Ведущие оппозиционные партии объединёнными усилиями продолжают раскручивать два скандала. Один из них связан с подозрениями об участии жены премьера Акие в сделке с продажей по бросовой цене участка государственной земли некой частной образовательной компании под строительство начальной школы.
Второй (породивший в журналистских кругах мем “фаворитизм”) вызван уличением самого премьер-министра в покровительстве назначения некоего “друга” на должность директора строящегося высшего учебного заведения. Но сдвоенный удар, отправивший правительство С. Абэ в нокдаун, нанесла (естественно, ненамеренно) министр обороны Томоми Инада.
В этом факте, кстати, проявилась, уже отмечавшаяся нами ранее, странная мистика, сопровождающая всю политическую карьеру С. Абэ – одного из самых успешных японских государственных деятелей последних десятилетий. Его первое премьерство (2006-2007 гг.) завершилось через год после вступления в должность также в результате серии скандалов, из которых заключительный был связан с женщиной (Юрико Коике) и тоже на посту министра обороны.
Т. Инада же сначала “засветилась” ляпом, связанным с публичным призывом к сотрудникам министерства обороны и военнослужащим Сил самообороны голосовать за кандидатов от правящей Либерально-демократической партии на парламентских выборах префектуры Токио, состоявшихся 2 июля с. г.
Тогда С. Абэ не уволил её в отставку, несмотря на настоятельные требования оппозиции. Но далее разгорелся (слабо до того тлевший) скандал с сокрытием журналов повседневной службы контингента сухопутных сил Японии, находившихся в 2016 г. в Южном Судане по мандату ООН.
Этот скандал приобрёл уже крайне неприятный политический окрас. Ибо возникло подозрение, что журнальные записи могли содержать описание инцидентов с использованием оружия, что де-факто запрещено действующей Конституцией. А это означало бы, что правительство просто не имело права (даже по мандату ООН) отправлять боевое подразделение Японии в район с незавершённым военным конфликтом.
И 30 июля Т. Инада ушла в отставку. Что отнюдь не означает завершение самого инцидента с куда-то “пропадавшими” журналами, который будет рассмотрен на специальном заседании парламентской комиссии.
Однако окончательная точка в вопросе о необходимости “переформатирования” правительства была всё же поставлена сокрушительным поражением ЛДП на упоминавшихся парламентских выборах в Токио, в которых убедительную победу одержала партия “Токийцы – прежде всего”, созданной всего лишь год назад той самой Юрико Коикэ, – воистину роковой женщиной в политический карьере С. Абэ.
Отметим, что это поражение стало вторым за последний год политическим нокдауном, который Ю. Коикэ нанесла своему бывшему шефу. Первый произошёл летом 2016 г., когда она не менее убедительно победила на губернаторских выборах в столичной префектуре.
Ключевым элементом всей процедуры изменения состава правительства стало перемещение (теперь уже бывшего) министра иностранных дел Фумио Кисиды на крайне важную партийную должность руководителя Совета по политике ЛДП. Тем самым С. Абэ обозначил своего потенциального преемника на посту президента ныне руководимой им партии.
Новым руководителем МИД Японии стал Таро Коно – сын бывшего в начале 90-х годов министра иностранных дел Ёхэй Коно. И на это примечательное родство эксперты немедленно обратили внимание. Ибо именно Ё. Коно в 1993 г. впервые принёс публичные извинения корейцам в связи с так называемой “проблемой женщин комфорта” (не раз обсуждавшейся в НВО) периода оккупации Корейского полуострова.
Пока говорится о том, что в данном вопросе у Т. Коно своя позиция, не совпадающая со взглядами отца, и это может стать проблемой в отношениях с Южной Кореей, где новое руководство также склоняется к пересмотру “окончательного” двустороннего соглашения декабря 2015 г. относительно темы “женщин комфорта”.
Т. Коно окончил американский Джорджтаунский университет и, как полагают, является сторонником укрепления связей с США. Вместе с тем и в Китае назначение Т. Коно расценили как позитивный сигнал в плане развития наметившейся тенденции к улучшению отношений Токио с Пекином. Здесь относят нового министра к тому крылу ЛДП, которое придерживается “умеренных взглядов” в отношении КНР.
Вместо ушедшей Т. Инады МО Японии теперь будет возглавлять Ицунори Онодэра, в течение почти двух лет (с декабря 2012 г.) уже занимавший эту должность. На двух ключевых постах вице-премьера и министра финансов, а также генсека кабинета министров остались Таро Асо и Ёсихдэ Суга.
Первые после “переформатирования” кабинета министров опросы общественного мнения продемонстрировали резкое повышение доверия населения к новому составу правительства во главе с С. Абэ, которое упало к концу июля на небывало низкий уровень в 26%. По данным газеты Mainichi Shimbun, к 3 августа оно увеличилось сразу на 9%. Опрос же, проведенный на следующий день по телефону ведущим новостным агентством Kyodo News, показал, что поддержка нового правительства поднялась уже до 44, 4%.
Пока всё выглядит как успешная операция по удалению опасного метастаза, проведенная опытным хирургом. И политический организм, каковым является несколько изменённое правительство во главе с тем же премьером, сразу ответил на неё положительной реакцией.
Можно полагать, что висевший в последние месяцы вопрос о возможном досрочном уходе С. Абэ в отставку потеряет остроту. Но и перспектива достижения главной цели всей политической карьеры нынешнего премьер-министра, связанной с внесением изменений в “антивоенную” 9-ю статью Конституции, становится туманной. Поскольку потери первоначальной (порядка в 70%) популярности правительства С. Абэ остаются заметными.
В связи с этим обсуждается перспектива роспуска нижней палаты парламента (на что премьер обладает конституционным правом) и объявление досрочных выборов, которые “по графику” должны состояться в конце следующего года. К этой мере С. Абэ мог бы прибегнуть в целях достижения убедительной победы своей партии, что можно было бы представить в виде выражения доверия к нему со стороны населения страны.
Эксперты, однако, склоняются к мнению, что такой (гипотетический) способ подтвердить популярность чреват для С. Абэ серьёзными рисками с учётом всех негативных факторов, которые сопровождали деятельность его кабинета в последние полгода. Столь же убедительная (как в конце 2012 г.) победа возглавляемой им ЛДП сегодня далеко не гарантирована и можно потерять нынешние две трети голосов в парламенте, необходимые для запуска процедуры внесения конституционных поправок.
Отметим также, что, несмотря на повышение рейтинга, кризис доверия к правительству С. Абэ окончательно не преодолён. Оппозиция настроена решительно и всё может случиться в ходе парламентских слушаний по поводам, которые обсуждались выше. Промежуточной же проверкой степени успеха в глазах электората мер по изменению состава правительства станут итоги предстоящих местных выборов в нескольких округах.
Наконец, в очередной раз повторим то, что мы уже не раз отмечали: “цена вопроса” о дальнейшей судьбе политической карьеры С. Абэ весьма высока и далеко выходит за национальные рамки. Ибо речь идёт о перспективе конституционного переустройства одной из ведущих держав АТР, о которой в Китае и обеих Кореях сохраняется специфическая “историческая память”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
