31 августа 2017 г. завершились южнокорейско-американские учения Ulchi Freedom Guardian, начавшиеся 21 августа. В них участвовали 50 тыс. южнокорейских и 17,5 тыс. американских военнослужащих, а также военнослужащие из стран, входящих в объединённое командование ООН – Австралии, Канады, Колумбии, Дании, Новой Зеландии, Нидерландов и Великобритании. США не привлекали к учениям дальние бомбардировщики и авианосцы, но Вашингтон направил в РК главу Тихоокеанского командования ВМС США адмирала Гарри Харриса, главу Стратегического командования США генерала ВВС Джона Хайтена и директора Агентства США по противоракетной обороне генерал-лейтенанта Сэма Гривеса.
Поначалу и на фоне первой фазы учений (которая, напомним, представляла собой мероприятия по ликвидации последствий конфликта), как сообщало 21 августа министерство объединения РК, в КНДР не наблюдается какой-либо особой активности, которая могла бы быть связана с началом совместных учений. Ожидались разговоры об испытании баллистической ракеты с подводной лодки (БРПЛ), но сообщила об этом только телекомпания CNN, ссылаясь на свои источники, по которым пуск был осуществлён на верфи Синпхо 30 июля, используя технологию холодного старта.
Однако 24 августа в рамках уже военной части учений Южная Корея произвела запуски трех баллистических ракет «Хёнму-2», способных атаковать цели на дистанции более пятисот километров, после чего северяне начали активно реагировать в ответ.
25 августа в ходе военных учений в честь празднования «Дня Сонгун», спецназ КНДР отрепетировал условный захват островов Пэннендо и Енпхендо, которые принадлежат Южной Корее и находятся на линии размежевания между странами. Затем Пхеньян потребовал от Совета безопасности ООН обсудить манёвры, которые северокорейская сторона считает «провокационными и агрессивными» примерно в том же формате, в котором СБ собирается при реакции на «ракетные провокации КНДР». Как отмечается в заявлении ЦТАК, «если Совбез ООН в очередной раз проигнорирует запрос КНДР, станет очевидно, что он перестал оставаться органом, который несёт ответственность за поддержание международного мира и безопасности».
26 августа КНДР провела из местечка Киттэрён провинции Канвондо ракетные пуски, суть которых до сих пор обсуждается: то ли ракеты малой дальности, то ли сверхтяжелая РСЗО калибром 300 мм, способная бить на 250 км.
А утром 29 августа в КНДР был проведён успешный пуск баллистической ракеты «Хвасон-12», за которым традиционно наблюдал лично Ким Чен Ын. При этом высший руководитель страны указал, что «эти учения запуска баллистической ракеты, напоминающие настоящий бой, являются началом военной операции нашей армии на Тихом океане и многозначительной прелюдией для сдерживания острова Гуам – форпостной базы агрессии». Однако нужно провести ещё много испытаний баллистических ракет в направлении Тихого океана, развивая и модернизируя потенциал стратегического вооружения.
Новая ракета была выпущена из окрестностей Пхеньяна, пролетела над Японией на максимальной высоте в 550 км (таким образом не нарушив воздушное пространство как таковое) и через примерно 2700 км упала в Тихом океане, «точно нанеся удар по указанной цели-акватории». Так как на итоговой стадии полета ракета разделилась на три части и упала в море, некоторые эксперты подлили масла в огонь, решив, что КНДР дошла до такого уровня развития ракетных технологий, что смогла оснащать ракеты разделяющимися боеголовками. Другие эксперты снова отметили, что хотя в этот раз дальность была выше, чем в предыдущий раз, запуск все равно осуществлялся по высотной траектории.
У аудитории мог появиться вопрос, почему ракету не попытались «сбить в воспитательных целях», однако, как считает директор исследовательской программы по разоружению в Ассоциации оружейного контроля (Arms Control Association) Кингстон Риф, в этом вопросе есть много нюансов: комплексы ПРО Patriot-3, корабли, оснащённые системами Aegis и зенитными ракетами SM-3, THAAD и другие компоненты систем ПРО США и Японии способны поразить лишь несколько ракет в пределах своей активности. Перехват такой ракеты как «Хвасон-12» — очень сложная задача. Чтобы уничтожить такую ракету, корабль союзников с системой раннего обнаружения Aegis должен находиться в нужное время в нужном месте. При этом стоит отметить, что испытания по перехвату МБР ракетами SM-3 проводились всего один раз, а новые модернизированные ракеты SM3-2A, обладающие повышенной скоростью и другими улучшенными характеристиками, пока не приняты на вооружение.
