В последние месяцы весь мир стал свидетелем развернутой США и его союзниками в Юго-Восточной Азии и в НАТО кампании против КНДР из-за «ядерной угрозы со стороны Пхеньяна».
По инициативе США в августе Совет безопасности ООН проголосовал за санкции против Северной Кореи. 12 сентября СБ ООН своей резолюцией номер 2375 наложил новые санкции на КНДР в ответ на проведенное страной шестое по счету ядерное испытание, доведя режим санкций в отношении КНДР до беспрецедентно сурового в целях лишения Пхеньяна средств для продолжения ракетно-ядерной программы. 1 ноября демократы и республиканцы в Сенате Конгресса США достигли договорённости по законопроекту, направленному на дальнейшее ограничение возможности КНДР через третьих лиц осуществлять операции в американском банковском секторе. 28 октября с резким критическим заявлением о стремлении Северной Кореи стать ядерной державой выступил министр обороны США Джеймс Мэттис, который подчеркнул: «Вашингтон никогда не будет воспринимать как должное ядерный статус КНДР».
Вне всякого сомнения, признание Северной Кореи в качестве ядерной державы ставит крест на системе нераспространения ядерного оружия, существенно разрушает авторитет ООН и может иметь очень серьезные внутриполитические и репутационные последствия для американского руководства.
Однако нельзя забывать, что именно США в решении укротить своей агрессивной милитаристской политикой противников в других странах, в частности в Ираке, Ливии и ряде других, стали побудителем активного развертывания Пхеньяном ядерной программы, как средства защиты от реального агрессора, в котором они видят Вашингтон. К сожалению, однажды Вашингтон уже применил ядерное оружие в Японии, американские политики неоднократно угрожали им Советскому Союзу и не известно чем бы все закончилось в середине предыдущего столетия, если бы Москва не создала от США свой ядерный щит, несколько десятилетий защищавший не только СССР, но и его союзников.
Нельзя обойти молчанием и двойственную политику Вашингтона в отношении того, кому они «прощают» ядерные устремления, а против кого поднимают международное возмущение и вводят санкции. Не стоит также забывать, что сегодня угроза ядерной конфронтации обостряется в пяти различных регионах, наименее заметным из которых в многочисленных публикациях американских и западных СМИ является Южная Азия.
Принято считать, что сегодня в мире фактически существуют девять ядерных держав — США, Россия, Франция, Великобритания, Китай, Индия, Пакистан, Израиль и КНДР. В их распоряжении, по данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI) на январь 2017 года, находятся в общей сложности около 15 тысяч ядерных боеголовок.
Однако официально ядерными державами считаются только те, которые подписали Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) от 1968 года. Это (в порядке создания своей первой атомной бомбы) — США (1945 год), СССР/Россия (1949 год), Великобритания (1952 год), Франция (1960 год) и Китай (1964 год). Остальные четыре страны хоть и располагают ЯО, к договору о его нераспространении не присоединились.
Северная Корея вышла из договора.
Израиль никогда официально не признавал наличие у него ядерного оружия, но считается, что оно у Тель-Авива есть. В 2008 году SIPRI сообщало, что у Израиля ядерного оружия в два раза больше, чем у Индии и Пакистана.
Все возможности, как научные разработки, так и производственные мощности для создания ядерных боеголовок есть у Ирана и ЮАР.
Существует также группа «латентных» ядерных государств, способных произвести атомное оружие, но воздерживающихся от этого в силу экономической и политической нецелесообразности. К ним относится Япония, Бразилия, Аргентина, Саудовская Аравия.
Активно разрабатывая ТЯО, Пакистан уже практически вошел в закрытый клуб располагающих таким оружием стран. В настоящее время пакистанский арсенал ядерного оружия, согласно данным Стокгольмского международного института проблем мира (SIPRI), является шестым в мире. Вместе с тем американские аналитики в докладе, подготовленном для Фонда Карнеги, считают, что Исламабад может стать третьей в мире страной по объему ядерного оружия после России и США, если Пакистан сохранит нынешние темпы по производству — до 20 ядерных боеголовок в год. С точки зрения носителей, считается, что у Пакистана довольно много оперативно-тактических ракет (например, ОТР «Абдали», «Газнави», «Шахин-1» и «Шахин-1 -1А»), баллистических ракет средней дальности «Шахин-2» и ряд других. Ядерные заряды к ним адаптированы.
