Опубликованный в середине октября Министерством обороны Франции «Стратегический обзор по вопросам обороны и национальной безопасности за 2017 год» показателен по многим причинам.
Во-первых, он признает, что система международных отношений глубоко дестабилизирована, порождая множественные риски и угрозы международной безопасности. По мнению авторов доклада, это объясняется как фактором подъема новых центров промышленной и военной силы, появлением новых мощных государственных и негосударственных акторов, овладевающих новыми вооружениями и технологиями, так и ослаблением многосторонних механизмов управления в мире. Во-вторых, в этом докладе французское военное руководство впервые приоритетное место среди угроз национальной безопасности отводит «исламистскому» или, как далее многократно подчеркивается в тексте, – «джихадистскому терроризму». Политкорректность отброшена!
Хотя эта констатация банальна сама по себе, но ее появление в одном из важнейших открытых документов французского Министерства обороны говорит о многом. Если отвлечься от антироссийской риторики о якобы исходящих от России угрозах (а она определена в докладе чуть ли не основным военным соперником Франции!), то надо признать, что в тексте Обзора впервые с 2013 года (тогда появился предыдущий «Стратегический обзор») содержится достаточно объективный анализ состояния дел с распространением террористической угрозы на Ближнем Востоке, Средиземноморье и в Африке. Он говорит о том, что отрезвление в ведущих военных кругах Европы после угара поддержки «демократических революций» на Ближнем Востоке наконец наступает.
Конечно, от Парижа, как и от других европейских столиц, трудно ожидать честного признания своей немалой доли ответственности за тот хаос и перманентную нестабильность, которые подобно пожару распространились по этим регионам в результате начавшейся в конце 2010 — начале 2011 года «арабской весны», если не инспирированной напрямую европейцами, то ими подержанной, в том числе военными средствами, как это произошло в Тунисе, Ливии и (закулисно) в Сирии.
Однако, наконец, от них можно услышать, что порожденные этими «цветными революциями» процессы начинают напрямую и крайне негативно влиять на стабильность и безопасность европейских государств, включая саму Францию.
Авторы доклада вполне обоснованно говорят о долгосрочном характере террористических угроз. Они признают, что даже близящееся разрушение псевдохалифата ДАИШ не приведет к их ослаблению или исчезновению. Трудно не согласиться с их анализом, что сама по себе джихадистская идеология (назови ее хоть салафитской, хоть ваххабитской – авторы в терминологии иногда путаются) никуда не исчезла и по-прежнему пользуется поддержкой молодежи, наиболее обездоленных слоев населения многих стран Ближнего Востока и Северной Африки. Трудно спорить и с тем, что после поражения в странах Леванта джихадисты будут либо уходить в подполье у себя на родине, либо мигрировать. И уже это делают, в том числе в страны Африки – Ливию и Сахаро-Сахельский регион (Мали, Нигер, Чад, Буркина Фасо и Мавритания). Упоминается и их миграция в страны Восточной, Южной и Центральной Азии.
Равно справедливой представляется и констатация того, что многие террористические организации в странах Африки, такие как «Аш-Шабаб», «Боко Харам», «Аль-Каида», будут клубиться, объединяться, менять личины и расползаться по многим государствам африканского континента – от Сомали до Нигерии, ослабевая в одних местах и усиливаясь в других. Будут появляться и новые террористические группировки. Борьба с ними представляется долгой и трудной, тем более что они, как пишут французские военные эксперты, овладевают новыми военными технологиями и вооружениями – беспилотниками, средствами криптографии, современной связи, навыками проведения скрытных операций, средствами ОМУ (химическое оружие) и т.п.
Стратегия борьбы с этим злом на африканском континенте предлагается на основе уже известных и отработанных французами алгоритмов. Прежде всего за счет комбинирования своих военных возможностей, реализуемых в рамках операции «Бархан», и возможностей «сахельской пятерки» (уже вышеупомянутые Мавритания, Мали, Нигер, Чад и Буркина-Фасо), которые создают при поддержке ЕС объединенные силы для борьбы с террористами и экстремистами. В докладе, конечно же, не могли обойти и идеологические штампы, свойственные Евросоюзу, не упомянуть об упованиях на развитие демократии в странах Африки и их экономический подъем как лекарство против терроризма. При этом признается, что ислам (раньше об этом в Европе опасались говорить открыто) бросает в субсахарской Африке «вызов несправедливости и действующим властям».
Не без оснований к числу угроз для европейского континента составители доклада относят и захлестнувшие Европу волны миграции, за которые частично несут ответственность террористические группировки. Однако бороться с феноменом миграции силовыми методами авторы доклада даже не предлагают. Равным образом они понимают, что вообще с исламистским джихадизмом бороться чисто военными методами было бы ущербным и излагают более широкий подход, при котором силовой компонент был бы дополнен разведкой, мерами в области безопасности, юстиции, образования и дипломатии (хотя и этого будет мало).
В целом со многими оценками и предложениями авторов нет смысла спорить. Они отражают французское видение ситуации и нацелены на выработку подходов по защите французских национальных интересов.
Что настораживает и вызывает несогласие, так это полное и весьма идеологизированное восприятие роли России. Осуждая ее за «незаконную аннексию» Крыма, французские эксперты не хотят признавать ее роль в антитеррористической борьбе, всячески уходят от упоминания ее успехов на этом поприще, подавая все российские усилия в Сирии лишь под углом «защиты режима».
Как представляется, на пути к полному отрезвлению и объективности авторам доклада предстоит сделать еще два-три шага: признать неспособность самой Франции, как и неспособность других западных держав, даже в рамках их собственного широкого альянса отразить натиск террористов, а также, что взаимосвязано, признать возможности и потенциал России в борьбе с терроризмом, как это сделали уже многие страны Ближнего Востока и Африки, увидев эффективность российского варианта «проецирования силы».
Победить терроризм и простимулированные им явления, в том числе и массовую эмиграцию с африканского континента, можно только действуя сообща. Чем скорее это поймут в Париже, который вроде бы определен Вашингтоном и его союзниками как один из привилегированных каналов диалога Запада с Москвой, тем скорее можно будет приступить к выработке общей стратегии борьбы с терроризмом и его различными уродливыми проявлениями, в том числе на африканском континенте.
Погос Анастасов, политолог, востоковед, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».