Со времени словесной перепалки между Трампом и Ким Чен Ыном прошло около недели и можно сказать, что эксперты, включая автора, замерли в ожидании того, каковы будут следующие шаги, благо, как заявил 25 сентября 2017 г. пресс-конференции в Нью-Йорке министр иностранных дел Северной Кореи К Ли Ён Хо, заявления Дональда Трампа о КНДР являются объявлением войны.
Наиболее активно обсуждается, что Ким Чен Ын имел в виду под «самыми жёсткими в истории контрмерами» и «укрощением огнем». Министр иностранных дел КНДР Ли Ен Хо, когда его об этом спросили, предположил, что речь пойдет «о небывалом испытании водородной бомбы в Тихом океане», после чего в европейских СМИ появились заголовки о том, что Север намерен провести надземный или подводный ядерный взрыв. Хотя Ли специально подчеркнул, что не знает, какие именно меры могут быть приняты, поскольку такие решения принимает лично маршал.
Тем не менее 30 сентября южнокорейская «Тонъа ильбо» сообщила, что Северная Корея перемещает несколько межконтинентальных баллистических ракет, и это может быть признаком подготовки к испытанию термоядерной боеголовки в Тихом океане. А министр обороны Японии Ицунори Онодэра даже «назначил дату» — незадолго до 10 октября.
Другой вариант контрмер связан с заявлением Ли Ен Хо том, что КНДР «вправе сбивать стратегические бомбардировщики, даже если они не находятся в воздушном пространстве нашей страны». Здесь вспомнили историю 1969 г. со сбиванием американского самолета-разведчика и сочли это намеком на американские демонстрации силы посредством полетов бомбардировщиков B-1B, последний пролет которых состоялся 23 сентября в международном воздушном пространстве вдоль восточной береговой линии КНДР. Дело в том, что в этот раз бомбардировщики поднялись гораздо севернее, чем сообщалось прежде, и достигли точки вблизи северокорейского города Синпхо в 100 км от 38-й параллели. Захода в воздушное пространство КНДР не было, но до полигона в Пхунгери или базы подводных лодок в Синпхо – было недалеко.
В ответ на заявление Ли 25 сентября представитель Белого дома Сара Сандерс заявила, что США никому войну не объявляли, и ни у одного государства в мире нет права наносить удар по иностранным самолётам и кораблям в международном пространстве. Официальная позиция Белого Дома сводится к тому, что военное решение возможно, но нежелательно, о чем президент США заявил на совместной пресс-конференции с премьер-министром Испании 27 сентября. Председатель Объединённого комитета начальников штабов вооружённых сил США Джозеф Данфорд днем ранее высказался аналогично: в распоряжении президента есть и военные варианты действий на случай, если другие меры окажутся безуспешными.
Такая позиция отчасти отражает позицию американского общественного мнения. Как свидетельствуют результаты опроса газеты Washington Post от 18-21 сентября 2017 г., 70% американцев считают, что КНДР представляет «серьёзную угрозу». 67% респондентов поддерживают удар, если КНДР нападёт первой, но за превентивную атаку выступают только 23%. 82% опрошенных считают, что превентивный улар чреват крупной войной, а в способности Трампа урегулировать ситуацию уверены только 37% .
Потому пока продолжается война слов. Утром 1 октября в Пхеньяне заявили, что США ожидают «море огня» и «конец света», а также назвали поведение американского президента «безрассудным». В тот же день Трамп пишет в своём Twitter: «Слишком долго они не протянут», и призывает госсекретаря Тиллерсона не тратить время на организацию диалога с Севером: «Общение с «человеком-ракетой» не работало на протяжении 25 лет, так почему же оно должно сработать сейчас? У Клинтона это провалилось, у Буша провалилось и Обама потерпел неудачу. У меня неудачи не будет». Ему вторит официальный представитель госдепа Хезер Науэрт: каналы связи с Пхеньяном открыты, но это не будет продолжаться вечно. Важно иное: «КНДР не получит ядерные возможности. Посредством дипломатии или силы — решать режиму».
К этому добавляются односторонние демонстрации силы и новые санкции. 26 сентября министерство финансов США приняло пакет санкций против восьми банков КНДР и 26 человек, которые, по мнению американского ведомства, были связаны с «финансовыми сетями» КНДР на территории Китая, России, Ливии и Объединенных Арабских Эмиратов. 30 сентября The Washington Post со ссылкой на источники в Белом доме сообщила, что Трамп подписал директиву об ужесточении давления на Северную Корею, которая позволила киберкомандованию национальных вооруженных сил США начать операции против КНДР. А в середине октября к Корейскому полуострову прибудет авианосная группировка ВМС США во главе с атомным авианосцем «Рональд Рейган», который будут сопровождать несколько боевых кораблей, включая эсминец с системой AEGIS, ракетоносный корвет и стратегическая ударная подводная лодка класса «Огайо», вооруженная ракетами с ядерными боеголовками. Более того, как сообщила Чосон Ильбо, «в случае дальнейших провокаций». США рассматривают вариант ввести авианосец в территориальные воды КНДР.
