11 сентября 2017 г. Совет Безопасности ООН единогласно принял подготовленную США резолюцию №2375, предусматривающую ужесточение санкций против КНДР в ответ на шестое ядерное испытание. Мы уже писали о ситуации перед голосованием и о том, что включал в себя американский проект. А потому сразу обратим внимание на то, что изменилось и к чему приведет резолюция, вопреки тому, что эмбарго удалось отстоять.
Как заявила позднее официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, все принципиальные требования России были учтены: «добились сохранения изъятия из санкционного режима совместного российско-северокорейского гражданского предприятия в Раджине. Не допустили включение в резолюцию требований о силовом перехвате и досмотре судов в открытом море, приведя эту часть документа в соответствие с международным морским правом. Привели положения о расширении списка товаров двойного назначения в соответствие с процедурами санкционного комитета. Также убрали из текста положения о нефтяном эмбарго». Кроме того, в принятом документе уделяется большее, чем в проекте, внимание необходимости мирного урегулирования ситуации и отмечается, что ее обострение «может иметь опасные, крупномасштабные последствия для региональной безопасности».
Что, тем не менее, осталось?
-
Запрет на закупки северокорейского текстиля, который, по мнению экспертов РК, позволит сократить валютные поступления Пхеньяна на 760-800 млн долларов в год. Это важно, так как экспорт текстильной продукции по объемам был вторым в Северной Кореи после экспорта угля и других полезных ископаемых. Почти 80% этого экспорта отправилось в Китай.
-
Топливного эмбарго нет, но поставки газовых конденсатов запрещены, а остальные виды энергоносителей обложены квотами. Объем поставляемых до конца 2017 г. в КНДР продуктов нефтепереработки составит максимум 500 тыс. баррелей, в течение 2018 года и последующих лет лимит — 2 млн баррелей в год (где-то 55% от текущего объема). Ограничения на поставки сырой нефти не предусмотрены, но продажи углеводородного сырья в последующие годы не должны быть больше поставок за последние 12 месяцев. При этом каждые 30 дней страны, осуществляющие поставки нефтепродуктов в КНДР, должны отчитываться перед специальным комитетом СБ ООН, подтверждая, что в них не участвуют «лица и организации, связанные с ядерной или ракетной программами КНДР». Комитет же будет уведомлять их, когда объёмы поставок приблизятся к максимально допустимым. С учетом того, что по южнокорейским данным, каждый год Север получает из России и Китая 4 млн баррелей сырой нефти и 4,5 млн баррелей нефтепродуктов, этот объем должен упасть где-то на треть.
-
Наем северокорейских рабочих допускается только при получении предварительного одобрения комитета СБ ООН по санкциям против КНДР, в котором каждый член, включая США, имеет право вето. Поэтому, хотя время покажет, респонденты автора считают, что де-юре запрета на экспорт рабсилы нет, а де-факто есть: Комитет не будет давать разрешений или будет давать их только в единичных случаях. Тем не менее те, кто в данный момент находятся за рубежом, не будут немедленно депортированы (как предполагалось), а отработают свой срок до конца.
-
Все указанные ограничения не будут распространяться на одобренные СБ поставки, которые носят гуманитарный характер и не связаны с ядерной и ракетной программами Пхеньяна.
-
Санкции против Ким Чен Ына, правительства и ТПК в целом тоже не ввели. В черный список включены лишь некоторые структуры ТПК, в том числе ее Центральный военный комитет, а также министр народных вооруженных сил страны Пак Ён Сик.
-
Запрещено создавать совместные предприятия с юридическими лицами из КНДР и разрешено досматривать в открытом море суда, подозреваемые в нарушении санкционного режима.
В США и РК считают, что ныне действующие санкции позволят лишить Пхеньян более чем 90% доходов от экспорта, а единогласно принятая резолюция является отражением единства мирового сообщества, хотя радикал-консерваторы уже начали ворчать на постпреда Хейли за то, что «позволила русским серьёзно вычистить текст резолюции» и выразили некоторое разочарование содержанием итогового документа.
Заметим, однако, что раскола в СБ не произошло, и причины этого хорошо отметил постпред Небензя. «Россия не приемлет претензии КНДР на обретение статуса ядерной державы и поддержала все резолюции Совета Безопасности, требующие прекращения ракетно-ядерных программ Пхеньяна в интересах денуклеаризации Корейского полуострова. Соответственно, мы поддерживали и поддерживаем введенные этими резолюциями санкции», — сказал дипломат, при этом добавив, что потенциал мер финансового давления на КНДР Россия считает «практически исчерпанным». Последующие ограничения будут равносильны «попытке удушения» экономики страны и могут спровоцировать «глубокий» гуманитарный кризис.
В похожем ключе высказался 12 сентября представитель МИД КНР Гэн Шуан: КНДР нарушила резолюции СБ ООН, проведя очередное ядерное испытание, и нынешняя резолюция является отражением единой позиции членов СБ ООН о сохранении режима нераспространения ядерного оружия в мире и стремлении к денуклеаризации Корейского полуострова. Между тем, постпред Китая в ООН Лю Цзеи настоятельно призвал США подтвердить приверженность миру, сократив военное присутствие на Корейском полуострове, а также отказаться от идеи смены режима в КНДР и развёртывания в РК комплексов ПРО THAAD, — это «серьёзно угрожает стратегическому балансу и интересам безопасности в регионе, в том числе Китаю».
Дипломаты КНДР на заседание Совета Безопасности ООН не явились, а северокорейская реакция в целом свелась к негодованию и отрицанию. Пхеньян «категорически отвергает» новые санкции, направленные на «полное удушение государства посредством полномасштабной экономической блокады» и обещает ответить «контрмерами нашего образца», поставить США в самое затруднительное положение в истории. Недруги Пхеньяна немедленно интерпретировали это как признак «новых провокаций наподобие тех, что случились в 2010 г.», но, по мнению автора, наиболее вероятный ответ — это все-таки пуск МБР, проведенный так, чтобы дистанция полета окончательно сняла вопросы о межконитентальном статусе ракеты.
Опять-таки хочется повторить то, что автор писал в статье, посвященной предыдущей санкционной резолюции: радикально санкции ничего не изменили, просто на пути обострения сделан очередной шаг; теперь автор будет ожидать ответного хода КНДР и рассуждать об иных последствиях испытания, в первую очередь – различных и многообразных аспектах милитаризации РК.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
