К сожалению, существенного дипломатического прорыва в деле сирийского урегулирования, о котором говорили в Сочи 22 ноября президенты В.Путин, Т.Эрдоган и А.Роухани, не состоялось.
22 ноября российскому президенту в Сочи позвонил премьер-министр Израиля Нетаньяху и дал понять, что достижение мира в Сирии очень важно, но только без сохранения там иранского военного присутствия.
Надо отметить, что из всех участников тройственного саммита в Сочи лишь президент ИРИ сохранял полное спокойствие, поскольку в Тегеране считают, что если бы не Хезболла и иранские сухопутные части КСИР, то вовлечение РФ военным путем в сирийский конфликт могло бы привести к нулевому результату. Поэтому Роухани чувствовал себя хозяином положения, который вежливо, но настойчиво диктует свои условия и вполне может торговаться с турками и американцами, а через тех и с Нетаньяху. Роухани прекрасно знает: он может договориться с Нетаньяху в обход РФ, если согласится на создание на юге Сирии буферного с Израилем государства друзов. Проблема лишь в технике реализации и в позиции Асада.
Не случайно, вопреки заявлению трех лидеров по итогам переговоров, Конгресс национального диалога Сирии, который было намечено проводить в Сочи в начале декабря, откладывается до февраля 2018 года. Две основные причины: категорическое «нет» Турции присутствию курдов на этом мероприятии и отказ «умеренных» оппозиционеров от разговора с Дамаском без отставки Асада.
Аналогичное мероприятие в Женеве тоже оказалось на грани срыва по той же причине: оппозиция в качестве предварительного условия называла уход Асада. Тем не менее 27 ноября в Женеве начался новый раунд переговоров по Сирии, но правительство Асада не подтвердило своего согласия на участие. Спецпредставитель генсекретаря ООН Стаффан де Мистура подчеркнул настоятельную необходимость прогресса в достижении политического решения и отметил, что надеется в скором времени услышать согласие Асада на участие в переговорах. Он напомнил об обещании Асада, данном президенту России В.Путину 20 ноября в Сочи. Тогда Асад заявил, что «готов к диалогу». Де Мистура также заявил сирийской оппозиции, что ее прежнее требование свержения Асада больше не может быть оправданным. Еще в сентябре он сказал, что оппозиция должна быть «реалистичной» и осознать, что «она не выиграла войну», что подтверждается фактами на местах. Ведь опираясь на военную поддержку России и Ирана, правительство Асада восстановило контроль над 55 процентами страны, включая крупные города Дамаск, Алеппо, Хомс и Хаму. Остальная территория поделена между Турцией, курдами при участии США, повстанческими группировками и джихадистами, включая ДАИШ.
Позиция Дамаска связана с тем, что глава единой делегации сирийской оппозиции в Женеве Наср аль-Харири заявил, что политический переход в Сирии подразумевает уход Башара Асада с поста президента страны. Так же Наср аль-Харири сообщил о том, что представители сирийской оппозиции готовы к проведению прямых, серьезных переговоров в Женеве. «Наша цель — начать серьезные переговоры, они должны быть прямыми, — отметил глава делегации оппозиции. — Они должны основываться на выполнении резолюции 2254 СБ ООН. Мы здесь, чтобы выполнить данный документ». То есть оппозиция приехала на 8-й раунд переговоров в Женеве для того, чтобы добиться ухода Асада, хотя после Сочи речь шла о том, что межсирийский диалог будет идти именно с представителями правительства САР в Дамаске.
В Сочи расчет Кремля строился на том, что Асад выглядит формальным победителем в текущих боевых действиях, хотя для светской оппозиции (собирающейся в Женеве) и полевых командиров (в Сочи) это не играет никакой роли. И те, и другие считают, что без иностранной помощи Асад не способен удержать власть, а потому продолжают настаивать на его уходе.
По сути, сирийская война продлила существование режима Асада, но не привела к радикальному исправлению ситуации. Да, ДАИШ почти разбито. Но на сегодня контролирует 10% сирийской территории. В основном пустыню. Но вооруженная оппозиция спокойно пребывает в зонах деэскалации. Победить в войне было крайне сложно в 2013 году, а уж в 2015 году можно было вести речь лишь о минимизации ущерба, не более того. Ни на какое урегулирование, да еще на условиях России, оппозиция, поддерживаемая Западом, идти не хочет, вынуждая на сегодняшний момент к разделу Сирии на три зоны влияния или три территории: курдскую, суннитскую и территорию меньшинств, ведя речь даже не о федерализации, а об относительно мирном переходном периоде развода. Однако в этом процессе неизбежно всплывут противоречия уже внутри этих территорий, а также встанет вопрос о включении в процесс и Ирака: там тоже урегулирование уже невозможно, возможен только относительно цивилизованный развод.
Понятно, что интересы внешних игроков просто не дадут идти по оптимальной траектории, и теперь «соскочить» с сирийской темы никому не удастся: объективно ситуация зашла в тупик, разрешить ее силовым путем можно, но только большой войной регионального масштаба, по итогам которой будут четко выявлены победители и проигравшие. И вот только тогда победители смогут хоть что-то продиктовать побежденным, после чего им придется озаботиться созданием устойчивого послевоенного мира, учитывающего урезанные, но все-таки интересы проигравших. Но это явно не устраивает Россию.
Но к реальному урегулированию это все равно не будет иметь никакого отношения. Тем более что курды на днях заключили соглашение с ДАИШ, которое позволяет джихадистским боевикам свободное передвижение на востоке САР и даже использование нефти, контролируемой ими для заправки своей техники. Как нельзя все бросить и вывести войска, о чем говорилось в Сочи. Тогда обе российские базы будут уничтожены силами вооруженной оппозиции при опоре на внешние силы.
Петр Львов, доктор политических наук, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