При этом, несмотря на воинственную риторику, каких-либо значительных изменений в действиях северокорейских вооружённых сил пока не замечено. Как сообщают СМИ РК со ссылкой на доклад Национальной службы разведки, 23 сентября, когда американские стратегические бомбардировщики пролетали вдоль границы с Севером, Пхеньян не предпринял никаких действий. Сообщается, что с учётом нынешней напряжённости, северокорейские власти дали указание войскам на межкорейской границе принимать какие-либо действия строго после распоряжения свыше. Тем не менее, войска Южной Кореи переведены в повышенную боеготовность, так как считают, что КНДР может воспользоваться длинными праздниками и предпринять какие-то военные провокации.
Однако автор хотел обратить внимание на вещи, которые кажутся ему достаточно опасными и заслуживающими внимания.
Во-первых, это риск того, что у Маршала может случиться своего рода «головокружение от успехов». Ведь пока у него скорее все получается, чем не получается. Он ударно выкладывает на стол все новые и новые козыри, подымая ставки и рассчитывая на то, что Соединенные Штаты не рискнут пойти на войну и, следовательно, будут вынуждены пойти на уступки. Однако в такой ситуации очень важно соблюдать чувство меры и не перегибать палку. Когда удаются все более и более рискованные действия, человек начинает верить в свою удачу и повышает ставки менее обоснованно, чем следовало бы.
Автор уже писал, что и северокорейская американистика, и американские исследования по КНДР во многом формируют искаженный образ оппонента. Но теоретически в Соединенных Штатах (как минимум в рамках следственной работы) хватает так называемых «профайлеров», которые могут, составив психологический портрет северокорейского лидера, пытаться прогнозировать его реакции, том числе то, в какой ситуации Ким может отдать внешне выглядящее рациональным решение, способное принести катастрофические последствия.
И здесь мы подходим ко второму моменту, который беспокоит автора. Если сложить некоторые элементы, то может возникнуть ощущение, что Соединенные Штаты, с одной стороны, начали готовить американское общественное мнение к грядущему конфликту, а с другой, — ищут способ спровоцировать северокорейского лидера на неадекватные действия или то, что может быть использовано как казус белли.
Если посмотреть на то, что недавно публиковали американские СМИ, рассчитанные на массового читателя, то можно отметить новый виток демонизации КНДР, причем страшилки эти рассчитаны именно на американскую аудиторию. Сюда — реанимация истории о смерти Ким Чен Нама, где версии южнокорейских спецслужб расцвечивается дополнительными сведениями о тяжелой жизни малайских проституток. Сюда — новый виток интереса к истории Отто Вормбиера, когда сначала Трамп заявил, что юношу пытали «хуже, чем можно представить» (beyond belief), а потом родители покойного дали интервью, в котором рассказали о том, что зубы их сына несли следы пыток. И хотя практически сразу же после этого последовало заявление коронера о том, что зубы были в порядке и никаких следов, указывающих на применение пыток, найдено не было, де-факто этот момент был проигнорирован.
Аргументы таковы: существует множество пыток, которые не оставляют явных следов и потому при ответе на вопрос «пытали или нет» элементы внешнего воздействия не имеют значения. Дескать, раз юноша вернулся в таком состоянии, а потом умер, значит, его ужасно пытали.
Отметим также разговоры в американском экспертном сообществе, что «нет доказательств, что КНДР создала реальное ЯО» – с точки зрения автора это подначивание на практический пуск с ядерным зарядом. Между тем, проведение КНДР ядерного взрыва в атмосфере может и не стать поводом к войне, но существенно увеличит изоляцию Севера в условиях существующей по всему миру радиофобии и повышенного внимания к экологическим последствиям ядерных испытаний. Не забудем, что одной из красных линий, которую провел Китай, было загрязнение китайской территории в результате испытаний или разрушения северокорейских ядерных объектов.
С этой точки зрения ядерное испытание в атмосфере или под водой перейдет все границы и раздражение этим поступком может быть очень велико. «За такое Кима следует примерно и показательно наказать» — скажут даже те, чье отношение было нейтральным или благожелательным. И скажут жестко: скорее всего, в ответ на новые ядерные испытания будет новая санкционная резолюция и в нее волей-неволей войдет американский проект полной экономической блокады – со всеми последствиями, на которые автор уже не раз намекал, вспоминая, к чему привело аналогичное эмбарго 1941 г.
Можно сказать, что Ким Чен Ына либо провоцируют, либо пытаются создать у него ощущение, что ситуация складывается настолько плохо, что остается только «бахнуть». В обоих вариантах расчет идет на то, что Ким делает ход, после которого именно он считается инициатором конфликта, а Соединенные Штаты получают индульгенцию мирового сообщества, ибо Америка оказывается «защищающейся стороной» и ведет войну с позиции «мы сделали все, чтобы этого не случилось, но они не оставили нам выбора…».
В этом контексте автору очень хочется надеяться, что руководство КНДР проявит высокий уровень политической мудрости и сумеет, с одной стороны, не отступить, а с другой – не поддаться на провокацию, широко шагнув в расставленную ловушку.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