Реакция на пуск была ожидаема. Президент США Дональд Трамп 30 августа по обычаю написал в своём Twitter, что «США разговаривали с КНДР и платили ей деньги в виде выкупа на протяжении 25 лет. Разговаривать — это не решение!» . Позднее он разразился серией твитов о том, что «мир хорошо услышал последнее послание от Севера: режим показал неуважение к соседям, всем членам ООН, продемонстрировав минимальные стандарты приемлемого поведения на международной арене». Трамп отметил, что действия Пхеньяна лишь способствуют его изоляции от других государств, и повторил, что «все варианты ответа остаются на столе».
Совет Безопасности ООН провёл закрытые консультации, в ходе которых принял заявление председателя. В нём отмечается, что Корейский полуостров должен стать безъядерной зоной. От Пхеньяна потребовали отказаться от всего ядерного оружия и существующих ядерных программ «полным, проверяемым и необратимым путём», незамедлительно прекратить все связанные с этим мероприятия и воздержаться от дальнейших провокаций, одновременно выразив приверженность мирному, дипломатическому и политическому решению всех проблем. Как писали потом СМИ РК, во время обсуждения США и Япония требовали ввести дополнительные санкции против КНДР, а Россия и Китай настаивали на решении проблемы путём диалога. Принятый документ представитель США при ООН Никки Хейли считает результатами солидарности мирового сообщества в реагировании на действия Пхеньяна. Однако представитель Японии Коро Бешо выразил надежду на принятие более жёсткой антисеверокорейской резолюции.
Впрочем, со словами осуждения выступила и официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин, которая, однако, отметила «замкнутый круг, связанный с проведением РК и США совместных военных учений и ответными провокациями Пхеньяна».
Президент РК Мун Чжэ Ин дал указание продемонстрировать Северу возможности ответных мер, а начальник управления национальной безопасности администрации президента Чон Ый Ён обсудил ситуацию по телефону с помощником президента США по национальной безопасности Гербертом Макмастером. Министерство обороны Южной Кореи опубликовало видео испытания собственных баллистических ракет от 24 августа, а военно-воздушные силы РК провели учения с применением тяжёлых бомб: четыре истребителя F-15K сбросили восемь авиабомб MK-84 массой около тонны каждая, на цель, имитирующую полигон в северокорейской провинции Канвондо.
31 августа ВВС РК и США провели уже совместные учения, отработав точечное уничтожение наземных целей, используя бомбы MK-84, MK-82 и GBU-32. В них приняли участие два американских стратегических бомбардировщика B-1B Lancer с базы на острове Гуам, четыре истребителя F-35B, базирующиеся в Японии, а также четыре южнокорейских истребителя F-15K.
Глава международного комитета Совета Федерации Константин Косачев назвал ракетные пуски КНДР «плохим сигналом» и отметил, что Пхеньян может загнать себя в ситуацию, когда помочь в решении северокорейской проблемы будет сложно. Одновременно Косачев заявил, что совместные действия Сеула и Вашингтона оправданно вызывают нервную реакцию у северокорейского руководства, и даже плановые учения можно при желании отложить: «И если этого не делают, значит, как говорится, это кому-нибудь нужно».
Президент России Владимир Путин заявил, что «расчёт на то, что можно остановить ракетно-ядерные программы КНДР исключительно давлением на Пхеньян, ошибочен и бесперспективен». «Необходимо решать проблемы региона путём прямого диалога всех заинтересованных сторон без выдвижения предварительных условий. Провокации, давление, воинственная и оскорбительная риторика — это путь в никуда».
Однако, как выяснилось несколькими днями позднее, настоящий ответ КНДР был впереди…
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
