бежать к границе.
По нарушителю был открыт огонь с северокорейской стороны, он был ранен в руку и плечо, но всё же сумел перейти межкорейскую границу, потеряв сознание на расстоянии 50 метров от неё. Несмотря на стрельбу, нашли его только через 15 минут, спрятавшимся под листьями. Солдат был обнаружен южнокорейским патрулём и доставлен на блок-пост, где ему оказали первую помощь, а затем на вертолёте отправили в госпиталь.
Командование ООН представило запись с камер наблюдения в объединённой зоне безопасности, которые запечатлели момент пересечения границы северокорейским солдатом и погони за ним. На записи видно, как беглец подъехал к зоне безопасности на военном автомобиле. Переехав через мост, автомобиль въехал в канаву. После этого под огнём преследователей солдат бегом пересёк межкорейскую границу. Камеры зафиксировали также процесс оказания медицинской помощи северянину со стороны южнокорейских военнослужащих.
В итоге солдат с пятью или шестью пулевыми ранениями (правая нога: в бедро и в колено; правая рука – плечо; корпус: в спину слева и в область подмышки слева) был доставлен в больницу при университете Ачжу в городе Сувоне провинции Кёнгидо.
Похожая стрельба прямо на границе была в 1984 году, когда студент МГИМО Василий Матузок побежал на юг с криками «Помогите!», за его спиной начали стрелять. В результате погибли трое солдат КНДР и военнослужащий южнокорейской армии, а перебежчика доставили сначала в Сеул, а затем в США.
Южнокорейские военные сразу же сочли действия северян нарушением перемирия, и 22 ноября командование ООН представило результаты расследования инцидента, которое провёл командующий американскими войсками на Корейском полуострове генерал Винсент Брукс вместе с представителями США, РК, Австралии и Новой Зеландии. Его ход контролировали члены комиссии нейтральных стран по наблюдению за перемирием в Корее. Установлено, что северокорейские пограничники, преследовавшие беглеца, открыли огонь в направлении демаркационной линии, а один из солдат, преследовавших беглеца, пересёк разграничительную линию на несколько секунд, а затем вернулся на свою сторону.
Что одно, что другое являются нарушениями соглашения о перемирии 1953 года, и командование ООН намерено добиваться встречи с представителями Севера, чтобы обсудить вопросы, связанные с инцидентом, и меры по недопущению подобных фактов. По словам Брукса, «соглашение о перемирии нарушено, но оно продолжает действовать».
На момент написания статьи состояние северокорейского солдата стабильное, и он находится в сознании после двух операций 13 и 15 ноября. У пациента посттравматический стресс, из которого его необходимо вывести, и, как пишут СМИ РК, ему дают слушать кейпоп, а персоналу запрещено разговаривать с ним о прошлом или узнавать подробности. Кроме того, у больного обнаружены туберкулёз, гепатит В и много паразитов, включая кольчатых червей в желудке. По предварительным подсчетам РИА Новости, стоимость лечения составит в общей сложности около $ 92 тыс. и решение о том, кто покроет эти расходы, пока не принято.
КНДР (хотя они были проинформированы Югом о состоянии перебежчика через громкоговоритель) ситуацию пока не комментировала, но, по сведениям СМИ РК, полностью заменила персонал своих пограничников в означенной зоне. Позднее пограничное подразделение несущее службу в Пханмунчжоме осмотрел начальник генерального штаба КНА Ли Мён Су, а затем во избежание подобных инцидентов в будущем северяне начали строить бетонную стену и ворота на месте перехода границы.
«Голубой дом» тоже не опубликовал официального заявления об инциденте, скорее ответив на обвинения в том, что южнокорейские военные не открыли ответного огня на выстрелы со стороны северокорейских пограничников. В администрации указали, что правительство РК не имеет полномочий изменять правила задействования сил и средств в пределах объединённой зоны безопасности (JSA), разработанные командованием ООН. В общем, «вместо того, чтобы указывать пальцем, важно четко разобраться в фактах и посмотреть на процесс».