Во многом ядерную политику Пакистана контролируют Соединенные Штаты, тем самым негласно поощряя ее. При этом неоднократно в СМИ появлялись обвинения Пакистана со стороны третьих стран в торговле ядерными технологиями. В частности, в начале 2000-х годов руководитель ядерной программы Пакистана, прозванный «отцом исламской ядерной бомбы», Абдул-Кадир Хан сам признался, что приторговывал ядерными технологиями и устройствами — центрифугами, передавал их Ирану, Ливии и Северной Корее. Предложение о готовности превратить Нигерию в ядерную державу сделал генерал Мухаммад Азиз Хан (Muhammad Aziz Khan), глава пакистанского Объединенного комитета штабов, на встрече с нигерийским министром обороны в 2004 года.
Пакистан ведет планомерную политику по наращиванию своего ядерного потенциала, и это является одним из мотивов, почему он блокирует на Конференции по разоружению в Женеве рассмотрение проекта договора о запрещении производства расщепляющихся материалов (ЗПРМ).
Периодически опасность возникновения ядерного конфликта возникает в Южной Азии, в частности, из-за резких публичных заявлений отдельных политиков и военных из стран региона.
Так, после размещенной 20 декабря на сайте AWD News фейковой информации, что Пакистан якобы готов отправить в Сирию «суннитских бойцов» на борьбу против ДАИШ, это заявление было резко воспринято в Израиле. В частности, Моше Яалон (бывший на тот период главой военного ведомства Израиля) указал, что вмешательство Пакистана в сирийский конфликт представляет реальную угрозу для Израиля, в связи с чем он оставляет за собой право применить ядерное оружие. В ответ на это министр обороны Пакистана Хаваджа Мухаммад Асиф напомнил израильской стороне, что Исламабад также располагает этим видом оружия.
Из-за действий исламских радикалов Индия и Пакистан могут оказаться в ситуации, когда им придется применять ядерное оружие друг против друга. В подтверждение этого можно привести недавнее предупреждение премьер-министра Пакистана Шахид Хакан Аббаси Индии, что против нее может быть применено ядерное оружие короткого радиуса действия. Это произойдет, если индийские войска предпримут внезапную атаку на основе доктрины «холодный старт».
В 1985 году конгресс США принял «поправку Пресслера», направленную на запрещение создания Пакистаном атомной бомбы. В соответствии с этой поправкой, Пакистан не мог получать экономическую и военную помощь, если президент США не мог удостовериться, что Исламабад не обладает ядерным устройством. Это относилось и к возможным средствам доставки ядерного оружия. Однако, хотя было достаточно доказательств, свидетельствующих о разработках ядерного оружия в Пакистане, действие этой «поправки» ограничивалось, пока Пакистан по указке из Вашингтона участвовал в противодействии СССР в афганском конфликте. В 1990 году, после завершения той войны в Афганистане, санкции США на Пакистан были наконец наложены, однако уже в марте 2005 года Джордж Буш дал согласие на продажу 24 самолетов F-16 в Пакистан. Активно развиваются в том числе и военные связи между Пакистаном и США и сегодня, о чем, в частности, свидетельствует сентябрьский визит в Вашингтон нового главы правительства Пакистана Аббаси, выступившего в американском Совете по международным отношениям.
В этой связи хотелось бы призвать политический и военный истеблишмент США более последовательно относиться к проблеме нераспространения ядерного оружия его союзниками, особенно в регионе Южной Азии. Бороться на этом направлении необходимо не только однобоко против КНДР, но и против других государств, уже много лет не желающих присоединиться к ДНЯО, которых Вашингтон «оберегает» в надежде на их использование в будущих региональных конфликтах на стороне США.
Платов Владимир, эксперт по Ближнему Востоку, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