Зато в рамках оказания максимального психологического давления на северокорейских пограничников и проживающих в регионе жителей о судьбе беглеца ежедневно рассказывают через установленные на границе громкоговорители. Развил тему и начальник отдела политического планирования Госдепартамента США Брайан Хук 25 ноября в газете New-York Times: оказывается, побег — это «окно», через которое можно увидеть уровень жизни КНДР, где даже военнослужащие испытывают нехватку продовольствия, в то время как режим тратит бешеные деньги на закупку оружия (неужели? Она же запрещена санкциями!), строительство памятников и выплаты элите. Хук подчеркнул, что проявляя такую жестокость к своему населению, КНДР представляет угрозу мира в регионе. Поэтому пришло время для того, чтобы все цивилизованные государства объединили усилия в вопросе денуклеаризации КНДР.
27 ноября место инцидента посетили представители СМИ вместе с министром обороны РК Сон Ён Му, который лично осмотрел маршрут бегства через границу, поднявшись на наблюдательный пункт перед разграничительной линией. Сон высоко оценил взвешенные действия военных РК и США, призвал местных военнослужащих сохранять готовность к всевозможным неожиданностям и соблюдать соглашение о перемирии, ибо не только стрельба, но и ношение автоматов северокорейскими солдатами в Объединённой зоне безопасности является нарушением соглашения.
Вот только надо понимать, рассуждения что о перемирии, что о демилитаризованной зоне на самом деле – давно иллюзия, и потому нам придется сделать некоторый исторический экскурс. ДМЗ была установлена в соответствии с подписанным в 1953 году Соглашением о прекращении огня, которое положило конец Корейской войне. По его условиям, для разделения враждующих сторон и предотвращения военных конфликтов вводилась демилитаризованная зона общей шириной четыре километра — по два километра с каждой стороны. В ней было запрещено нахождение любых видов оружия, кроме лёгкого стрелкового. Правда, положения соглашения неоднократно нарушались. По данным Командования войск ООН, с момента подписания соглашения о перемирии до конца апреля 1994 года северокорейская сторона нарушила его не менее чем 425 тысяч раз, совершив в том числе 2800 вооружённых провокаций. Северокорейцы, однако, предъявляют свой счет, а автор напоминает, что американская сторона технически вышла из соглашения о прекращении огня еще в 1958 г., когда в нарушение его пунктов разместила на полуострове тактическое ядерное оружие.
В 2013 году Пхеньян заявил о прекращении действия всех межкорейских соглашений, включая соглашение о прекращении огня, и по утверждению южан, на тот момент в северокорейских частях, размещённых в ДМЗ, уже были миномёты и тяжёлые пулемёты калибра 14,5 мм. По северокорейскому же мнению, это произошло позднее, после того как пятого сентября 2014 года Командование войск ООН приняло «Положение 551-1», согласно которому, вопреки статусу ДМЗ было разрешено введение в зону автоматических винтовок, легких и средних пулеметов калибра 7,62 мм, тяжелых пулеметов К 6 калибра 12,7 мм, автоматических 40 мм гранатометов К 4, безоткатных оружий калибра до 57 мм, 60 и 80 мм минометов, управляемых мин и прочих видов оружия.
В июле 2016 г. в ДМЗ окончательно ввели тяжелое вооружение, после чего просуществовавшая, по крайней мере, формально 63 года демилитаризованная зона полностью прекратила существование, уступив место обычной границе, укрепленной до зубов с обеих сторон.
В том же году в СМИ РК появилась информация о том, что северяне активно устанавливают мины вдоль демилитаризованной зоны, в том числе, впервые с 1953 года, и в районе пограничного пункта Пханмунчжом. Хотя замена старых мин на новые в период с мая по август – обычная практика, в этот раз масштабы работ были существенно увеличены: на восьми участках установлены более четырёх тысяч мин, что практически вдвое больше обычного. При этом 70-80 процентов из них – это противопехотные мины нажимного действия в деревянном корпусе, которые в пять раз мощнее противопехотных мин М14, используемых в южнокорейской армии, трудно обнаруживаются с помощью специальных приборов и внешне мало похожи на взрывные устройства. По этой причине в министерстве обороны РК выразили опасения по поводу возможных жертв с южнокорейской стороны, если мины попадут на территорию Юга из-за разлива рек во время сезона дождей, а Командование силами ООН выразило протест, так как минирование буферной зоны запрещено.
Как бы то ни было, несмотря на общее обострение ситуации, на данный момент это ЧП не стало особым фактором обострения межкорейских отношений, на что автор смотрит с облегчением.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
